Сбитый летчик
Инцидент со сбитым осенью 2015 года турками российским бомбардировщиком привел к резкому обострению отношений между Россией и Турцией. Понятно, что никто не говорит о возможности начала новой русско-турецкой войны, не те времена, но и Москва и Анкара вполне способны на фоне эмоций постараться создать друг другу серьезные проблемы.
Среди пострадавших уже оказались российские туристы и турецкие отели, турецкие компании и российские импортеры. Турция была важным экономическим партнером России, к тому же она не участвовала в санкционной политике Запада и тем самым частично способствовала прорыву экономической блокады России. Поэтому этот конфликт произошел слишком не вовремя и для Анкары и для Москвы.
Но еще один важный аспект российско-турецких отношений может быть связан с историей непростых отношений России и Османской империи. И существует вероятность, что на повестку дня могут быть поставлены исторические вопросы. Например, в современной Турции живет много потомков кавказских народностей, которые были вынуждены покинуть свои земли в XIX веке из-за давления со стороны российской армии. А есть еще и крымские татары, а также многие другие кочевники степей Причерноморья и Северного Кавказа, которые бежали в Турцию после побед русской армии в XVIII веке. В то же время Россия теоретически может поддержать курдов, у которых сложные отношения с Анкарой.
Собственно, нынешний конфликт между Москвой и Анкарой – это хороший повод вспомнить об истории русско-турецких войн. Это была на самом деле эпическая история, которая охватывала целых три столетия, со второй половины XVI века по начало XX века.
В этой связи интересно, что нынешняя территории Южной Украины, которая сегодня оспаривается на предмет своей исторической принадлежности между Москвой и Киевом, некогда была полем ожесточенных сражений между Османской и Российской империями. Характерно, что известный сегодня термин Новороссия появился в XVIII веке для характеристики только что завоеванных русскими войсками земель Северного Причерноморья. Для российского государства это были новые возможности, а для населявших эти территории тюркоязычных кочевых народов это было время исхода.
Бесконечная битва за Черное море
Возможно, что никто так долго не воевал друг с другом, как Россия с Турцией. Хотя, например, и Англия с Францией столетиями вели военные действия. Но войны Османской и Российской империй отличались тем, что это было противостояние двух централизованных империй. К тому же войны Турецкой (Османской) и Российской империй происходили не просто под разными религиозными знаменами, а в виде противостояния двух цивилизаций. С одной стороны находилась суннитская мусульманская империя, претендовавшая на халифат. Это стало возможным после того, как Османы захватили Багдад, столицу халифата до начала XIII века, а также еще и Египет, куда сбежали последние халифы после захвата Багдада монголами.
С другой стороны была православная христианская империя, претендовавшая на влияние во всем православном мире и, что немаловажно, на прямую преемственность от Византийской империи. Отсюда происходила известная идеологическая концепция Москвы как Третьего Рима. Первым был собственно Рим и созданная им империя, а вторым Константинополь и Византийская империя как преемник Рима.
В связи с тем что Византийская империя была завоевана именно османами, это придавало дополнительный импульс противостоянию между двумя империями. Для России борьба с турками за наследство Византии имела особый идеологический смысл. Но в этой борьбе присутствовали важные практические соображения.
Очевидно, что для России первой вполне естественной целью был выход к побережью Черного моря. Это позволяло через море выйти к внешним рынкам и одновременно освоить огромные степные пространства от Днестра до Волги, которые исторически были заняты различными кочевыми племенами. Введение в сельскохозяйственный оборот этих плодородных земель позволяло увеличить доходы государства. В России, как земледельческой империи, большую часть доходов составляли поступления от земельной ренты. Поэтому идея создать в степи новые земледельческие поселения была вполне логичной, это вело к расширению налогооблагаемой базы.
К этому моменту в степи проживало большое количество тюркоязычных кочевых племен, которые все являлись выходцами из военного сословия улуса Джучи, Золотой Орды русских летописей. От Буджакской Орды на западе до Джамбулукской и Едисанской орд на востоке в степях Северного Кавказа. Все они к первой половине XVII века находились в сфере влияния Крымского ханства.
К этому моменту уже прекратила свое существование некогда влиятельная Ногайская Орда, политический центр которой находился в Поволжье. Крымское ханство осталось единственным политическим объединением кочевников в причерноморских степях и, естественно, что все родственные крымским татарам кочевые племена поддерживали с ним тесные отношения.
