Чуть больше года назад новый президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев начал проводить в стране экономические и политические реформы с целью изменить модель командно-административного управления, существовавшую на протяжении 70 лет в рамках СССР, а затем еще 25 лет под руководством Ислама Каримова. Валютная либерализация и девальвация национальной валюты, упрощение регистрации нового бизнеса, создание семи свободных экономических зон, привлечение иностранных инвестиций, сокращение налогов и другие проводимые меры являются маркерами этих изменений, хотя говорить о реальных либеральных реформах нельзя. Так, не стоит вопрос о приватизации государственного имущества, о праве частной собственности на землю, есть вопросы к формированию свободного рынка.
Нужно признать, что до свободного рынка в Узбекистане еще далеко. Хотя все выглядит так, что в стране наметился переход от командно-административного управления к либеральной экономике, но экономические показатели сохраняют свою стабильность, как во времена государственного капитализма Ислама Каримова. Так, по данным официальной статистики, на конец года рост инфляции ожидается на уровне 13-14 процентов. И это при том, что произошла девальвация узбекского сома в два раза. Очевидно, правительство продолжает дотировать экономику из бюджетных средств. Интересно, как будут развиваться события с нового 2018 года, когда вступит в силу запрет государственным органам устанавливать предельные цены на продукцию, сырье и материалы.
Скорее всего, правительство Узбекистана не пойдет на такой сценарий либерализации как «шоковая терапия», через которую прошли почти все постсоветские государства. Чтобы избежать риска стремительного роста инфляции, в распоряжении президента сделана оговорка – запрет установления предельных цен не распространяется на «стратегические продукты», к которым, например, относится бензин. Он-то, кстати, должен был подорожать минимум в два раза, поскольку до девальвации углеводородное сырье закупалось из расчета 4100 сум за один доллар, а после - по курсу 8100 сум.
Правительство пытается справиться с ростом цен, заливая экономику деньгами. Так, 14 ноября президент подписал постановление о выделении нефтеперерабатывающим заводам АО «Узнефтепродукт» беспроцентные бюджетные ссуды в размере 2 трлн сумм (250 млн. долл.). Судя по всему, эта практика сохранится и в дальнейшем. Кроме этого с 15 ноября вдвое снизился налог на потребление бензина, а до 2020 года импортируемое предприятиями республики углеводородное сырье было освобождено от таможенных соборов; для «Узнефтьпродукта» был отменен налог на прибыль. Все это показывает на краткосрочные приоритеты кабинета Мирзиёева - правительство пытается максимально стабилизировать цены, пусть и в ущерб поступлениям в бюджет.
В целом, предпринятые шаги больше похожи на набор тактических действий, нежели чем на закладку фундамента долгосрочной стратегии. В этом можно убедиться, если проанализировать первое большое выступление Шавката Мирзиёева в должности президента на расширенном заседании правительства, которое он произнес в январе 2017 года. В нем он объявил, что основная цель реформ – обеспечить достойный уровень и качество жизни людей. «Этот курс динамичного и стабильного развития, безусловно, будет продолжен и дальше», - заявил президент. При этом он предложил свое видение того, каким образом достигнуть «стабильного развития».
Во-первых, он заявил, что не согласен с руководством Комплекса макроэкономики, Министерством экономики и финансов с существующей практикой прогнозирования дефицита государственного бюджета. Дело в том, что в последние годы при утверждении бюджета чиновники закладывали 1 процент от ВВП в качестве допустимого дефицита, однако даже эта не вполне рыночный подход показался президенту неприменимым. «Речь может и должна идти только о профиците бюджета. Это одна из стратегических задач, требующая не обсуждения, а безусловного выполнения», - подчеркнул он. Можно предположить, что для достижения этой цели денежный печатный станок будет запущен с еще большей силой.
Для краткосрочных целей эта мера может сработать, но увлечение наращиванием денежной массы может привести к гиперинфляции. Во-вторых, чтобы поддерживать существующий уровень развития, он, среди прочего, назвал сумму, на которую Узбекистан должен экспортировать за рубеж. В-третьих, потребовал от сырьевых компаний увеличить объем добычи, а чиновникам поручил регулярно выезжать на места с целью «изучения возможностей каждой семьи заниматься предпринимательской деятельностью». При этом Шавкат Мерзиёев призвал не увлекаться «победными» рапортами и отчетами, но тут же обратил внимание исполнителей об их личной ответственности за выполнение всех запланированных показателей.
