Алексей Иконников
Мнения по поводу реальных экономических выгод или потерь от участия Казахстана в Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве звучат самые разные, порой диаметрально противоположные. Одну и ту же статистику можно при желании представить как в плюс, так и в минус. Разобраться, где здесь факты, а где тонко выстроенный PR, порой непросто даже специалисту. А ведь от понимания этого сегодня зависит очень многое, в том числе и наша внутренняя социальная стабильность.
В любом серьезном начинании есть плюсы и минусы, и обязательно найдутся довольные и не очень. Естественно, что и в отношении к экономической интеграции на постсоветском пространстве общество Казахстана неоднородно. Читая отечественную прессу, легко заметить, что у интеграции есть убежденные, так сказать, идейные сторонники и противники, высказывающие крайние мнения, и позиция тех и других явно более политизирована, чем позиция рядовых представителей бизнеса или простых обывателей. Впрочем, интереснее отстраниться от политической доминанты в оценке происходящего и попытаться осмыслить реальные, а не гипотетические, выгоды и потери, которые мы уже де-факто получили в процессе интеграции. Как показывают публикуемые социологами опросы, за те два года, которые Казахстан находится в составе Таможенного союза, консервативное большинство в казахстанском обществе пока так и не определилось в вопросе, чего же здесь больше на данный момент – потерь или приобретений. А ведь два года – немалый срок.
Разобраться в этом вопросе сегодня непросто во многом потому, что вместе с объективной аналитикой общество сталкивается с обширным потоком своего рода «аналитически выстроенной» пропаганды. Ничего не поделаешь: поскольку сегодня тема интеграции имеет неизбежную политическую окраску, без пропаганды и пиара здесь не обойтись. И Москве, и Астане, и Минску нужно готовить общественное мнение своих стран к пониманию принятых решений, не всегда понятных и популярных. Другое дело, что сквозь пропагандистский туман не всегда видно реальную картину, а это особенно важно для бизнеса и государства.
Дискуссии о том, в какой степени разным категориям бизнес-сообщества страны выгоден интеграционный процесс, и выгоден ли он вообще, сейчас вновь активизировались. Это произошло после того как в марте официальная Астана несколько притормозила ускоренную трансформацию ЕЭП в Евразийский экономический союз (ЕЭС), на форсировании которой настаивали Россия и Беларусь. Представители Казахстана дали понять своим партнерам, что не намерены торопиться и будут готовы рассматривать очередной этап интеграционного объединения в 2015 году, как было намечено. Безусловно, стремление Астаны не форсировать соглашения не означает отказа от дальнейшей интеграции, как это восприняли некоторые политики в соседних странах. 20 апреля президент Назарбаев в очередной раз подтвердил, что «евразийская интеграция – это наш осознанный выбор, и Казахстан здесь выступает как автор идеи, как локомотив создания Евразийского экономического союза». Другое дело, что поспешность в таких решениях может обернуться негативными последствиями для бизнеса, и власти в Казахстане это осознают. Как и то, что социальные риски слишком серьезны. Необходимо время для доводки технической и регламентной базы, для поиска оптимального баланса интересов. А чтобы найти такой баланс, нужно внимательно проанализировать происходящее в отечественном бизнесе. Обществу в целом надо без эмоций, трезво и взвешенно, попытаться понять, в чем бизнес реально выигрывает, а в чем проигрывает в свете уже осуществленных интеграционных мер.
Большие плюсы
Среди наиболее убедительных плюсов евразийской интеграции для экономики Казахстана часто приводят в пример стремительный, фактически взрывной рост экспорта из РК в Россию и Беларусь, достигнутый в 2011 году. Хотя здесь присутствует по меньшей мере одна маленькая недоговоренность: дело в том, что прошлый год был успешным для казахстанских экспортеров на всех направлениях. Это был год уверенного роста спроса и цен на сырье, металлы и металлопродукцию – основные статьи экспорта республики. При этом их производство и добыча в Казахстане также существенно выросли. Произошел эффект наложения. Совокупный экспорт товаров составил 88,3 млрд. долларов США, из которых 55,2 млрд. (62,5 проц.) приходится на экспорт нефти и газового конденсата. При этом стоимость экспорта черных металлов увеличилась по сравнению с 2010-м на 43,2 проц., цветных металлов – на 41,4, нефти и газа – почти на 40 проц. Это действительно был очень удачный год для Казахстана. Другое дело, что интеграция в рамках ТС и ЕЭП нисколько не поменяла структуры наших экспортных поставок. Ведущими экспортными рынками для отечественного сырья остаются страны Европы – Италия, Франция, Нидерланды.
