Евгений Пастухов
11 мая 2013 года в Пакистане прошли выборы в парламент (Национальную ассамблею) и провинциальные собрания. Они представляют интерес по многим причинам.
Прежде всего, примечательно, что сами выборы состоялись в намеченные сроки, хотя были серьезные опасения, что они будут отложены или вовсе отменены. На фоне продолжающегося политического кризиса активно ходили слухи, будто армия вмешается в процесс или серьезная угроза со стороны экстремистов не позволит провести голосование. В итоге, несмотря на теракты и нападения, сделавшие нынешнюю предвыборную кампанию самой кровавой в истории Пакистана – погибли свыше 100 человек, на этих выборах была отмечена и самая высокая явка избирателей за последние годы.
Возможно, на настроение электората оказало влияние то обстоятельство, что голосование 2013 года носило судьбоносный характер. Дело в том, что впервые в истории пакистанского государства происходит мирная передача власти от одного гражданского правительства к другому. Ранее либо военные после определенного периода передавали бразды правления гражданским политикам, либо, как это было в 1990-е годы, после отставки правительства и роспуска парламента проходили внеочередные выборы.
В этот раз правительство, сформированное Пакистанской народной партией президента Али Асефа Зардари, несмотря на серьезное противостояние власти и оппозиции, а также смену нескольких премьер-министров, сумело в срок провести выборы, хотя и проиграла, по предварительным данным. Впрочем, это не стало большим сюрпризом, как и прогнозируемая победа Пакистанской Мусульманской лиги (ПМЛ) Наваза Шарифа. Неожиданностью скорее стало то, что на второе место, опять же по предварительным данным, вышла партия «Техрик-и-Инсаф» (Движение за справедливость) бывшего игрока в крикет и кумира пакистанской молодежи Имрана Хана. Ранее считалось, что Хан должен пропустить вперед Али Асефа Зардари и его ПНП.
Наваз Шариф, дважды занимавший пост премьер-министра с 1990 по 1993 и с 1997 по 1999 годы, готов в третий раз возглавить правительство. Как и прежде, ему придется принимать меры по улучшению экономического положения страны, бороться с коррупцией и экстремизмом. И здесь основная интрига заключается в том, сможет ли ПМЛ сформировать однопартийное правительство или будет вынуждена вступать в коалицию с другими организациями и движениями. И в том и в другом случае Шариф может столкнуться с серьезными вызовами.
К примеру, в начале 1990-х годов Шариф одержал победу на выборах, будучи лидером Исламского демократического альянса, состоявшего из ПМЛ и еще нескольких пакистанских партий. Когда, будучи премьер-министром, Шариф выступил против президента Гулама Исхак-хана, требуя отменить восьмую поправку к конституции страны, наделявшую главу государства широкими полномочиями, президент смог переиграть лидера ПМЛ, лишив его поддержки некоторых союзников.
Тогда противостояние между первыми лицами страны закончилось отставкой Шарифа в 1993 году. Четыре года спустя ему удалось намного опередить противников на внеочередных парламентских выборах, что позволило создать однопартийное правительство. Имея прочные позиции, кабинет министров Наваза Шарифа провел ряд реформ в сфере налогообложения, активно боролся против коррупции в высших эшелонах власти. Интересно, что в интересах международной экономической деятельности власти исламского государства даже перенесли выходной день с пятницы на воскресенье.
В то же время, Шариф существенно ограничил полномочия президента, а затем развернул настоящее наступление против других ветвей власти за расширение своих властных полномочий. В обществе это было воспринято как попытка пенджабской элиты ПМЛ (костяк партии составляют выходцы из провинции Пенджаб) обеспечить себе доминирующее положение в стране. По большому счету именно эти настроения стали одной из причин того, что уже в октябре 1999 года власть в Пакистане перешла к военным. Среди последних также доминируют пенджабцы, но есть также много выходцев из провинции Синд, пуштунов, белуджей и мухаджиров, потомков переселенцев из Индии. Мухаджиром был президент с 1999 года Первез Мушарраф.
Сегодня, как передают различные информационные агентства, Наваз Шариф обратился ко всем политическим соперникам, призвав их к диалогу, чтобы «вместе решать проблемы страны». Насколько искренне это его заявление сказать трудно. Но любопытно другое. Победа ПМЛ по сути означает новый период развития пакистанского государства и общества. На смену Пакистанской народной партии, чьи лидеры представляли помимо прочего интересы элит провинции Синд, пришли пенджабцы из Мусульманской лиги. А если учесть, что до 80 процентов вооруженных сил Пакистана комплектуются в провинции Пенджаб, то можно сказать, что Шариф будет вынужден прислушиваться к мнению армии. Не случайно начальник комитета штабов Ашфак Кияни 30 апреля заявил, что нужно положить конец «развернувшейся игре в прятки между демократией и диктатурой». Так он отреагировал на решение суда о пожизненном лишении Первеза Мушаррафа права баллотироваться в любые органы власти и занимать любые государственные выборные должности.
Таким образом, сегодня Шариф будет выстраивать политическую систему в стране с учетом более заметного присутствия военных, чем ему бы этого хотелось. Кроме того, одним из серьезных участников политического процесса будет Имран Хан, чья партия набирает популярность и вес. Его кампания строилась вокруг тезиса о том, что он представляет новую партию, где лидеры не связаны в отличие от ПМЛ и ПНП родственными связями и выступают за социальную справедливость, а также демократию по стандартам Запада.
Однако самое важное заключается в том, что политические изменения в Пакистане происходят на фоне готовящегося вывода зарубежных войск из Афганистана. С учетом традиционно высокой роли Исламабада в межафганском урегулировании США и НАТО хотели бы видеть во главе Пакистана политиков, готовых разделить с ними их видение ситуации в Афганистане и вокруг него до и после 2014 года. Похоже, что итог пакистанских выборов на руку Вашингтону.
Во-первых, пенджабец Наваз Шариф связан формальными отношениями с пакистанской армией и вряд ли будет излишне самостоятелен во внешнеполитических вопросах, особенно на афганском направлении. Это фактически развязывает руки пакистанским военным, которые вполне вероятно имеют определенные договоренности с Вашингтоном относительно дальнейшего развития ситуации в Афганистане. Таким образом, афганский вопрос не будет яблоком раздора между гражданским и военным руководством Пакистана, что обеспечивает стабильность и предсказуемость геополитической игры США в регионе.
Во-вторых, успех пуштуна Имран Хана, чья партия сумела добиться впечатляющих результатов на государственном уровне и в преимущественно пуштунской провинции Хайбер-Пахтунква, а также прозападные позиции Хана позволяют Западу с его помощью формировать определенное общественное мнение среди части пакистанского общества. А возможно и афганского, если учесть, что мать Хана является представительницей пуштунского племени, проживающего как на территории Пакистана, так и Афганистана.
Таким образом, выборы в Пакистане явно выходят за рамки исключительно внутриполитических дел этого государства, поскольку могут иметь непосредственное отношение к изменению геополитического расклада сил в Афганистане и вокруг него после вывода основного военного контингента США и НАТО из Афганистана в 2014 году. И это тоже может быть одной из важных причин мирового интереса к пакистанским парламентским выборам.
Источник: ИМЭП