Султан Акимбеков
Практика проведения приграничных форумов «Россия-Казахстан», как, например, ноябрьская встреча президентов Казахстана и России в Екатеринбурге, оказалась очень удобной формой поддержания двусторонних отношений между нашими странами. Особенно в связи с тем, что в последнее время весьма частый формат проведения встреч глав государств обычно больше связан с многосторонним сотрудничеством. Здесь и саммиты Таможенного Союза, СНГ, Шанхайской организации сотрудничества, и даже G-20 в Санкт-Петербурге.
Двусторонний формат поддержания отношений также продолжает сохранять свою актуальность. Это, своего рода, возможность сверить часы. С одной стороны, подчеркнуть особый характер межгосударственных связей, с другой, выяснить позиции сторон. При этом более важно не то, что происходит на самих мероприятиях, они обычно носят протокольный характер. Гораздо интереснее контекст.
Так, например, как раз во время начала работы прошлого форума, начавшегося 18 сентября прошлого года в Павлодаре, в Казахстане было сделано несколько важных заявлений, которые касались последних инициатив российской стороны в интеграционном процессе. Тогда, накануне форума, российские представители говорили о евразийском парламенте, о введении единой валюты и так далее. Одновременно, оказывалось мощное давление со стороны российской интеллектуальной среды на казахстанское общественное мнение с целью убедить его в безальтернативности дальнейшего углубления интеграции с Россией.
В этой связи, выступление секретаря партии «Нур-Отан» Ерлана Карина в газете «Время» 19 сентября 2012 года о том, что евразийского парламента не будет, потому что его создание угрожает суверенитету Казахстана, наверняка оказалось весьма неожиданным для российской стороны. Когда об этом же заговорили советник президента Ермухамет Ертысбаев и сенатор Гани Касымов, стало очевидным, что Казахстан посылает своим российским партнерам недвусмысленный сигнал о пределах возможной интеграции.
Впоследствии, президент Нурсултан Назарбаев заявил, что интеграция это, в первую очередь, экономическое объединение. После чего проект создания Евразийского союза стали называть исключительно экономическим.
Несмотря на довольно вялые возражения из России на первое заявление Карина, в Москве не могли не понимать, что политика давления на Казахстан бесперспективна и сняли вопрос о евразийском парламенте с повестки дня. Но, достаточно рядовое событие – Павлодарский форум 2012 года, несомненно, вошел в историю именно в связи с данным вопросом.
На форуме обсуждали встречные поставки нефти из России в Казахстан и обратно, открытие совместного с АвтоВазом автомобильного завода в Казахстане, а также ряд региональных проектов. Собственно, те же темы обсуждались и в этот раз в Екатеринбурге, где стороны договорились о строительстве завода полного производственного цикла в Усть-Каменогорске мощностью в 120 тыс. российских машин в год. Было подписано также соглашение о транзите российской нефти в объеме 7 млн. тонн в Китай. При этом, как было отмечено, экспортные пошлины за данную нефть будет платить «Роснефть».
Нефтяная игла
Понятно, что если нефть идет из России на экспорт, то пошлину должен платить экспортер. Пикантность ситуации в том, что указанный объем в 7 млн. тонн нефти был долгое время предметом острой дискуссии между Россией и Казахстаном. Казахстанскую сторону волновали поставки нефти на Павлодарский нефтеперерабатывающий завод в объеме 7 млн. тонн в год. Россию беспокоил вопрос уплаты экспортной пошлины на эту нефть.
Российская сторона ставила вопрос о встречных поставках нефти с месторождений «Казмунайгаза». То есть, фактически речь шла о товарном свопе – обмене объемами нефти в разных местах. Но проблема заключалась в том, что пошлина все равно бы образовалась, потому что имел место экспорт. Например, если бы российский оператор использовал бы полученные 7 млн. тонн казахстанской нефти внутри России, то тогда бы российский бюджет потерял бы свою пошлину.
Значит, российский оператор должен был бы экспортировать нефть из Казахстана и заплатить пошлину. Таким оператором была государственная компания «Роснефть», которая собственно и поставляла нефть на Павлодарский завод. Ей, в свою очередь, не нужны были лишние экспортные объемы на западе Казахстана. У нее были свои обязательства перед Китаем. Поэтому «Роснефть» лоббировала поставки нефти через Казахстан в Китай.
