Когда в апреле этого года глава государства Нурсултан Назарбаев неожиданно предложил график перехода казахского языка на латиницу, тема алфавита моментально стала одной из наиболее обсуждаемых. Причем не только в Казахстане.
Основным камнем преткновения оказался вопрос о целесообразности смены алфавита. Одна часть общества поддержала инициативу властей о внедрении латиницы, другая – выступила против. В принципе ничего нового в этом не было. Следует отметить, что идейные расхождения в данном отношении наблюдались с тех пор, как еще в девяностых годах прошлого века в Казахстане заговорили о возможности принятия латинских шрифтов для государственного языка.
Собственно, во многом именно поэтому реформа алфавита до сих пор так и не была реализована. Еще одним сдерживающим фактором могла быть возможная реакция Москвы – одного из главных стратегических партнеров республики. Как известно, российская сторона в целом болезненно воспринимает идею ухода казахского языка от кириллицы. В России данный процесс рассматривается сквозь призму геополитики, а именно как стремление Астаны диверсифицировать и усилить свои внешние связи в западном направлении. Напомним, после заявления главы государства в 2012 году о латинизации казахского языка, российские эксперты в своем большинстве довольно резко высказались против планов казахстанского руководства.
Неудивительно, что аналогичная реакция последовала и на этот раз. Более того, уровень критических настроений был особенно высоким. Скорее всего, такая ситуация объясняется острым противостоянием России с западным миром. В условиях острого кризиса с условным Западом Кремль пытается укрепить отношения с традиционными партнерами и союзниками, а также установить диалог с другими регионами. Эта тактика выглядит вполне естественной, так как она в определенной степени позволяет не оказаться в изоляции. Отсюда и так называемый «поворот России на Восток», и недоумение относительно латинизации казахского языка, что в определенных кругах российской общественности склонны рассматривать прежде всего как желание скорректировать вектор казахстанской внешней политики. При этом важно, что свои критические оценки касательно смены алфавита публично высказали официальные лица северного соседа.
В этом отношении одним из наиболее ярких примеров являются слова первого заместителя председателя комитета Государственной Думы по делам Содружества Независимых Государств, евразийской интеграции и связям с соотечественниками К. Затулина: «Это, безусловно, отрицательно (переход казахского языка на латиницу. – Прим. авт.). Это жест политического свойства, который должен продемонстрировать, что кроме приоритетов евразийской интеграции у Казахстана есть другие приоритеты, которые с евразийской интеграцией не связаны, и мы из этого должны сделать определенные выводы». Продолжая свою мысль, российский чиновник «не мог не отметить последствия этого решения для мироощущения русских, живущих в Казахстане, которые от этого, безусловно, пострадают».
Как именно пострадают интересы и мироощущение казахстанских русских от латинизации казахского языка, российские чиновники не конкретизировали. Тем не менее в оценке казахстанских инициатив в целом российские печатные и интернет-СМИ придерживались взглядов Затулина. Но были и другие мнения. Например, руководитель отдела стран Средней Азии в Институте стран СНГ (Россия) А. Грозин в интервью под неоднозначным заголовком «Латинизацией казахского языка сотрясали воздух и раньше» заявил следующее: «...перевод казахского на латиницу Россию беспокоить не должен. Не должен до тех пор, пока возня казахстанских идеологов не выльется в предметные практические вещи. Я не убежден в том, что все будет с тем же языком реализовано именно так, как сформулировал Назарбаев. На моей памяти это уже не первая кампания по переводу графики казахского языка с кириллицы на латиницу. От предыдущих кампаний нынешнюю отличает то, что она провозглашена устами президента, и поэтому она самая громкая».
В итоге, и противники реформы, и ее сторонники парадоксальным образом и, разумеется, по разным причинам готовы были к тому, что сроки ее реализации вновь могут быть отложены. Однако 11 сентября в стенах казахстанского парламента прошли слушания по внедрению латинской графики. В тот же день на всеобщее обсуждение был вынесен проект казахской латиницы.
На первый взгляд, подобная новость должна была окончательно рассеять все сомнения по поводу реализуемости языкового нововведения. Следовательно, теперь можно было раз и навсегда закрыть тему латинского шрифта. Но на деле все оказалось не так просто. Предложенный специалистами вариант латиницы подвергся довольно сильной критике. Кое-кто из числа сторонников перехода на новую графику даже высказался за сохранение прежнего алфавита. Закончилось все новым витком споров о необходимости, своевременности и эффективности нового алфавита.
Почему морковь на казахском стала saebiz?
Прежде всего важно подчеркнуть, что в процессе обсуждения латиницы многие рассматривали внешний облик алфавита в качестве маловажной детали. Главным образом полемика развивалась вокруг экономических и политических аспектов данной проблемы, то есть речь в основном шла о более широких вещах. В реальности же внешняя форма казахской латиницы вызвала даже более острые споры в обществе, чем сам вопрос о необходимости новой графики.