Еще одна хорошая новость прошлого года заключалась в значительном улучшении качества экспортного потока. Сырье заметно теснят продукты переработки, в том числе и высоких технологических переделов. С этой точки зрения 2011-й вообще можно назвать некоей «вехой» в развитии перерабатывающей индустрии: по его итогам экспорт обработанной продукции достиг 16,6 млрд. долларов, увеличившись по сравнению с докризисным 2005 годом более чем вдвое. Главным образом это металлы и изделия из них, металлопрокат, урановые сборки, пластик и другая химическая продукция, а также продовольствие. Тот факт, что пятую часть всего экспорта сегодня формирует уже не сырье, а переработанный промышленный продукт, безусловно, дорогого стоит, это наглядный признак того, что задачи диверсификации экономики и снижения ее сырьевой зависимости постепенно решаются. Показательно и то, что всего за пять лет доля переработанной продукции в структуре экспорта удвоилась. Все это замечательно. Вот только насколько уместно полностью ставить этот рост «в зачет» экономической интеграции с Россией и Беларусью, ссылаясь на то, что данная переработанная продукция туда активно экспортируется? Даже с точки зрения обычной логики это вопрос. Тем не менее такие публикации сегодня есть. В целом вопросов по поводу реальных и мнимых плюсов, которые Казахстан получает в процессе экономического сближения с северными соседями, накопилось много.
Для начала немного статистики. Обратим внимание на то, что в совокупности экспортные поставки обработанной продукции, по данным на конец 2011 – начало 2012 года, осуществлялись из Казахстана в 112 стран мира. Из них в первую пятерку – Китай, Россию, Швейцарию, Великобританию и Турцию (в порядке убывания объемов) – поставлялось около 55 проц. от всего объема обработанного экспорта РК, такие данные приводятся в отчете Национального агентства по статистике. На первом месте в списке потребителей казахстанской обработанной продукции находится Китай, далее с большим отрывом идут Россия и страны СНГ. Конечно, наши северные соседи занимают довольно весомую долю в общей структуре экспорта. Однако с вводом в действие Таможенного союза и Единого экономического пространства доля России в казахстанском экспорте практически не увеличилась. Экспорт рос стабильно по всем направлениям. Так, в КНР поставляется огромная номенклатура товаров – медь и медная проволока, урановые сборки, ферросплавы, алюминий, прокат. Причем список постоянно расширяется. Например, с 2009 года Казахстан экспортирует в Китай еще и полимеры пропилена. В 2010 году резко вырос экспорт цемента, гипса, каменноугольных смол, извести.
Значительную группу в совокупном экспорте обработанных продуктов (27,3 проц.) заняла продукция химической отрасли. Водород, пластик, инертные газы и прочие неметаллы экспортируются главным образом в страны Европы – Германию, Чехию, Польшу. Практически по всем этим позициям статистика 2011-го показывает резкий рост. Например, экспорт оксидов и гидроксидов хрома за 2010 – 2011 годы увеличился в три раза. Однако российские потребители в «Top-5» основных импортеров казахстанских хромовых концентратов находятся только на четвертом месте после компаний Бельгии, Великобритании, Латвии. Лидирующим импортером металлургических и химических продуктов промежуточного цикла из Казахстана был и остается, опять-таки, Китай.
А в рамках Таможенного союза, как и до интеграции, основу казахстанского экспорта составляет сырье и обработанные товары промежуточного потребления – то есть взаимные поставки заводов, продукция «средних» промышленных переделов, которая будет перерабатываться далее. За январь – июнь 2011-го наибольшую долю отечественного экспорта в РФ и РБ заняли минеральные продукты – 58 проц. (более 4 млрд. долл.), в частности уголь, железные, хромовые, медные руды и концентраты, нефтепродукты и нефтяные газы. На втором месте находились металлы и изделия из них (прокат, ферросплавы, трубы, алюминий, медь, цинк, свинец) – они составили 28 проц. экспорта (1,9 млрд.). Доля продуктов химической отрасли составила 9 проц. (618 млн.). На машины и оборудование (подшипники, вентили, арматуру для трубопроводов, аккумуляторы и электрооборудование) пришлось 3,5 проц. (247 млн. долл.) от общего объема экспорта из Казахстана в ТС.