Подобный подход в некоторой степени напоминает экономику времен «культурной революции» в Китае, когда с целью выполнения показателей в каждом дворе ставилась печь для выплавки металла. О том, как, скорее всего, будут претворяться в жизнь поручения Шавката Мирзиёева, можно судить по тому, как было реализовано его задание по налаживанию диалога населения с чиновниками. В рамках «Года диалога с народом и интересов человека», он поручил обеспечить деятельность Виртуальной приемной президента. Портал Fergananews со ссылкой на сайт самой виртуальной приемной сделал небольшой анализ ее работы: «1 миллион 422 тысяч 722 - такое количество обращений граждан поступило в приемную президента страны, которая официально заработала 23 декабря 2016 года. Получается, в среднем в администрацию главы государства поступало 4123 обращения в день, включая выходные. Из этого количества рассмотрено 1.366.397 обращений (96%), то есть в день разбиралось по 3 960 обращений, 165 в час и 2,75 - в минуту, включая все праздничные и выходные дни». Действительно ли это итог работы огромного штата приемной или это вновь те самые приписки и «кампанейщина», только уже при администрации нового президента?
Стихнет ли ветер перемен?
Если рассматривать текущее положение в Узбекистане комплексно, то нельзя отделаться от мысли, что никаких перемен в стране на самом деле не произошло. Ведь говорить об изменениях можно только тогда, когда меняются общественные, политические, экономические и другие институты, тогда как существовавшая в Узбекистане командно-административная система госуправления сохранилась в прежнем виде.
В таком случае, следует задать вопрос, чем обусловлены точечные указы президента? Для этого нужно понять, какие задачи перед ним сейчас стоят. По большому счету их две – укрепление собственной власти при сохранении стабильности в экономике и обществе.
Действительно, каким образом правительство намерено поддерживать существующий уровень инфляции и при этом демонстрировать профицит бюджета? Возможны различные варианты и их комбинации. Один из вариантов – расширение налогооблагаемой базы, о котором также упоминалось в докладе президента. Другой вариант – наращивание добычи сырья и экспорт его по низким ценам. Третий способ – поиск внешних инвестиций. На нем следует остановиться подробнее.
Привлечение иностранных инвестиций действительно может дать толчок экономике. Уже сейчас известно о подписанных контрактах с американскими компаниями на сумму 2,6 млрд долл. США. Кроме этого узбекский лидер возлагает надежды на китайские деньги в рамках строительства транспортной инфраструктуры «Один пояс – один путь». Вместе с тем, здесь есть свои ограничения. Поскольку правовые, судебные и другие институты в Узбекистане не изменились, риски для инвесторов по-прежнему высоки. Здесь следует вспомнить кейс золотодобывающей компании Newmont Mining, когда американская компания вложила миллионы долларов в компанию, а в 2006 году узбекское правительство забрало себе все активы. Похожа ситуация сложилась с британской Oxus Gold, которая была лишена прав на разработку месторождения полиметаллических руд Хандиза на юге страны. Кроме этого были нарушены права российских инвесторов Вимм-Билль-Данн и ОАО «Мобильные Телесистемы». Очевидно, что новая «старая» система не может гарантировать, что государственное рейдерство не повторится.
Но если для большинства зарубежных компаний рынок Узбекистана остается зоной высокого риска, некоторые игроки готовы попробовать. Речь идет об олигархах узбекского происхождения. Так, с самого начала президентства у Мизиёева сложились тесные отношения с российским олигархом Алишером Усмановым. Эксперт Московского центра Карнеги Рафаель Саттаров предполагает, что он может сыграть роль посредника между новой властью и другими олигархами, имеющих узбекское происхождение.
Тем самым Мирзиёев может убить двух зайцев. С одной стороны, он сможет обеспечить экономику денежными вливаниями, столь необходимыми для сохранения стабильности. С другой стороны - изменить расстановку сил в стране. Согласно предположению Рафаеля Сатарова, олигархи из финансово-промышленных групп создадут противовес сложившемуся в Узбекистане номенклатурному олигархату. И в первую очередь – силам национальной безопасности в лице Рустама Инноятова.