Значение Крымского ханства для кочевников Причерноморья было связано с тем, что Крым был вассалом Османской империи, которая контролировала все города на побережье Черного моря и основные рынки сбыта. Черное море было османским озером. Через черноморские порты шла обширная торговля с другим частями Османской империи. Хотя транзитная торговля периодически прерывалась из-за постоянно возникавшей в причерноморских степях нестабильности. С XVI века здесь шла ожесточенная борьба, в которой участвовали и местные племена кочевников и православные казаки. Среди последних были как вольные казаки, вроде запорожских, так и те, кто служил Московскому государству и Польше.
Главным стимулом для большинства участников процесса было получение добычи. Кочевники грабили южнорусские земли, горцев Кавказа, в то время как казаки грабили территории Османской империи, а также и самих кочевников, угоняя у них скот. Казаки на лодках, которые называли «чайка», пересекали Черное море и грабили побережье турецких провинций Анатолии и Румелии. Обе стороны активно брали невольников. Для кочевников невольники имели большее экономическое значение, главным образом потому, что в их распоряжении были обширные рынки сбыта рабов в причерноморских турецких портах. В то время как казаки брали в плен в основном женщин в жены и заложников для получения выкупа.
В любом случае жизнь на степных территориях между Московским государством и Османской империей была весьма активной. При этом ни Москва, ни Стамбул напрямую не контролировали ничейные земли между ними. Соответственно, и военные столкновения между турецкими и московскими войсками носили эпизодический характер. Так, известно, что турецкий отряд под командованием губернатора крымского города Кафы Касим-бея участвовал в походе на Астрахань в 1569 году. Менее достоверна информация об участии турецкого формирования в походе крымского хана Девлет-Гирея на Москву в 1571 году.
Поход на Астрахань считается первой русско-турецкой войной. В российской литературе обычно указывается на участие в походе довольно многочисленной турецкой армии в 15 тыс. янычар и 2 тыс. сипахов. Но количество янычар во всей Османской империи во второй половине XVI века составляло примерно 13 тыс. Только в начале XVII века их численность выросла до 40 тыс. Поэтому такого количества элитных войск под Астрахань турки не могли отправить.
Кроме того, в это самое время турки вели длительную войну с Австрией из-за Трансильвании, а также войну с Португалией в Аравийском море и захватывали Ливию. Естественно, что все основные силы турецкой армии, янычары и сипахи, были заняты в войне на Балканах. Поэтому в походе на Астрахань могла принять участие только небольшая часть турецких военных. И, скорее всего, это были люди из провинциальных гарнизонов, подчинявшихся местным губернаторам. Это подтверждает то, что походом командовал губернатор Кафы. Главную ударную силу в походе на Астрахань составляли воины Крымского ханства и ногайцы, которые в тот момент еще представляли из себя довольно внушительную силу.
Собственно, Московское государство в XVI–XVII веках больше было связано отношениями с Крымским ханством, чем с Османской империей. Хотя Крымское ханство и находилось в вассальной зависимости от империи османов, но далекий диван (правительство) в Стамбуле не вникал в детали внешней политики Крыма в степном Причерноморье. Для османов большее значение имела политика в Средиземноморье, на Балканах, в направлении Ирана и Ближнего Востока. Здесь велись главные войны, а также основная военно-политическая и дипломатическая активность. Северное Причерноморье было далекой периферией для Османской империи.
В то же время Крымское ханство в XVI–XVII веках было для Московского государства грозной силой. Хан Девлет-Гирей во время похода 1571 года даже сжег Москву. Правда, на следующий год новый его поход на Москву закончился разгромом, но тем не менее нападения продолжались, и вплоть до XVII века Москва платила Крыму дань. Кроме того, причерноморские тюркоязычные кочевники, которых всех называли татарами, составляли внушительную часть турецкой армии во время ее войн на Балканах. Например, они участвовали в походах турков на Вену в 1529 и 1683 годах.
Здесь стоит отметить, что собственно в Крыму было не так много воинов. Четыре главных племени Крымского ханства не были особенно многочисленны. Военная мощь Крымского ханства опиралась на отряды всех тех многочисленных племен, которые проживали в степях от Буджака на западе до Северного Кавказа на востоке. Раньше они входили в правое крыло улуса Джучи. Многие выходцы из этих племен проживали также в турецких причерноморских городах – от Измаила на Дунае через Очаков до Азова на Дону, Кафы в Крыму и кавказского побережья. Население этих городов было довольно пестрым, что было типично для Османской империи. Здесь жили греки, албанцы, турки, армяне, татары, кавказцы.
В этот момент Османская империя находилась на пике своего могущества. В то время как Московское государство еще только делало первые шаги за пределы своей исторической территории. Захват в середине XVI века Казани и Астрахани и установление контроля над всем течением Волги были первыми приобретениями нового имперского государства.