Во многом, это было связано с тем, что главный оператор нефтепровода ВСТО (Восточная Сибирь – Тихий океан), который идет от месторождений Сибири на Дальний Восток и в Китай ставил вопрос о повышении тарифов на транспортировку. Для «Роснефти» возможность поставить нефть в китайский Синьцзян выглядела как решение проблемы выполнения обязательств перед Китаем.
Но, здесь возникает несколько вопросов. Во-первых, мощность трубопровода Атасу-Алашанькоу сейчас составляет всего 10 млн. тонн, максимум 12 млн. За этот год по трубопроводу прошло только 8,5 млн. тонн. 7 млн. тонн «Роснефти» закроют большую часть его возможностей. Во-вторых, непонятно как в итоге решился вопрос с поставками нефти на Павлодарский завод. В-третьих, откуда «Роснефть» возьмет 7 млн. тонн для Атасу-Алашанькоу.
Очень похоже, что цифра 7 млн. здесь имеет ключевой характер. Стороны все-таки договорились об обмене нефтью. Соответственно, по трубопроводу в Китай пойдет казахстанская нефть с Западного Казахстана. Оператором при этом будет «Роснефть», она же будет платить экспортную пошлину и, скорее всего, оплачивать транзит с запада Казахстана на восток. Казахстан же получит в Павлодаре 7 млн. тонн восточносибирской нефти с месторождений «Роснефти». Смысл для «Роснефти» заключается в выполнении обязательств перед Китаем, а также в льготном тарифе на транспортировку, который установлен в Казахстане для российских компаний с 1 сентября 2012 года. Кроме того, здесь может быть и более тонкий расчет. «Роснефть» фактически становится главным клиентом единственного трубопровода из Казахстана, который не проходит через территорию России.
Автомобиль не роскошь?
Из проектов, подписанных в Екатеринбурге, выделяется соглашение по реализации проекта строительства автомобильного завода в Усть-Каменогорске. Этот проект давно лоббирует компания Бипек-авто, которая ведет в Казахстане отверточную сборку пары десятков моделей автомобилей. В 2013 году компания уже произвела 21 тыс. автомобилей. Теперь в планах компании производить 120 тыс. российских машин, в том числе и для рынков Сибири и Дальнего Востока.
Очевидно, что такие объемы стали возможны благодаря Таможенному Союзу, а точнее запретительным пошлинам на импорт автомобилей. В этой ситуации российский автопром резко увеличил свои поставки в Казахстан. В частности, экспорт в Казахстан в 2013 году составил 67,9% от всего экспорта российского АвтоВаза и по сравнению с прошлым годом вырос на 80%. В физическом объеме, это 28 тыс. машин марок «Приора» и «Самара». В самой России продажи компании в этом году упали на 9,5%.
Проект создания завода АвтоВаз в Усть-Каменогорске полностью опирается на идею, что нынешняя ситуация будет сохраняться еще очень долго. Поэтому он предусматривает выделение 6 млрд. тенге государственных инвестиций. Но в самой России высокие пошлины фактически заменены неким суррогатом – утилизационным сбором, который позволяет поддерживать ограничения на импорт автомобилей. Такой сбор был введен после вступления Россия в ВТО и принятых ею обязательств снизить пошлины. Сейчас, речь идет о том, чтобы такой сбор распространился и на Казахстан после его вступления в ВТО.
Для России это актуально, ведь если Казахстан вступит в ВТО то пошлины на автомобили нам придется снижать. Но и утилизационный сбор невозможно сохранять очень долго. Показательно, что в настоящий момент на Россию оказывается давление в рамках ВТО со стороны ряда европейских стран, в первую очередь Германии, по признанию данного сбора не соответствующим условиям организации.
Если учесть, что Россия обычно не может долго обороняться против систематического давления европейцев и в конце концов уступает им, как это было с ценой на газ для Германии и Италии, то ситуация для проекта в Усть-Каменогрске складывается весьма неоднозначная. Производить старые российские модели автомобилей, заведомо неконкурентоспособные на рынке, можно до определенного времени. Но его может просто не хватить для окупаемости проекта. Тем более, что лояльность российским автомобилям держится только на запретительных барьерах в рамках ТС, сами по себе они не конкурентоспособны на рынке. Что будет тогда с казахстанскими государственными инвестициями – большой вопрос?
Вечная дружба
В Екатеринбурге состоялось достаточно символическое событие, был подписан новый договор о дружбе между Россией и Казахстаном. Прежний договор был заключен в 1992 году и на тот момент сыграл важную роль в отношениях между нашими странами. Для Казахстана тогда это было особенно важно: договор способствовал оформлению межгосударственных отношений на равной основе, признавал границы и фактически гарантировал спокойное течение процессов государственного строительства.
