Султан Акимбеков
Неожиданно произошедшее в мае-июне падение на 15% российского рубля до его трехлетних минимумов поставило Казахстан в весьма сложное макроэкономическое положение. Совершенно непонятно, как надо реагировать казахстанскому Национальному банку и правительству в новой ситуации, которая в корне отличается от истории последнего кризиса в 2009 году. Тогда, как известно, нам пришлось проводить разовую девальвацию тенге, несколько ослабить его, чтобы привести его курс в соответствие с произошедшим ранее ослаблением российского рубля. Смысл данной операции тогда заключался в том, чтобы крепкий тенге не привел бы к дополнительному росту импорта из России, как основного торгового партнера Казахстана.
В принципе Казахстану не так важно, сильный у России рубль или нет. Гораздо важнее была бы стабильность соотношения курсов между тенге и рублем. Однако, проблема заключалась в том, что у наших стран разные линии поведения на валютном рынке, которые исходят из различных направлений экономической политики в целом. Казахстан фактически привязал свою валюту к доллару и тенге колеблется вместе с ним по отношению к другим валютам. Данная политика оправдана несколькими обстоятельствами. С одной стороны, отсутствие колебаний тенге относительно доллара является косвенным показателем стабильности и предсказуемости, и для бизнеса, и для внешних инвесторов, и для населения.
Для последнего это особенно важно с учетом непростой истории обмена валюты в бывшем СССР, а также в бурные девяностые. Кроме того, в результате проведения пенсионной реформы в Казахстане в стране образовался внушительный объем пенсионных денег. Большая их часть находится в долговых обязательствах государства. В случае резкой девальвации тенге это приведет к обесцениванию данных накоплений, что негативно скажется на общественных настроениях.
С другой стороны, политику привязывания своего юаня к доллару проводит и соседний Китай, торговля с которым тогда имела большое значение для Казахстана. Соответственно, тенге и юань находились в одной амплитуде колебаний, что было элементом стабильности в торгово-экономических отношениях двух стран.
Но самое важное обстоятельство было связано с тем, что политика привязывания к доллару не давала укрепляться тенге, что было логично в ситуации значительного профицита торгового баланса страны. Соответственно более слабый тенге, а доллар в последние годы слабел по отношению к основным валютам, позволял несколько сдерживать импорт и давать шанс предприятиям внутри страны. Но надо признать, что это была пассивная тактика действий.
У России была другая ситуация. Ее Центробанк проводил политику колебаний внутри определенного коридора, так называемой корзины валют. Это позволяло гибко регулировать курс рубля в зависимости от ситуации. Если цены на нефть падали, если происходил отток капитала из России, рубль слабел, если цена напротив росла – рубль укреплялся.
Российская валютная политика была более активной, она исходила из задач ее более производящей экономики. Москва имела менее значительный профицит торгового баланса, чем Казахстан. При этом ее торговым партнером была Европа, а не Китай. Кроме того, у России была довольно активная промышленная политика. Крепкий рубль способствовал росту импорта, слабый рубль сокращал возможности импорта и усиливал конкурентоспособность российских предприятий на внешних рынках. Ну и, наконец, ослабление рубля в определенные моменты могло способствовать отсутствию проблем при выполнении повышенных социальных обязательств.
Последнее падение рубля отвечало интересам всех российских экспортеров, они получили 15% премию, так как все их обязательные выплаты идут в рублях. Нельзя не учитывать и необходимости реакции на падение евро, который за весну потерял как раз 15-20% по отношению к доллару. Слабый евро вел к росту импорта из Европы, поэтому небольшая коррекция российской экономике была необходима.
Логика российских властей исходила из того, что надо позволить рынку определять курс рубля с минимально необходимым вмешательством Центробанка. Последний вмешивается только тогда, когда курс подходит к границе валютного коридора. 5 июня рубль к ней очевидно и подошел, поэтому рынок в России стал отыгрывать падение предшествующей недели.
Но для Казахстана складывается очень непростое положение. Что теперь ему делать в ситуации, когда импорт из России и Белоруссии и так растет весьма значительными темпами. Теперь же после ослабления рубля он вырастет еще больше. Крепкий тенге весьма заманчивая цель для российских и белорусских бизнесменов, а так как никаких преград для импорта товаров из России и Белоруссии сегодня нет, чего не скажешь о доступе казахстанских товаров на рынки этих стран, то импорт еще больше возрастет.
Казалось бы, в чем проблема, товарооборот растет и у нас обычно именно этот факт приводят в качестве примера положительных сторон интеграции в рамках Таможенного Союза. Однако, импорт из России и Белоруссии и так наносит тяжелый удар по казахстанскому бизнесу, особенно мелкому и среднему, его же увеличение на произошедшее в последнее время изменение курса рубля по отношению к тенге на 15 % приведет к еще более тяжелой ситуации.
Сегодня мы фактически становимся рынком сбыта российской и белорусской продукции. Но при этом не имеем возможности ответного экспорта в эти страны. Потому что в Белоруссии просто нет рынка и платежеспособного спроса, все цены там регулируются государством, как собственно и доступ на рынок. В то время как в России вы ничего не сможете продать, не имея соответствующих бумаг, например, в частных случаях такого, как код российского производителя. Не говоря уже о региональных ограничениях субъектов Российской Федерации.
Но еще более трудный вопрос заключается в том, что делать Нацбанку Казахстана, если цены на нефть еще упадут, а отток капиталов из России еще увеличится. Российское правительство не сможет тогда обеспечивать выплаты по своим внутренним обязательствам. Соответственно стоит ожидать дальнейшего ослабления рубля. Каков будет тогда наш ответ на этот вопрос? И можно ли вообще говорить, что у такой модели есть какое-то будущее? Но понятно, что не может быть и речи об отказе от тенге и переходе на рубль, на что прозрачно намекают в российском экспертном сообществе. Не только потому, что это было бы явная потеря суверенитета, а потому, что для экономики и населения Казахстана более выгодна стабильность на валютном рынке, нежели чем российские колебания курса.
Институт азиатских исследований