Основным партнером казахстанских поставщиков в Таможенном союзе являются российские промышленные корпорации. Номенклатура закупаемой российскими импортерами казахстанской продукции остается практически неизменной в течение многих лет еще с советских времен. Это металлопрокат, ферросплавы, алюминий, глинозем, уран и другие продукты, являющиеся сырьем для российских предприятий. Очевидно, что это наследие размещения производительных сил и межрегионального разделения труда периода СССР, когда основные производства, выпускающие продукцию более высокого передела или уже готовую для потребления, располагались преимущественно в России. Показательно, что вне зависимости от хода интеграционных процессов удельные соотношения здесь из года в год практически не меняются, цифры примерно одни и те же, что обусловлено давней, сложившейся еще в советский период, структурой взаимных поставок предприятий.
Итак, главной позитивной новостью для сторонников интеграции в 2011-м стал резкий количественный рост взаимных поставок в Таможенном союзе, резкое увеличение торгового оборота. Экспортные поставки в страны Таможенного союза выросли за год на 37 проц. – с 4,9 млрд. долл. до 6,7 млрд. В первом полугодии 2011-го впервые с докризисного периода года был зафиксирован пик экспорта из Казахстана в Россию и Беларусь. А в целом по итогам года получился очень весомый показатель прироста экспорта из Казахстана в ТС – около 2 млрд. долларов. Такой внушительный рост экспорта после снятия таможенных преград внутри ТС и ЕЭП позволил аналитикам с удовлетворением говорить об экономических эффектах интеграции. Миллиардный рост экспорта многие аналитики расценили как ее прямой результат. Особенно приятно было осознавать, что растет экспорт именно обработанных продуктов, это значит, что российско-белорусский рынок сбыта стимулирует модернизацию и развитие перерабатывающих производств в Казахстане. Аналитики Национального агентства по экспорту и инвестициям «KAZNEX INVEST» специализирующегося на инвестиционной поддержке крупных проектов, отмечали в своем обзоре полгода назад: «Несмотря на объективные трудности, сопровождавшие процесс перехода к новым правилам торговли, экспорт Казахстана в страны ТС вырос в первом полугодии 2011 года на 66,4 проц. по сравнению с аналогичным периодом 2010-го. В частности, обработанный экспорт Казахстана в страны ТС вырос на 25,1 проц.».
Заместитель председателя правления KAZNEX INVEST Мейржан Майкенов в своем интервью агентству «Казинформ» также обратил внимание на весомый прирост экспорта продукции металлургии и нефтехимии высоких переделов, считая это одним из эффектов интеграции. По его мнению, «положительным влиянием ТС стало то, что Казахстан экспортирует в страны ТС обработанную продукцию темпами более быстрыми, чем импортирует оттуда: 45,3 проц. против 42,8 процента».
Однако, говоря о столь ощутимых плюсах интеграции и приводя в подтверждение миллиардный рост внешнеторговых оборотов, все как-то отвлеклись от главного – от того, что именно формирует львиную долю казахстанского экспорта в Россию и Беларусь. Свыше 90 процентов, как уже отмечалось, – контрактные поставки крупных компаний. А для последних, по большому счету, отмена таможенных процедур и открытие прямого движения товаров на единой таможенной территории не имели большого значения. Крупные заводы-контрагенты из РК и РФ и ранее пользовались нулевыми таможенными ставками согласно договоренностям ЕврАзЭС. Экономики их взаимоотношений Таможенный союз не изменил. Поэтому тот общий рост, о котором идет речь, вряд ли был прямым результатом интеграции. Говоря словами классика, «после» здесь не означает «вследствие».
Словно в подтверждение этого вывода, несколько месяцев назад случился один «экспортный» казус. Во втором полугодии 2011 года экспортные поставки из Казахстана в Россию стали падать. Вначале не очень значительно, и этому никто не придал значения. Выраженное продолжение тенденция получила в начале 2012-го: только за январь-февраль казахстанский экспорт в Россию и Беларусь сократился сразу на 21,3 проц. Стало понятно, что нельзя считать рост экспорта из Казахстана в страны ТС устойчивым.