Не секрет, что противоречия в отношениях президента Мирзиёева и Инноятова действительно усиливаются, и главе государства нужна серьезная поддержка в противостоянии всесильному главе спецслужб. Поддержка при этом должна быть такой, чтобы на нее можно было положиться. Возможно поэтому постепенно растет количество родственников Мирзиёева, занимающих высокие посты – дочь Шахноза Умарова стала министром дошкольного образования, старший зять работает заместителем Администрации президента, а младший занял пост в президентской Службе безопасности. При этом и олигарх Алишер Усманов тоже не чужой человек для семьи Мирзиёева, на него также можно положиться.
Можно предположить, что и политика нового главы государства по реисламизации Узбекистана – также попытка ослабить возможности органов спец.служб. Как известно, одной из предпосылок установления в стране режима полицейского государства была деятельность Исламского движения Узбекистана. Исследовательница Марта Брилл Олкотт в очерке истории ислама в Узбекистане пишет, что уже в поздние годы СССР возрождение ислама казалось неостановимым. Во всех махаллях стали появляться мечети, нелегальные медресе. Начали распространяться идеи фундаментального ислама. «Начало кровопролитной гражданской войны в Таджикистане заставило маятник качнуться в противоположную сторону. Все правители в Центральной Азии убедились в том, что светские государства должны обладать большей степенью контроля над мусульманскими общинами в своих странах, или же светская власть в итоге окажется в подчинении у религиозной», - пишет Олкотт.
Ислам Каримов подошел к вопросу достаточно жестко. Был введен неформальный запрет на ношение длинной бороды для молодежи, а спецслужбы за 25 лет составили «черный список» из 17 тысяч человек, считающихся неблагонадежными. Теперь Шавкат Мирзиёев начал разрушать основание, на котором базировалась сила спецслужб. 16 тысяч человек из «черного списка» приказом президента были вычеркнуты – с ними была проведена «профилактическая беседа» и они доказали свою благонадежность, снова разрешен публичный ифтар, квота на число паломников в Мекку увеличилось с 5200 до 7200 человек, в мечетях снова зазвучал призыв на молитву (азан) из динамиков. Сам президент неоднократно во время встреч с лидерами мусульманских стран, а также с трибуны Генеральной ассамблеи ООН заявляет о необходимости изучения и развития творчества собирателя хадисов Имама Бухари. Все это произошло за один 2017 год. Все это выглядит, как попытка представить деятельность спецслужб не такими уж и востребованными, при этом президент, конечно, идет на риск активизации исламизма, сдерживавшегося неограниченной силой спецслужб. Возможно, он надеется вернуться к контролю за религиозной ситуацией уже силами обновленных спецслужб. Тем более есть основания так полагать.
Кроме либерализации в отношении ислама, президент предпринимает активные действия по ослаблению непосредственно самого Совета по национальной безопасности (СНБ). Так, с 1 мая внутренние войска были возращены под управление МВД – после андижанских событий они были отданы в распоряжение СНБ. Позже в августе Высший военный суд республики приговорил бывшего первого заместителя председателя СНБ генерала Шухрата Гулямова к пожизненному сроку за контрабанду оружия, отмывание денег, связь с организованной преступностью и так далее. Спустя месяц Мирзиёев назначил нового заместителя председателя СНБ. И, наконец, совсем недавно президент заявил о готовящемся законе, который будет регулировать деятельность СНБ. Дело в том, что за всю историю независимого Узбекистана работа спецслужб не была регламентирована законом. Существовало лишь положение, в котором четко не оговаривались их функции. «Неприкосновенность этого положения в течение четверти века и оценка любой проблемы в качестве угрозы национальной безопасности привели к безосновательному расширению полномочий данного ведомства», - отметил президент. По его словам необходимость реформы СНБ продиктована новыми угрозами безопасности республики, которые обусловлены активизацией миграционных процессов, а следовательно - распространением терроризма и экстремизма.
Эти действия недвусмысленно свидетельствуют о стремлении ослабить и регламентировать работу СНБ, а значит, подчинить ее власти бюрократии, а не самих силовиков.
В итоге следует задать вопрос, что будет с реформами в случае, если новый президент добьется своего – усилит собственную власть. С одной стороны, в нем может проснуться профессиональный бюрократ, кем он во многом и является. В этом случае есть вероятность того, что он не будет проводить активных последовательных реформ – система бюрократии редко когда бывает заинтересована в изменениях. С другой стороны, продолжить рыночные изменения его могут вынудить новые игроки – новая олигархия, требующая для себя удобных условий. Так или иначе, новый год несет Узбекистану серьезные вызовы, и можно только пожелать, страна прошла весь путь реформ с лучшим для себя результатом.