Но уже тогда было очевидно, что между двумя государствами весьма много общего. В первую очередь это централизованная деспотическая система управления государством восточного типа. Карл Маркс считал, что ключевое отличие между деспотическими восточными и западноевропейскими государствами заключается в собственности на землю. На Востоке земля главным образом принадлежала государству и чаще всего передавалась в условное пожалование за военную службу.
В связи с этим в Османской империи и Московском государстве существовала схожая система организации армии. У османов костяк армии составляли сипахи, которые получали поместья, их называли тимары, в условную собственность в обмен на военную службу. Сипахи обеспечивали все свои потребности за счет доходов от тимаров и обязаны были являться на военную службу. По разным оценкам, всего сипахов в турецкой армии было от 50 до 200 тыс. всадников.
Очень похожая система была в Москве. Здесь основная часть армии формировалась из поместной дворянской конницы, которая также получала поместья в условную собственность в обмен на службу. В середине XVII века в списках насчитывалось 37 тыс. дворян и детей боярских. При этом надо учитывать, что и турецкие сипахи и русские дворяне приводили с собой на службу своих слуг, что увеличивало состав армии.
Такая система была выгодна государству, потому что оно не несло прямых расходов на содержание армии. Кроме того, сипахи у османов и дворянская конница в Москве зависели напрямую от государства, от которого они получали поместье в условную собственность. Соответственно, в таком случае государство не зависело от крупных магнатов и их частных армий. При этом захват новых территорий означал увеличение количества поместий, а следовательно, и размера армии.
Более справедливо это было для Османской империи. Потому что захват территорий, к примеру, Болгарии и Венгрии, обеспечивал ее новым податным населением. После чего можно было нарезать территории под тимары и формировать новые отряды сипахов. Собственно, это и было одной из причин, почему крестьянское население на Балканах сохранило христианство. Для Османской империи самым важным было обеспечить доходами тимары, а вероисповедание плативших налоги крестьян волновало их меньше всего.
У Московского государства ситуация была сложнее. К примеру, экспансия в степные пространства не позволяла автоматически распространять поместную систему на новые территории. Здесь просто не было подходящего для этого податного населения. Главным ресурсом расширения системы были только восточные районы Великого княжества Литовского. Местное православное русскоязычное население в XVI веке рассматривалось как наиболее подходящее для включения в московскую организационную систему.
Но у поместной конницы, что в Турции, что в Москве были свои недостатки. В Османской империи ее обычно собирали на время военной кампании, после завершения которой она расходилась по домам. Поэтому османы совершали свои походы на Балканах только после того, как собирали конницу сипахов в основном из Анатолии и Румелии. От Стамбула этой армии приходилось долгие месяцы идти в поход, например до Вены. В Московском государстве поместная дворянская конница также собиралась только на период ведения войн. Это требовало времени и больших затрат.
Неудивительно, что и в Османской империи и в Москве одновременно появились похожие системы организации постоянного войска. Турки в XIV сформировали подразделения янычар (ени чери – новое войско). Их собирали по системе девширме, это когда среди зависимого христианского населения берут мальчиков, готовят их в специальных лагерях, учат исламу и турецкому языку. В результате янычары становятся отдельной кастой, не связанной с местным населением, чрезвычайно эффективной в военном плане и лояльной только центральной власти.
В Москве в XVI веке появляются стрельцы. Их набирают не по такой жесткой системе, как янычар, но они тоже являются военной кастой, которая служит постоянной опорой центральной власти.
На первых порах система работает, но затем и янычары и стрельцы становятся излишне самостоятельными и недостаточно эффективными, уже центральная власть становится зависимой от них. В итоге со временем и в Москве и в Османской империи от этой военизированной группы избавляются. Но в Москве делают это столетием раньше, в ходе петровских реформ, и это является одним из шагов в модернизации прежнего Московского государства до новой Российской империи. В результате османы весь XVIII век ведут войны с новой российской армией европейского образца силами все тех же сипахов, янычар и татарской конницы.
Но еще до начала петровских реформ, в XVII веке, проходят две войны между Московским государством и Османской империей. С 1672 по 1681 год основные бои идут в Украине. Османы поддерживают украинских гетманов, сначала Петра Дорошенко, а затем и Юрия Хмельницкого. Борьба идет за правобережную Украину, которая в итоге остается за Османской империей. В этой войне Москва активно использует полки «нового строя», которые формируются по западноевропейской модели. Они выступают в качестве альтернативы дворянской конницы, но последняя также сохраняет свое значение.
Но недостатком этих частей и причиной их низкой эффективности является высокая затратность их содержания. В отличие от поместной конницы государство платит за службу в новых полках. Фактически это наемные части, в которых служат и русские дворяне и много иностранцев. Поэтому основу боевой силы русской армии в причерноморских степях все еще составляют поместные войска, стрельцы и казаки.