Несложно заметить, что поскольку казахстанский экспорт в основном базируется на контрактных поставках крупных компаний, то на него как до интеграционных соглашений, так и теперь влияет множество случайных бизнес-факторов. Типичный пример – недавняя коллизия между Магнитогорским металлургическим комбинатом (ММК) и казахстанской группой компаний ENRC, которая является основным поставщиком железной руды для ММК. В начале 2007 года ENRC и ММК подписали контракт на десять лет вперед, оговорив ценовой коридор и распределив ежегодные объемы поставок железорудного сырья с ССГПО («дочки» группы ENRC) в адрес ММК. В 2010-м и в первой половине 2011 года эти поставки стабильно росли. Но во второй половине прошлого года цены железорудного сырья на мировом рынке вдруг начали серьезно снижаться. В результате ММК оказалось значительно выгоднее покупать сырье у альтернативных поставщиков, чем у своего основного партнера – ENRC. Комбинат быстро сориентировался и заключил контракты на покупку железной руды у российских групп «Металлоинвест» и НЛМК. А акционерам ENRC магнитогорцы предложили изменить условия контрактных обязательств с учетом рыночной ситуации. Однако казахстанская компания с этим не согласилась и обратилась в суд. Позднее, впрочем, ENRC отозвала свои претензии, и стороны сообщили, что спор урегулирован. Однако пока шли судебные процедуры, время было потеряно. За этот период «Металлоинвест» и НЛМК быстро закрыли значительные объемы поставок для ММК, которые не хотела закрывать по сниженной цене ENRC. Казахстанские поставки железорудного сырья на ММК резко снизились, и это не замедлило отразиться на общей экспортной статистике. Учитывая, что металлы и металлоизделия составляют около трети экспорта Казахстана в рамках Таможенного союза, данный факт позволяет предметно судить о том, что именно стало причиной резкого спада экспорта из РК в РФ в конце 2011 и начале 2012 года.
Видимо, отмеченный в прошлом году значительный рост экспорта из Казахстана в РФ и РБ действительно не стоит объяснять только Таможенным союзом. Очевидно, что основная причина здесь – это восстановление спроса в мировой экономике (в том числе, естественно, и в России) после глобального кризиса 2008 – 2009 годов. Такое мнение, кстати, подкрепляется и прошлой статистикой: в 2008-м, перед началом кризиса, экспорт из Казахстана в Россию по всем основным позициям даже несколько превосходил показатели «постинтеграционного» 2011 года.
По этой логике ряд экспертов считает: межгосударственные договоры в рамках ТС и ЕЭП принесут эффекты в перспективе, пока же они ни на что особенно не повлияли ни в структуре, ни в динамике экспорта в Россию и Беларусь из Казахстана. «Крупным компаниям-партнерам с обеих сторон интеграция, конечно, выгодна, поскольку это будет способствовать процессам слияния в крупном бизнесе, – отмечает директор компании «Акниет Логистик» Еркен Кайназаров. – У нас в Казахстане, с его более мягким налоговым климатом, будут активно создаваться совместные предприятия. Капиталы российских инвесторов обеспечат рост инвестиций, модернизацию, будут строиться единые промышленные цепочки. В металлургии, производстве нефтегазового оборудования, автопроме, в транспортном секторе заинтересованность крупных российских холдингов зайти в Казахстан сейчас налицо. Но это даст эффект, который мы увидим как минимум года через три-четыре. А утверждать, что за первые год-полтора Таможенный союз дал Казахстану экономический эффект в миллиарды долларов – это неверно, экспорт вырос за счет общей рыночной конъюнктуры».
Видимо, не случайно теперь оценки интеграционных эффектов становятся более сдержанными. Аналитик из KAZNEX INVEST признает, что «институциональные преобразования внешних товарных рынков казахстанского экспорта не внесли существенных корректив в существующую географическую структуру экспорта, в том числе и обработанного. Наибольшая его доля по-прежнему направляется в страны ЕС, на втором месте – Китай».
