От нее не спрячешься даже в дремучем скандинавском лесу. Можно стрелять диких оленей из самодельного лука, можно любовно гладить по головкам диких волков и, не приходя в сознание, бить в промежность любящего родителя, который наставляет на тебя среди ночи свой парабеллум, но если ты знаешь, что у папы, кроме парабеллума и книжки про двадцать литров китовой спермы, имеется закопанная в снегу тревожная кнопка с красной лампочкой, рано или поздно эта кнопка будет откопана и нажата. Твоя искусственная природа, сотворенная не загадочным и всемогущим божеством, а твоими грешными предшественниками, достанет тебя из-под земли. Однажды папа назначит тебе свидание в Берлине, обрежет патлы и, надев смокинг, растворится в ночных дебрях, чтобы пересечь вплавь Балтийское море.

Твой путь к месту встречи окажется более заковыристым и драматичным. В заснеженные скандинавские дебри на вертолетах спустятся агенты ЦРУ. Понеся потери, они доставят тебя в секретные лаборатории под раскаленной африканской пустыней и там же попробуют расколоть на предмет возможного местопребывания переодетого папы. Но ты, хотя и провела большую часть жизни в лесу, девочка не промах. Папа учил тебя думать вперед и быть начеку даже во сне. Поэтому ты не спрашиваешь себя, отчего нельзя было отправиться в Берлин вместе с папой – да и отчего именно в Берлин, а, скажем, не в соседний лес, – и даже не слишком интересуешься резонами цэрэушников, полагающих подстриженного папу страшной угрозой Соединенным Штатам Америки. Так, агенты опять несут потери и теряют тебя из виду. По дороге из Африки в Берлин ты встречаешь ветреную ровесницу – девчонка, кроме контрастного культурного фона, могла бы стать тебе подружкой, кабы захваченная из подземной лаборатории карта ДНК не указывала на твое лабораторное же происхождение. С девочкой тебе не по пути. Помимо того, каков объем половых желез у синего кита, ты знаешь, сколько лицевых и тонических мышц участвует в поцелуе, однако тебе проще грохнуть парня оземь, чем лобызаться с ним или, тем более, опуститься до прочих плотских глупостей (о физических аспектах которых ты, надо думать, и без того информирована исчерпывающе). Ты так заправски дерешься со взрослыми тренированными гомосексуалистами, что в какой-то момент становится странно, что они бегают за тобой, а не наоборот. Так или иначе, твои преследовали опять несут потери, а ты, бросившись в темные воды Средиземного моря, выныриваешь в заветном Берлине. Здесь количество несообразностей, вызванных конфликтом между твоими модифицированными генами и твоими обретенными иллюзиями, перерастает в некое тревожное качество. Вернее говоря, персонифицируется.

Пытаясь нагуглить информацию по генной инженерии, ты вглядываешься в излучины кислотных спиралей, и сквозь твои нездешние черты белокурой бестии на экране проступают розовые уши твоего настоящего создателя. Это он, сидя за пультом, продирается сквозь чудовищные завалы своего культурного багажа. Это его война, хотя и доставшаяся ему по наследству. Это его оперативные карты с жирными стрелами прорывов и тощими пунктирами запасных рубежей. Творец состоит из образов, мыслит образами и оперирует образами же. Однако он вряд ли признается тебе, что большая часть его образов – заимствованные. Теперь встань на его место и попробуй забыть идеальную красновласку, родившуюся в пробирке и поколотившую космических уродов. Дай себе задание не помнить о другом милом ребенке в красной шапочке и с пистолетом в руке. Постарайся выкинуть из головы не помнящего себя суперагента и разделаться с навязчивой идеей о том, что самыми страшными врагами Америки являются ее не то свихнувшиеся, не то прозревшие секретные креатуры. Не забывается такое никогда. Посему выход из сложившейся ситуации оставался один: соорудить из обжигающего душу великолепного старья что-нибудь еще более архаичное, но на новый лад. История про наивную амазоночку, которая в день 9 мая направляется к бабушке по заброшенному берлинскому луна-парку, обходит битые фигуры динозавров и минует туннель с порталом в виде разверстой волчьей пасти, справилась с поставленной задачей на «ура». Кое-какими мелочами – как, например, логикой повествования – тут, конечно, пришлось пожертвовать, кое-кого – как, например, целую семью автопутешественников – за оперативной ненадобностью бросить на полдороге, а папу с бабушкой и вовсе пристрелить, но на войне без потерь не бывает. Думать вперед, оказывается, можно лишь до тех пор, пока красная кнопочка, включающая культурные коды, остается ненажатой.