Без всякого сомнения, сто лет – это хороший повод вспомнить любое историческое событие. Всегда есть что-то символическое в магии круглых цифр. Но, может быть, более важно, что дата в сто лет – она совсем близко, чтобы ее помнить, и не настолько далеко, чтобы уже стать просто главой в школьном учебнике. В наше время мы имеем возможность отметить сто лет многих важных событий, которые в корне изменили ход истории. Сто и два года назад началась Первая мировая война. На следующий год, в 2017-м, будет сто лет сразу двум российским революциям – Февральской и Октябрьской.
Все эти события, как и многие другие, имели прямое отношение к нашей жизни, к жизни всех тех людей, кто пережил бурный XX век и кто пал жертвой войн, голода, репрессий. История не знает сослагательного наклонения. Но не было бы Февральской революции, продолжила бы свое существование Российская империя. Не было бы Октябрьской революции и большевиков, не было бы и СССР, возможно, не было бы голода, такого страшного, как в Казахстане. Но не было бы национально-государственного строительства, пусть даже в формальном виде союзных республик, соответственно, не было бы и новых независимых государств.
Таких допущений можно сделать много, все они будут условными, но в истории всегда есть последовательность событий и их взаимозависимость. Одно происходит из другого, одно событие вызывает к жизни другое. Все, безусловно, имеет свою предысторию.
В этом году исполнилось 100 лет со дня восстания 1916 года. Это было трагическое событие, которое происходило на территориях современных Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана. Но именно в Казахстане и Кыргызстане оно приобрело невероятный для Российской империи масштаб и сопровождалось беспрецедентной жестокостью, причем с обеих сторон. В само восстание и в его подавление были вовлечены множество людей, потери были весьма значительными и среди русских поселенцев, но среди восставших по понятным причинам они были несоизмеримо большими. Потому что они противостояли военной мощи огромной империи и ярости поселенцев, которые мстили за своих погибших на первой стадии восстания. В результате сотни тысяч людей вынуждены были покинуть свои земли и бежать в Китай.
Надо признать, что такое взаимное ожесточение было результатом того тупика, в котором до восстания оказалось и местное население казахов и киргизов, и русские крестьяне-переселенцы вместе с российской администрацией. Этот тупик был прямым следствием предшествующей колониальной политики Российской империи по земельному вопросу.
Земельный вопрос
Территориальное расширение было естественным процессом для Российской империи. Как только она получила военное и, что немаловажно, организационное превосходство над соседями, Россия приступила к масштабной внешней экспансии. Военная мощь России была связана с централизованной государственностью, которая позволяла концентрировать в руках государства большую часть ресурсов общества. После реформ Петра Первого Россия перешла от архаической модели организации азиатского типа, вроде того, который был в Османской империи, к абсолютистской модели управления.
Во времена Петра в Европе эта модель в наиболее чистом виде применялась во Франции при короле-солнце Людовике XIV. Но в отличие от Франции и любых других европейских стран в России не было системы самоуправления на местном уровне. Поэтому власть государства над обществом в России была на самом деле абсолютной в отличие от Франции. Уже внуку Людовика XIV пришлось созывать народных представителей, что закончилось французской революцией.
После Петра Россия стала быстро расширяться в первую очередь за счет окружавших ее степных пространств. Эти территории были населены кочевниками, которые исторически составляли проблему для России. Поэтому и отношение к ним было соответствующим. В результате кочевники были вытеснены с территории сначала причерноморских степей, затем северокавказских. Земли здесь стали государственной собственностью и затем выделялись или русским и украинским крестьянам-поселенцам, или для организации новых казачьих войск. Частично земли вместе с крестьянами затем использовались для передачи помещикам, частично крестьяне оставались государственными.
Расширение земельного фонда для Российской империи имело большое значение, потому что доходы государства в основном формировались из земельной ренты. Поэтому освоение новых территорий вело к появлению новых налогоплательщиков и соответствующему увеличению доходов государства.
Кроме того, в России имело место аграрное перенаселение, отмечался недостаток земли. После отмены крепостного права в 1861 году земельный вопрос стал еще более острым. В этой ситуации было вполне логично поощрять миграцию крестьян на новые территории.