Новый договор также важен для наших стран – мы соседи с самой длинной границей в мире и нам стоит всегда об этом помнить. На это указывал президент Казахстана. В то же время, весьма показательна статья 10 данного договора. В ней утверждается, что «стороны способствуют дальнейшему укреплению Таможенного Союза и Единого Экономического пространства в целях укрепления евразийской интеграции на принципах равноправия, добровольности и взаимной выгоды без ущемления политического суверенитета». Очевидно, что тезис про суверенитет появился с подачи казахстанской стороны. Этот вопрос все время стоит на повестке дня, по крайней мере, со времен Павлодарского форума, и его появление в договоре отражает ее беспокойство. Отсюда, тезисы о взаимной выгоде, равноправии и добровольности. Россия пошла на эти поправки поскольку заинтересована в том, чтобы сгладить возникшую в последнее время неловкость.
Примечательно, что в договоре ничего не сказано о Евразийском Экономическом Союзе. Речь идет о ТС и ЕЭП, и евразийской интеграции в целом. Но это вполне понятно. Договор о дружбе заключается надолго и касается двусторонних отношений Казахстана и России. Причем здесь ЕЭС? Не в том дело, что у этой организации нет ясности и перспективы, а в том, что это более масштабный проект, в котором есть очевидные риски. В частности, это касается Беларуси с ее архаичной экономикой советского типа и возможного приема других стран, которые явно не подпадают под стандарты интеграционного объединения.
Так что будет создан Евразийский Экономический Союз, или нет, двусторонние отношения между Россией и Казахстаном все равно будут развиваться и иметь огромное значение для обеих стран.
Экономика вопроса
Весьма показательная история произошла на екатеринбургском форуме в момент встречи президентов двух стран. Владимир Путин заявил, что рост казахстанского экспорта в Россию происходит более быстрыми темпами, чем рост российского экспорта в Казахстан. Нурсултан Назарбаев на это заметил, что у наших экспертов другие данные. Показательно, что на ряде казахстанских телевизионных каналов показали только высказывание Путина и сократили ремарку нашего президента.
Очевидно, что во всей евразийской интеграции самый острый вопрос – это экспортно-импортный баланс. Характерно, что при оценке результатов работы ТС обычно говорят о росте товарооборота. Это очень тонкий момент. Если говорить отдельно об экспорте и импорте, то ситуация выглядит совсем неоднозначно.
Например, по данным с сайта Евразийской экономической комиссии, в 2010 году экспорт Казахстана в Россию составил 5,4 млрд.[1] . В 2011 году, он вырос до 7 млрд., в 2012 году упал до 6,1 млрд., по итогам 8-ми месяцев 2013 года экспорт составил 4 млрд., что выводит на цифру в 6 млрд. по итогам года.
В то же время, импорт из России в Казахстан составил в 2010 году 12,5 млрд., в 2011 году 16 млрд., и в 2012 году 17,6 млрд. По итогам 8-ми месяцев 2013 года из России было импортировано товаров на 11,1 млрд., что дает рост в 105,3% к прошлому году. По итогам года импорт составит примерно 18,5 млрд.
То есть, налицо общая тенденция к росту поставок из России: с 12,5 млрд. в 2010 году до 18,5 млрд. в 2013 году. Казахстанский же экспорт в Россию вырос незначительно: с 5,4 млрд. до 6 млрд. Данная статистика весьма показательно отражает результаты работы ТС. В связи с тем, что Казахстан и Россия имеют схожую структуру экономики, то рост российского импорта демонстрирует постепенное вытеснение местного казахстанского бизнеса, как большинства производителей, так и представителей торгового капитала и сферы услуг. Это ведет к потере рабочих мест в самой динамичной отрасли, где сконцентрировано больше всего представителей мелкобуржуазной среды, а также налогов.
Вместо выводов
Следующая встреча, по предложению казахстанского президента, пройдет в 2014 году в Атырау. К тому моменту станет ясно, вступит ли Казахстан в ВТО. К тому же, весной надо обсуждать вопрос о Евразийском Экономическом Союзе. Но стоит ли торопиться в ситуации, когда еще не проведена полноценная работа над документами. В число последних обязательно стоит включить вопрос об экспортно-импортном балансе
[1] Цифры указаны в долларовом эквиваленте
Источник: ИМЭП