Конечно, нельзя согласиться с пессимистами в том, что интеграция, как пишут сегодня авторы в некоторых СМИ, вообще не стала плюсом с точки зрения экспортных возможностей Казахстана, а лишь открыла доступ на наш рынок белорусскому и российскому мясу, сахару, овощам и другим товарам, импорт которых растет на 30–40 процентов ежегодно. Отечественным компаниям интересен российский и белорусский рынок сбыта. Но здесь нужно четко понимать, о какой именно категории бизнеса мы говорим. Снятие таможенных барьеров после ввода ТС и прямой выход на рынки России и Беларуси в Едином экономическом пространстве создают возможности не столько для крупных металлургических, химических, нефтегазовых корпораций-экспортеров. Это стимул для компаний, которые занимаются поставками товаров народного потребления (ТНП). И в данном сегменте эффект как раз налицо: экспорт ТНП в Таможенный союз показывает бурный рост. Правда, цифры не миллиардные, но все же: в 2011-м экспорт потребительских товаров в страны ТС достиг порядка трех процентов от общего объема, увеличившись за год в три раза – с 63 млн. до 254 млн. долларов. И это действительно очевидный плюс. Предприятия, которые уже смогли выйти на рынок соседей, строят серьезные планы. Хотя таковых в Казахстане пока немного.
Наши в ТС: испытание на прочность
Совокупный рынок сбыта ТНП в России и Беларуси – это порядка 160 миллионов человек. Для компаний Казахстана, получивших благодаря ТС и ЕЭП возможность свободно торговать, это и стимул и серьезный вызов. Уверенно чувствовать себя на этих рынках могут только крупные компании. Среднему бизнесу попасть на российский или белорусский рынок крайне сложно. Дело не столько в непривычной системе регламентов, сколько и в том, что сама структура потребительских рынков в той же России отличается от казахстанской. Практически каждый регион находится под контролем крупных холдинговых поставщиков. Нашим приходится работать через местных мейджоров, договариваясь с ними на определенных условиях. Практика показывает, что такую возможность имеют далеко не все. В основном российский рынок доступен сильным холдинговым игрокам, торгующим, например, зерном и мукой (в 2011 году Россия находилась на восьмом месте среди импортеров казахстанской муки, оборот составил десятки миллионов долларов). С крупными экспортерами из Казахстана в России считаются, потому что обычно такие компании не работают за пределами республики без поддержки государства.
Сейчас Астана оказывает активную протекционистскую поддержку экспортно ориентированному бизнесу. В частности, фармацевтические компании основательно готовятся к освоению рынка Единого экономического пространства. Как сообщает президент Ассоциации производителей фармацевтической и медицинской продукции РК Серик Султанов, уже в ближайшие два года в стране будут введены в действие десять мощных фармацевтических фабрик. В значительной степени их производство будет ориентировано на экспорт в ЕЭП, причем базовым конкурентным преимуществом является цена. Налоговый кодекс Казахстана освобождает от уплаты НДС лекарственные препараты, изделия для медицинских целей и оборудование для производства лекарственных средств. Учитывая, что корпоративные налоги (такие как КПН, социальный налог) в Казахстане значительно ниже, чем в России, и что цены на энергоресурсы у нас также меньше российских, российским компаниям будет сложно конкурировать с нашими даже на собственном рынке, считает г-н Султанов.
Если компания из Казахстана не очень известная, то реальные шансы зайти на рынок России у нее появляются также при наличии в той или иной форме поддержки государственных структур. ТОО «Ast Etalon Crown» из Темиртау специализируется на производстве самооткрывающихся пробок для пивных бутылок. «В настоящее время мы обеспечиваем кронепробкой производителей пива в Казахстане, Узбекистане, Кыргызстане и России. В марте выиграли тендер, который открывает нам российский рынок от Самары до Дальнего Востока. В перспективе есть возможность выйти на европейский рынок», – делится генеральный директор ТОО Юрий Дюпин.
Сам факт того, что скромная и малоизвестная компания из Темиртау смогла выиграть подобный тендер в России, достаточно показателен. Все возможно, когда есть поддержка государства. Остается добавить несколько деталей. Компания является участником финансируемого госинститутами бизнес-кластера «Металлургия и металлообработка», официально пользуется господдержкой по программе кредитования субъектов предпринимательства, занятых в сфере обрабатывающей промышленности. Конечно, она здесь одна из многих. Но в начале апреля «Ast Etalon Crown» посещал в рамках своей поездки по регионам заместитель премьер-министра РК Ербол Орынбаев, что также показательно. За 2010-2011 годы по направлению «Поддержка экспортно ориентированных производств» в рамках программы «Дорожная карта бизнеса – 2020» компания получила субсидирование кредитной линии на 922 млн. тенге. Как рассказывает г-н Дюпин, Национальное агентство по экспорту и инвестициям возместило компании 50 процентов затрат, связанных с выводом продукции на внешние рынки, и на 2012 год планируется аналогичное возмещение.