Изначально власти преподносили реформу как попытку модернизации казахского языка. Данная концепция среди прочего предусматривает совершенствование языка, например, сделать его более удобным в применении. В данном контексте большинство наблюдателей отмечали громоздкость казахской кириллицы. Она состоит из целых 42 букв, которых в нынешнем алфавите больше количества звуков. Между прочим, в том же английском языке все наоборот: 44 звука передаются посредством 26 букв. В общем смысле данный факт усложнял казахские тексты и язык вообще и, соответственно, делал его трудным для освоения.
Такое несоответствие казахского алфавита связано с историческими событиями. Современный казахский шрифт был создан в советские годы, когда языки многих народов СССР массово переводили на кириллицу. Такая мера главным образом была продиктована необходимостью лингвистической унификации разнородного в культурном плане населения страны. Основная идея здесь заключалась в том, что внедрение кириллицы должно было способствовать изучению и распространению русского языка.
В свою очередь, при создании алфавита для местных языков важным условием являлось заимствование всех без исключения букв русского языка, так как произношение интернациональных терминов на языках других народов должно было максимально соответствовать русскому варианту. Естественно, они должны были также и одинаково передаваться на письме. В конечном счете русификация словаря должна была облегчить освоение всеобщего «лингва франка» Советского Союза – русского языка.
Таким образом, в процессе составления казахской кириллицы за основу полностью был взят алфавит русского языка. Тем временем для обозначения специфических звуков вводились дополнительные девять символов.
Естественно, этот момент не мог не учитываться создателями казахской латиницы. Вот что по этому поводу сказал директор Республиканского координационно-методического центра развития языков им. Шаяхметова Е. Тлешов: «42 буквы – это искусственный алфавит... у нас всего 28 звуков, а мы их аж 42 буквами дали. Это неправильно». Хотя здесь нужно сделать оговорку. Говоря о фонетике казахского языка, специалист в первую очередь имеет в виду исконные звуки. В свою очередь, на сегодняшний день в казахском словаре достаточно много заимствованных слов. Следовательно, представить современный казахский алфавит без таких звуков как в, ф, э и других просто невозможно. Но тем не менее от этого проблема лишних букв не становится менее актуальной.
Принимая все это во внимание, разработчики новой графики попытались максимально сократить количество символов, тем самым сделать язык более простым для изучения. В итоге казахская латиница была составлена с использованием лишь 25 латинских букв. По примеру английского языка специалисты применили так называемые диграфы, когда две буквы вместе произносятся как один звук.
Последнее решение, с одной стороны, позволяло значительно упростить казахский алфавит, с другой – давало возможность казахским буквам уместиться не только в современную компьютерную клавиатуру, но и в стандартную английскую раскладку смартфонов и планшетов. В сегодняшних условиях такой факт представляется неоспоримым преимуществом.
Однако, несмотря на эти и другие плюсы, казахстанцы по большому счету весьма отрицательно восприняли данный вариант. Прежде всего многие стали обращать внимание на то, что некоторые казахские слова на основе нового алфавита могут звучать и читаться двусмысленно. Например, слово «морковь» – saebiz (сәбіз). На этом фоне некоторые высказывали мнение, что не стоит делать акцент на таких нюансах. Действительно, в интернете можно найти множество примеров того, как те или иные иностранные слова на русском могут звучать весьма причудливо, и, наоборот, ряд русских слов может вызвать смех у иностранцев.
С другой стороны, в нашем случае основная трудность состоит в том, что в условиях двуязычной среды, когда русским языком владеет большинство населения республики, подобные мелкие детали могут иметь огромное значение. В частности, такие казусы становятся аргументом для противников латинизации государственного языка. Со своей стороны у казахоговорящих граждан подобные моменты могут усилить некий комплекс неполноценности родного языка.
Помимо данного момента были еще некоторые другие непонятные решения чисто технического характера. Так, многим не понравилось предложение заменить букву У английским символом W. В то же время невозможно объяснить использование английского I одновременно для обозначения двух казахских букв I и И, которые произносятся совершенно по-разному. Например, как нужно будет читать слово «bilik»: билік или білік? Кроме того, споры вызвали превращение буквы Ц в латинскую С. И совсем нелогичным выглядит обозначение английским J буквы Й.
Не все в порядке было и с самими диграфами. В прочтении некоторых слов возникла путаница. Например, казахское имя Асхат согласно новому шрифту должно было писаться как Ashat. В свою очередь, SH по новым правилам давал звук Ш. Или же диграф NG, который в отдельных случаях произносится как две буквы. Надо сказать, подобных противоречий можно найти довольно много.
Между прочим, в связи с особенностями казахского языка в отдельных словах могли стоять несколько диграфов подряд. Например, слово өңшең (сплошь) теперь нужно было писать как oengsheng. Надо признать, последний вариант видится не очень естественным. Из этого вытекает еще один аспект. В частности, диграфы удлиняют казахские тексты.