Территории Казахстана вошли в состав Российской империи в течение XIX века. Здесь стоит отметить, что в казахских степях не было длительных войн, в отличие от причерноморских и северокавказских степей, где Россия вела упорную борьбу с Османской империй и вассальным ему Крымским ханством. В ходе этих войн местные кочевники, которые активно в них участвовали, и исчезли с этих территорий, кто-то из них погиб, кто-то вынужден был их покинуть. В то время как на юго-востоке русские войска сравнительно быстро вышли к Средней Азии, а затем к Афганистану. Казахские степи в итоге оказались внутри российской территории.
В связи с тем, что земельные отношения внутри казахского общества определялись традиционным правом, в степи не было соответствующих регулирующих документов. В отличие, к примеру, от Средней Азии. В частности, здесь не было ни частной собственности на землю (мульк), ни собственности религиозных институтов (вакф). Здесь не было практики предоставления земли в условное пожалование за службу – в Индии в это время это называлось джагир.
Отсутствие институтов земельной собственности и документов, ее регулирующих, привело к тому, что власти Российской империи объявили все земли в казахских степях государственной собственностью. Соответственно, российская администрация могла распоряжаться ими по своему усмотрению.
На первом этапе землю активно предоставляли казачьим войскам, которые охватывали казахские степи практически со всех сторон. С запада Астраханское войско, с северо-востока – Уральское, с севера – Оренбургское и Сибирское, на юго-востоке – Семиреченское. В первую очередь передавали землю вдоль основных рек. Примерно по десять километров по обоим берегам рек Иртыш, Урал, Ишим, Или были собственностью казачьих войск. Казачьи станицы занимали опорные точки как внутри степи, так и по ее окраинам, им передавали земли вокруг станиц. Это было связано с выполнением ими полицейских и пограничных функций.
Но казаков все-таки было немного, земли под их контролем было больше потребности. Кроме того, казаки были обременены военной службой и были просто не в состоянии освоить все переданные им территории. Поэтому они активно сдавали землю в аренду, в том числе и казахскому населению.
Однако крестьянская колонизация в корне изменила ситуацию. Российское правительство отчасти стремилось ее регулировать, но освоение новых крестьянских поселений оставалось ее приоритетом. Особенный размах переселение приобрело в годы столыпинских реформ, названных так по имени Петра Столыпина. Он стремился разделить крестьянские общины, выделить из них активную часть и получить таким образом новый класс мелких собственников, своего рода мелкую сельскую буржуазию. В то же время Столыпин поощрял переселение из центральных районов в Сибирь и казахские степи.
Естественно, что интересы казахского населения в данном случае вовсе не учитывались. Земля была государственной, к тому же, кочевое хозяйствование требовало много пространства. Крестьяне-переселенцы воспринимались империей как более полезная часть общества, даже если смотреть на ситуацию с точки зрения экономики, безотносительно прочих соображений, идеологических и других. Крестьяне производили земледельческую продукцию, они платили налоги и служили в армии.
Кочевники казахи в армии не служили, согласно достигнутым ранее с российскими властями договоренностям налоги с кочевого хозяйства были меньше, чем с крестьян. Более того, их стада в процессе перекочевок мешали крестьянским поселениям. Де-факто две хозяйственные системы, находясь в одном географическом пространстве, объективно мешали друг другу. По мере увеличения числа крестьян ситуация для кочевников становилась все хуже.
Стоит отметить, что нахождение казахов в составе Российской империи привело к прекращению внутренних конфликтов, развитию рынков. В конечном итоге это привело к росту населения. По мере увеличения числа крестьян-переселенцев растущее казахское население оказывалось во все более трудной ситуации.
Хуже всего было то, что из этого не было выхода. Кочевники не могли откочевать, как это они обычно делали в трудных ситуациях. Они не могли осесть на землю, потому что пригодная для земледелия земля предоставлялась крестьянам-переселенцам. Кроме того, землю им могло предоставить только государство, а у него не было никаких планов на этот счет. Известно, что казахские интеллектуалы предлагали российскому правительству выделять землю хотя бы желающим казахам по нормам, предусмотренным для русских крестьян-переселенцев. Но этот план никогда всерьез властями не рассматривался.
