Евгений Пастухов
26 и 27 февраля текущего года в Алматы прошел очередной раунд переговоров по иранской ядерной программе с участием представителей Ирана и «шестерки международных посредников» – США, Великобритании, Германии, Франции, России и Китая. Встреча на высоком уровне, от которой никто не ожидал серьезных прорывов, тем не менее, закончилась на позитивной ноте. Стороны договорились продолжить обсуждение спорных вопросов в середине марта Стамбуле, а затем в начале апреля вновь вернуться в Алматы.
Следует отметить, что и сами участники, и многочисленные зарубежные и отечественные эксперты, и наблюдатели, в большинстве своем изначально были скептически настроены в отношении итогов саммита. Дипломаты тоже заранее предупреждали, что сенсационных результатов с точки зрения урегулирования одной из самых серьезных проблем современности, ожидать не следует.
Как и ожидалось, Запад предложил Ирану смягчить экономические санкции, в случае если он перестанет обогащать уран. В ответ иранская делегация напомнила о своем законном праве на использование мирного атома, а в Тегеране заявили о намерении построить еще двадцать новых энергоблоков.
Между тем, судя по всему, важным был сам факт проведения переговоров в Алматы. При всей остроте ситуации вокруг ядерной программы Ирана, эта встреча стала всего лишь четвертой по счету за последние два года. До этого стороны уклонялись от попыток сесть за круглый стол.
Возможно, поэтому уже первый день саммита назвали «полезным», а согласие сторон возобновить переговорный процесс, и вовсе было расценено как успех. Действительно, несмотря на то, что все предыдущие усилия решить иранскую проблему дипломатическим путем были безуспешны, дискуссия в Казахстане и особенно предшествовавшие ей события давали определенные надежды. Так, в середине января этого года верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи в своей специальной фетве наложил вето на создание в стране ядерного оружия. Одновременно иранское внешнеполитическое ведомство прокомментировало этот шаг специально для США и Евросоюза: «Нет ничего выше, чем фетва, изданная самим рахбаром, она определяет основу для нашей деятельности в области ядерных технологий».
Таким образом, Тегеран явно давал недвусмысленный сигнал Западу. Примечательно также и то, что параллельно президент Махмуд Ахмадинежад впервые официально признал ущерб для страны и общества от действий международных экономических санкций. Эти санкции против иранского государства Вашингтон и Брюссель ввели в прошлом году, заподозрив Тегеран в стремлении получить атомную бомбу. По словам Ахмадинежада, режим изоляции «привел к замедлению темпов экономического развития и нарушил внешнюю торговлю республики». При этом, по его мнению, проблему можно решить, преодолев зависимость от нефтяных доходов страны. Но на деле ситуация гораздо серьезнее.
По прогнозам МВФ впервые за последние два десятилетия экономический рост Ирана характеризуется минусом. Уровень безработицы и инфляции стремится ввысь, составляя 36 проц. и 50 проц. соответственно. По данным иранского Центробанка цены на 33 основных потребительских товара за год выросли на 18-146 проц. Режим жестких экономических санкций привел к сокращению доходов от продажи нефти в два раза. В Иране наблюдается дефицит иностранной валюты и резко падает курс риала.
На этом фоне вице-президент США Дж.Байден сообщил в начале февраля о том, что Белый дом готов вести прямые переговоры с Тегераном. Таким образом, не исключено, что саммит в Алматы может стать первым шагом в данном направлении. Это, безусловно, должно повысить репутацию Казахстана как посредника в решении одной из самых сложных ближневосточных проблем.
Впрочем, вполне вероятно, что дальнейшие диспуты по иранской ядерной программе укрепят Запад в том мнении, что вопросы придется решать не только силами дипломатов. Об этом намекают в израильской прессе накануне предстоящей встречи лидеров США и Израиля. По некоторым данным, президент США Барак Обама якобы отвел Ирану время до июня этого года.
Так или иначе, становится очевидным, что стороны подошли к решающей черте. При этом они не доверяют друг другу. Западные страны нисколько не убеждает недавняя фетва Хаменеи, которая выглядит как одно из очередных громких заявлений. Можно вспомнить, что в прошлом году он назвал обладание ядерным оружием «грехом», а также делом «бесполезным, вредным и опасным». Тегеран в свою очередь считает неискренним готовность американцев и европейцев смягчить санкции, особенно после того, как Ахмадинежад в парламенте страны вынужден был признать их эффективность. Иран подозревает американцев в стремлении сменить теократический режим по примеру свержения Саддама Хусейна в Ираке.
Возможно поэтому иранская делегация прибыла в Алматы, имея в запасе убедительные, по мнению Тегерана, аргументы. Иран установил новые центрифуги на ядерном объекте в Натазе, которые могут ускорить процесс обогащения урана, необходимого для создания ядерной бомбы. По всей видимости, там решили действовать по примеру Пхеньяна. Расчет делается на то, чтобы выиграть время.
Однако именно северокорейский прецедент может дать сигнал противникам Ирана не только на Западе, но и на Ближнем Востоке. Израиль и арабские государства опасаются появления атомной бомбы у Ирана. Помимо начала гонки вооружений в регионе и прочего, она мгновенно изменит статус этого государства и усилит его позиции в качестве региональной державы. Россия и Китай также не заинтересованы в том, чтобы Иран обладал ядерным оружием. Так или иначе, всех их беспокоит тот факт, что иранская ядерная программа может приобрести военную составляющую. Но самое важное состоит в том, что в последние годы общественность всех этих стран уже готова к любому варианту событий вокруг иранской проблемы, в том числе и к гипотетическому военному сценарию.
Разумеется, новой войны на Ближнем Востоке никто не хочет. Но ситуация вокруг иранской проблемы, похоже, давно развивается по собственной логике, где важным моментом являются собственно отношения США и Ирана и американские геостратегические интересы в рамках Большого Ближнего Востока.
Если исходить из того, что сегодня окончательно решается судьба противостояния вокруг иранской ядерной программы, то переговорный процесс, начатый в конце февраля в Алматы и который, возможно, продолжится в Стамбуле и после него в апреле опять у нас, имеет любопытную перспективу. Многие наблюдатели указывали насколько символично то, что иранцы и «международная шестерка» выбрали именно Казахстан, который двадцать лет назад добровольно отказался от ядерного оружия. В таком случае у Казахстана сегодня появляется реальный шанс не только заявить о себе как о нейтральном посреднике, но и доказать свою состоятельность в качестве необходимой миру дискуссионной площадки, где страны Запада и Востока могли бы эффективно обсуждать самые актуальные и злободневные вопросы.
В то же время в США и Израиле по-прежнему не снят с повестки силовой вариант решения иранской проблемы. Впрочем, вне зависимости от того, как сложится дальнейшая судьба переговоров между Ираном и Западом, главное для Казахстана заключается в следующем. Государство, проводящее последовательную многовекторную внешнюю политику, имеющее одинаково хорошие и нормальные отношения со всеми участниками противостояния вокруг иранской проблемы, может быть востребовано для решения не только этих, но и многих других болезненных вопросов современных международных отношений. Отстраненность Астаны от тех или иных сил, ее нейтральность, взвешенный и трезвый подход, в любом случае повышает имидж государства на мировой арене.
Источник: ИМЭП