Важно подчеркнуть, что по своей структуре казахский язык отличается сравнительной объемностью предложений и слов. Это обусловлено тем, что, как и в других языках тюркской группы, в казахском новые слова в целом образуются посредством добавления к основному корню различных окончаний и суффиксов. С использованием диграфов казахские тексты значительно увеличиваются в объемах. Соответственно, это делает язык менее конкурентным по сравнению с тем же русским.
Кроме того, некоторые специалисты указывают на риск того, что из-за диграфов со временем казахский язык может потерять несколько звуков. Иначе говоря, есть вероятность, что те же диграфы ОЕ, АЕ и UE будут читаться именно как две буквы.
Важно подчеркнуть и то, что после появления проекта казахской латиницы многие казахстанцы в первую очередь попробовали написать свои имена и фамилии. Логично, что большинство из них осталось недовольными увиденной картиной. Это стало еще одним разочарованием новой казахской латиницей.
Что не так с апострофами?
После критики первого варианта нового казахского алфавита правительство решило изучить мнение общественности. Надо сказать, в целом поступило достаточно много предложений от населения. В итоге был предложен новый вариант на основе системы апострофов, когда специфические звуки казахского языка передаются с добавлением надстрочных запятых к соответствующим символам.
Необходимо отметить, что в процессе дискуссий множество комментаторов как раз и предлагали обозначать определенные звуки с помощью апострофов. Они в отличие от диграфов позволяют избежать путаницы, но казахская латиница сохраняет свою полную совместимость со стандартной клавиатурой. То есть можно обойтись чисто английскими буквами.
Однако здесь возникает другая проблема – теряется целостность текста. Опять же, как и в случае с диграфами, текст выглядит неестественным. Учитывая, что основная цель модернизации языка заключается в том, чтобы сделать его более привлекательным во всех отношениях, то вариант с апострофом противоречит данному принципу.
Сложность в том, что в перспективе звуки с апострофами могут совсем выпасть из фонетики казахского языка. В частности, при наборе текстов с целью упрощения и повышения скорости письма люди могут просто не приписывать апострофы. Кроме того, при проведении вышеуказанного эксперимента с написанием имен и фамилий многим опять не понравился результат.
Возникает вопрос, а есть ли вообще в таком случае выход из ситуации? Какой в конечном итоге должна стать казахская латиница по форме и содержанию?
Вполне вероятно, что наиболее оптимальным вариантом будет как раз использование и диграфов, и диакритических знаков, и апострофа. Во-первых, для казахского алфавита можно применять наиболее привычные диграфы английского языка, такие как sh и ch вместо ш и ч соответственно. Кстати, стоит подумать о том, нужно ли возвращать звук ц в алфавит. Данный звук не является исконным и используется главным образом в заимствованных из русского языка словах. Но, учитывая, что необходимость знания русского языка в Казахстане в среднесрочной перспективе будет сохраняться, возможно, есть смысл в возвращении данного звука. Ведь, тот же звук ч также не является исконно казахским. В свою очередь, для обозначения ц можно использовать, например, диграф ts.
Во-вторых, как было сказано выше, диграф не подходит для звука ң, так как в связи с собственными особенностями казахского языка английский ng может давать два разных звука. В этом случае лучше использовать диакритический знак. Элементы диакритики можно применить и по отношению к таким буквам, как ғ, ә, ө, то есть здесь будут несколько видоизмененные g, a, o. Между тем английским u можно заменить казахский у, тогда как специфические ұ и ү добавлением диакритических знаков к этому символу.
Теперь остается вопрос с буквой ы. В принципе можно оставить в нынешнем виде с обозначением английским y. Однако поскольку английским у еще обозначается и, то, соответственно, звук ы можно передавать с помощью добавления диакритического знака к у.
Но это только предложения и, конечно же, могут существовать другие, более простые и лучшие варианты. В любом случае сегодня понятно одно – как бы ни хотелось быстрее принять решение с окончательной версией казахской латиницы правительству спешить не следует. До конца года есть достаточно времени, чтобы улучшить отдельные аспекты шрифта. И это чрезвычайно важно, потому что объективно, в нынешнем виде алфавит может поставить под сомнение идею латинизации государственного языка.
А это, в свою очередь, может иметь самые серьезные последствия для казахстанского государства и его общества. В контексте смены казахского шрифта наиболее важным шагом представляется принятие единого стандартного варианта графики, который, несомненно, даст большой толчок распространению новой системы правописания. Хотя государство планирует начать преподавание казахской латиницы в школах только с 2022 года, многие сторонники развития государственного языка и разные энтузиасты потенциально уже с сегодняшнего дня могли бы использовать новый алфавит.
Примечательно, что электронные версии некоторых казахских сайтов и печатных изданий давно предлагают латинский вариант своих текстов. Однако данный процесс совсем не систематизирован. Таким образом, принятие нового алфавита позволит урегулировать эту сферу.
Самое главное заключается в том, что в вопросе латиницы у нас нет права на ошибку. Плохо продуманный шрифт не только не будет способствовать развитию казахского языка, но, возможно, вызовет обратный эффект. Данный фактор имеет куда большее значение, чем задача уложиться в сроки реализации нововведения или оглядки на реакцию соседей.