Это был настоящий тупик. Честно говоря, непонятно, что в Российской империи вообще планировали делать с этой ситуацией, как ее решать в будущем. Скорее всего, ничего. Соответственно, это не могло закончиться ничем хорошим для кочевого населения, у него не было шансов на сохранение привычного образа жизни и было совершенно неясное будущее. Особенно с учетом мощи Российской империи, ее непреклонности в реализации политики переселения и отсутствия программы действий по отношению к кочевникам казахам, которые оказывались все более стесненными на все более ограниченной территории.
Очень интересная оценка ситуации была сделана российским историком Татьяной Котюковой в отношении русских переселенцев. «Переселенцы оказались своеобразными заложниками, на которых сфокусировалась основная большая часть недовольства коренного населения в 1916 году, и безопасность которых не могло обеспечить государство, ратовавшее за перемещение этих людей с исконных мест проживания в Туркестан».
Таким непростым было положение дел в Казахстане накануне восстания 1916 года. Противоречия обострились до крайности и малейшего толчка было достаточно для взрыва.
Россия в Первой мировой войне
В Первую мировую войну Российская империя вступила в 1914 году. Для России это была очень тяжелая война. Страна оказалась к ней не готовой. Целая череда тяжелых поражений на германском фронте, которые не смогли компенсировать отдельные удачи на австро-венгерском и турецком фронтах. Уже в самом начале войны выяснилось, что в России нет достаточных запасов снарядов, патронов, винтовок, не хватает тяжелой артиллерии. Нечем было вооружать миллионы простых крестьян, которых пришлось мобилизовать, в том числе чтобы компенсировать тяжелые потери первого периода войны.
В 1915 году Российская империя потерпела тяжелое поражение, потеряв Польшу, Литву, а также Галицию, которая была занята в 1914 году в ходе успешного наступления против Австро-Венгрии. Всего было потеряно 15 процентов территории страны. Потери 1915 года достигали 1,5 млн. убитыми, ранеными и пленными. По признанию знаменитого генерала Брусилова, в 1915 году была фактически уничтожена кадровая российская армия. За всю войну Россия потеряла 2,2 млн. убитыми, 2,5 млн. попали в плен, еще миллионы людей были ранены.
Для того чтобы восполнить тяжелые потери, российские власти призывали все больше и больше людей, в основном крестьян. В результате ресурсы для мобилизации русских провинций империи были вскоре исчерпаны. Всего в Российской империи за Первую мировую войну было призвано 16 млн. человек. Кроме того, уровень товарности крестьянских хозяйств был весьма низок, они критически зависели от наличия рабочих рук. Поэтому деревня оказывалась во все более тяжелом положении.
Ну и, наконец, в Российской империи не хватало рабочих рук для строительства важных объектов. В отличие от более поздних времен Советского Союза российские власти не могли массово использовать принудительный труд. Например, при строительстве Мурманской железной дороги, которая должна была обеспечить поставки от западных союзников, невозможность привлечь достаточное количество вольнонаемных рабочих привела к тому, что пришлось использовать труд военнопленных.
В этой ситуации и возникла идея привлечь на тыловые работы рабочих из азиатских губерний России, которые по закону были освобождены от воинской повинности. Фактически российским властям в условиях войны была необходима бесплатная рабочая сила. В то же время брать азиатов и кавказцев в армию в Российской империи опасались, потому что это было сложно с организационной точки зрения, изменило бы ранее однородный состав армии и несло определенный риск для власти российской администрации на колониальных окраинах империи.
Между тем при большом количестве призванных в России был довольно низкий процент мобилизации. Так, в годы Первой мировой войны в России было призвано 8,7 процента от всего населения, в то время как в Германии – 20,7, а во Франции и Австро-Венгрии – по 17 проц. Это было как раз связано с тем, что в Российской империи отдельные категории были освобождены от воинской повинности.
В целом это демонстрировало характерную особенность колониальной политики Российской империи, отличающую ее от других европейских государств. Последние весьма активно использовали «туземные» контингенты не только для войны в колониях, как это делали немцы и британцы, но и для участия в боевых действиях в Европе, такую политику проводили французы. Но все европейские державы имели в своих колониях готовые военные и полицейские структуры из местного населения. Это было частью политики управления колониями и их переустройства. Для этого здесь создавались соответствующие институты, включая армию.