Однако сколько на рынках России и Беларуси «образцово-показательных» казахстанских компаний, за которыми стоит государство? Данные, которые приводят в Алматинской ассоциации предпринимателей, говорят о том, что пример с «Ast Etalon Crown» скорее исключение из правила. Средние бизнесы из Казахстана на сегодня крайне слабо представлены в РФ и РБ, хотя именно на них, казалось бы, в первую очередь и ориентированы интеграционные договоренности. Они не пользуются открывшимися возможностями, не занимаются освоением некоторых доступных сегментов рынка. Президент ААП Виктор Ямбаев считает, что казахстанским предпринимателям при экспорте в Россию стоит сделать основной упор на развитии сельскохозяйственной отрасли, но пока об этом говорить трудно, если сравнивать наш экспорт и встречный импорт из ТС в Казахстан. За время участия в ТС Казахстан экспортировал мяса аж на 581 тысячу долларов, тогда как Беларусь за тот же период поставила в РК мяса на сумму 849 млн. 526 тыс. долл., Российская Федерация – на 42 млн. А рынок овощей ТС за 2011 год принес Казахстану «целый 1 миллион 23 тысячи долларов», с сарказмом отмечает представитель ААП. Получается, что соседи активно пользуются преимуществами отмены таможенных границ, а наши аграрные компании – нет. А ведь при вступлении в ТС возлагались очень серьезные надежды на рынок продовольствия и переработки сельскохозяйственных продуктов. И резервы для этого, казалось бы, есть. Например, как показывает статистика, в приграничных регионах огромным спросом у россиян пользуется кондитерская продукция из Казахстана, объемы ее поставок растут в разы. Наши кондитеры выигрывают и в качестве и в цене, но проблема заключается в неготовности российских торговых сетей работать с казахстанскими поставщиками – закупать и возить мелкооптовые партии соседям невыгодно, а крупных производителей нет. Как результат, продукция из Казахстана завозится в основном «челночным» способом, мелкими партиями и реализуется на рынках.
Некоторые представители бизнеса высказывают мнение, что для отечественных предприятий работа в России стала чересчур суровым испытанием именно в силу несоразмерности «весовых категорий». Причем дело не в том, что небольшим производителям нет места на рынке – оно-то как раз найдется. Проблема в том, что со слабыми партнерами просто не хотят разговаривать. «На государственном уровне решения приняты, и путь нам вроде бы открыт, – говорит Музафар Мукашев, директор животноводческой фирмы ТОО «Рауан» из Павлодарской области. – Но на местном уровне выясняется, что ваш продукт не соответствует каким-то подзаконным нормативам, требованиям, стандартам или что вы не попадаете в годовую квоту. (По ряду товаров в регионах – субъектах РФ применяется квотирование для защиты местных производителей. – Прим. авт.). В общем, найдут причину, чтобы вас «завернуть»…».
Президент ОФ «Центр социальных и политических исследований «Стратегия», известный социолог Гульмира Илеуова по итогам целевых опросов представителей бизнеса делает вывод, что это системное явление, которое не позволит казахстанским компаниям в массовом порядке пользоваться преимуществами ТС. «Несмотря на отмену внутренних пошлин, существует много способов затормозить поставки отдельных видов продукции на рынок соседних государств. И Россия активно пользуется ими, требуя, например, унификации техрегламентов. А пока казахстанские техрегламенты, например на молочные продукты, не соответствуют российским, это является поводом для отказа в их поставках на российскую территорию. И так во многом», – констатирует эксперт.
Типичным примером стала широко известная в бизнес-кругах Казахстана схема с так называемыми «алкогольными» депозитами, взимаемыми с поставщиков. История эта началась летом прошлого года, и разрешения у нее пока нет. Высокий спрос на казахстанские алкогольные напитки в России уже давно стимулирует их контрабандные «челночные» поставки. В северных областях, по рассказам местных, этим живут целые семьи и даже деревни. Но казахстанские производители давно стремились наладить цивилизованные поставки на рынок соседней страны. По статистике, объемы потребления алкоголя в России составляют в среднем 18 литров абсолютного спирта на душу населения ежегодно, что в четыре раза превышает аналогичный показатель по Казахстану. Почему бы не продавать соседям казахстанскую водку, ведь Таможенный союз, казалось бы, предоставил такую возможность.