В Российской империи придерживались другой политики. В азиатской части и на Кавказе военно-полицейские функции выполняли казаки и подразделения российской армии. Для местного населения, особенно в Азиатской России, не предусматривались широкие изменения. Власти предпочитали консервацию положения.
Восстание в Средней Азии и Казахстане
25 июня 1916 года император Николай II подписал документ «о привлечении мужского инородческого населения империи для работ по устройству оборонительных сооружений и военных сообщений в районе действующей армии, а равно для всяких иных, необходимых для государственной обороны работ». Указ предусматривал призыв мужчин в возрасте от 19 до 43 лет.
Как стало ясно позднее, решение принималось узким кругом лиц, исходя из общей государственной необходимости где-то взять дополнительный миллион рабочих. При этом мнением чиновников на местах поинтересовались весьма формально. Интересно, что политический агент МИД России в Бухарском ханстве Шульга 9 июля телеграфировал в МИД, что считает более важной задачей избежать осложнений в Средней Азии, чем получить незначительное количество рабочих из местного населения.
Однако уже 29 июня мобилизация началась. 3–4 июля произошли первые волнения в Ходженте в Ферганской долине, 7 июля – восстание в Ташкенте, 13–21 июля – в Джизаке. 18 июля в регионе было объявлено военное положение. В связи с началом восстания 30 июля было объявлено об отсрочке мобилизации до 15 сентября. Но было уже поздно. В августе восстание началось в Семиречье, в его обеих частях – киргизской и казахской, а затем распространилось по степным территориям Казахстана. Особенно большой размах оно приобрело в Тургайской области.
Если в Фергане и в Средней Азии в целом восстание приняло характер борьбы против русской администрации, то, в частности, в Семиречье восстание сразу приобрело характер столкновений между местным населением и русскими переселенцами. На первом этапе восставшие нападали на русские переселенческие села, особенно много нападений произошло в Пржевальском уезде в современном Кыргызстане. Затем по мере появления российских войск и возвращения с фронта казаков начался обратный процесс – жесткие репрессии в отношении киргизов и казахов.
Накопленные противоречия, взаимная неприязнь кочевников и крестьян-переселенцев, которая стала результатом политики имперской администрации, привели к жесточайшему противостоянию.
Всего, по обобщенным данным разных источников, только в Семиречье погибло и пропало без вести около 3 тыс. крестьян-переселенцев и примерно 100 тыс. казахов и киргизов. До 300 тыс. человек бежали в Китай, десятки тысяч погибли в момент бегства и во время их блокады российскими войсками в горных районах. Подавление восстания проходило в Тургайской, Семипалатинской областях.
13 декабря 1916 года состоялось закрытое заседание Государственной Думы, на котором выступили депутаты Керенский, будущий глава Временного правительства, и Джафаров, которые совершили поездку в Туркестан для изучения вопроса о восстании. Доклад обоих получился достаточно жестким по своему содержанию. В частности, Керенский говорил: «Недавно здесь говорил нам министр земледелия о тех школьниках русских, которые были уничтожены местным населением. Я это знаю. Это очень печально, это очень грустно, господа, но как же нужно возмущаться, если таких же детей уничтожала уже не толпа в момент безумия, а уничтожала власть планомерно и спокойно? Ведь русское население пострадало в двух уездах – Пржевальском и Джаркентском, а эксцессы в отношении киргизского населения были во всех остальных уездах Семиречья».
Очевидно, что именно жесткость действий армии и поселенцев привела к бегству сотен тысяч людей, в частности, из Семиречья. И не очевидно, что они бы вернулись, если бы не революция в России 1917 года и политика большевиков. Дмитрий Фурманов в своей книге «Мятеж» описывал трудную ситуацию в Семиречье, где местные крестьяне-переселенцы, из которых состояли части Красной армии, и почти все сторонники советской власти в данном регионе не хотели возвращать землю бежавшим в Китай казахам и киргизам, которая была захвачена в период подавления восстания 1916 года.
Это было жесткое время, но после были, возможно, еще более жестокие времена – Гражданская война, голод, Вторая мировая война. Для нынешних поколений это только главы в учебниках истории. Но первая половина XX века – это больше чем история. Это судьба и для народов и для государств.