Однако уже с первыми крупными партиями алкогольного экспорта выяснилось, что Казахстан «технически» не может поставлять алкоголь остальным участникам ТС. А если и может, то с огромными экономическими издержками, которые ставят под вопрос саму целесообразность такого экспорта. «В Белоруссии существует государственная монополия на производство и оборот крепкой алкогольной продукции, – рассказал президент ассоциации добросовестных производителей и продавцов алкогольной продукции «КазАлко» Амиржан Калиев. – Количество оптовиков, которые занимаются импортом продукции, небольшое – порядка десяти. Они находятся под жестким государственным контролем. То есть на сегодняшний день мы даже не мечтаем попасть на белорусский рынок. Это невозможно. На российском же рынке, согласно правительственным договоренностям, отменили лицензию на импорт. Но в то же время россияне ввели реестр импортеров. Если мы захотим привезти на российский рынок нашу водочную продукцию, то нам придется записаться в этот реестр, а это, кроме финансовых сложностей, влечет за собой еще и административные – необходимо собрать ворох документов. И это не все. Отдельно нужно сказать о депозитных взносах, которые казахстанская сторона обязана погашать при ввозе спиртных напитков в Россию. То есть на границе мы должны внести депозит, в несколько раз превышающий стоимость самой продукции, а это – живые деньги, и не каждое предприятие может себе такое позволить».
Возмущение отечественных производителей пищевой продукции по поводу действий российской стороны касается не только алкоголя, но и целого ряда товарных позиций, по которым у чиновников соседней страны существуют свои «особые» правила. Можно было бы отвести отдельную главу под такие истории, но ограничимся констатацией факта: мясо-молочная продукция, яйцо, колбасы, сыры, даже чай из Казахстана систематически подпадают у соседей под различные ограничения, которые либо уже существуют в недрах региональных контрольных органов, либо вводятся региональными подразделениями Россанэпиднадзора без объяснения причин, со ссылкой на указания «сверху». В результате, как рассказывают в ААП, предприниматели неоднократно сталкивались с порчей товара и несли убытки на десятки миллионов тенге.
В целом тема выхода на рынки ТС сегодня крайне болезненна для казахстанских предпринимателей среднего звена. Очевидно, что в числе прочего этот факт стал одной из причин сдерживания Астаной поспешности Москвы и Минска в ратификации соглашений по Евразийскому экономическому союзу в марте этого года. Безусловно, постепенное движение вперед для наших экспортеров есть, государство их поддерживает, объемы поставок растут в разы. Бизнесу необходимо лишь время на то, чтобы дорасти до предъявленной планки требований. В некотором смысле можно согласиться с мнением известного экономиста, заместителя директора Центра анализа общественных проблем Каната Берентаева, что выход на рынки ТС – это не только испытание на прочность, но и мощный стимул: высокие требования будут стимулировать отечественные компании к развитию, укрупнению, наращиванию технологического потенциала. Хотя теория и практика зачастую не совпадают друг с другом: нашим предпринимателям нельзя не учитывать корпоративность рынков той же России и неизбежность тотальной зависимости от местных властей в любом вопросе.
«Рынок РФ и РБ огромен и привлекателен. Но освоить его мы сможем лишь тогда и настолько, когда и насколько нам это позволят местные мейджоры. Впрочем, это как раз не так обидно, ведь на каждом поле свои правила. Обидно другое, что при этом на нашем собственном поле, у нас в Казахстане те же россияне нас системно и последовательно переигрывают. Вытесняют и разоряют местные компании дешевым импортом, без проблем открывают свои предприятия. Наши предприниматели у себя дома остаются с один на один с сильными конкурентами из России. Причем им тут, в отличие от нас там, никто не препятствует использовать плюсы ТС по максимуму», – резюмирует попросивший не называть своих персоналий представитель ААП.
Продолжение читайте, пожалуйста, здесь
публикация из журнала "Центр Азии"
апрель/май 2012
№5-8 (63-66)