С 1686 по 1700 год происходит новая русско-турецкая война. На этот раз бои идут в основном с Крымским ханством. Два похода на Крым армии Василия Голицына оказываются неудачными, как и первый поход на Азов. Крепость удалось взять по время второго штурма. Собственно, русские войска с турецкими встречались только при штурме Азовской крепости.
В это время, примерно с 1683 года, Османская империя и все ее основные военные силы воевали на Балканах против коалиции европейских государств, так называемой Священной лиги. В 1699 году эта война закончилась поражением османов и потерей ими Венгрии. Естественно, что захват Азова был периферийным эпизодом этой так называемой Великой турецкой войны. При этом одним из последствий этой войны стало ослабление Крымского ханства. Татарская конница из Причерноморья активно участвовала в длительной войне на Балканах.
В ходе петровских реформ теперь уже в Российской империи в рамках модернизации армии происходит отказ от поместной системы, а также роспуск стрелецкого войска. Армию теперь формируют за счет рекрутских наборов, ее содержание обеспечивается за счет централизованно собираемых доходов государства. Дворяне, ранее получавшие земли в условное пожалование в обмен на службу, составляют теперь костяк военной бюрократии.
Государство перестает зависеть от неустойчивости дворянской конницы, которую периодически надо распускать по домам, и излишней самостоятельности стрельцов. В отличие от полков «нового строя» предшествующей исторической эпохи, новая российская армия требует значительно меньше денег на свое содержание. Рекруты служат 25 лет, и их можно набирать по мере необходимости. Характерно, что в это же самое время в Европе многие армии все еще комплектуются наемниками. В результате российская армия резко повышает уровень своей эффективности и становится инструментом наступательной политики.
Хотя первое столкновение армий Османской и Российской империй оказалось неудачным для последней. В 1711 году, во время Прутского похода, русская армия под личным командованием Петра, которая двумя годами ранее одержала победу под Полтавой над шведами, столкнулась с основной турецкой армией и потерпела поражение. Петр был вынужден подписать крайне невыгодный мирный договор с Османской империей, в частности вернуть туркам Азов.
Но после этого преимущество российской армии над османами и Крымским ханством становится неоспоримым. Даже относительные неудачи походов в Крым фельдмаршалов Миниха и Ласси в 1730-х годах, во время их проведения были слишком большие потери, продемонстрировали, что легкая татарская конница уже не может противостоять регулярной российской армии.
В течение XVIII века Российская империя присоединяет к своим владениям все степи Причерноморья и Северного Кавказа. Основные столкновения с главной турецкой армией идут на балканском направлении. Одновременно российские войска методично захватывают турецкие крепости вдоль побережья Черного моря.
Во всех битвах этого периода русско-турецких войн активно участвуют татары. Именно их конница составляет основную массу турецких войск в главных битвах XVIII века. Татар также очень много в гарнизонах турецких крепостей. Например, при штурме Измаила гибнет много татар, включая ханов из фамилии Гиреев. После падения причерноморских турецких городов в них больше не остается прежней мусульманской части населения, их население частично гибнет в ходе штурмов, частично бежит в Турцию.
Но главным последствием русско-турецких войн XVIII века становится практически полное исчезновение из причерноморских степей местного кочевого тюркоязычного населения. Многие погибли в ходе войн, другие были вынуждены бежать в Турцию. Вслед за причерноморскими степями аналогичная судьба ожидала так называемых кубанских татар – тюркоязычных кочевников Кубани и степей Северного Кавказа. Собственно, из прежнего кочевого населения в причерноморских и кавказских степях сохранились только крымские татары на территории полуострова Крым и гагаузы в Буджаке, еще на востоке немногие ногайцы. Последним эпизодом истории разгрома тюркоязычных кочевников стало подавление генералом Суворовым восстания Джамбулукской и Едисанской орд на Северном Кавказе.
После ухода в 1771 году калмыков из Поволжья в Китай и разгрома последних тюркоязычных кочевых племен из степей Северного Кавказа вся степная территория от Волги до Днестра оказалась пригодной для хозяйственного освоения в Российской империи. Туда потянулись переселенцы, начался новый этап в истории региона. Остались только отдельные географические названия, напоминавшие о прошлом населении, например город и речка Аксай.
Арьергардные бои
XVIII век закончился беспрецедентным увеличением Российской империи за счет присоединения причерноморских степей и степей Северного Кавказа. Введение в хозяйственный оборот новых земель обеспечило рост государственных доходов. Выход к Черному морю создавал условия для роста морской торговли и развития южных территорий. В связи с этим перед Российской империей встали новые задачи.
На западе в первую очередь это были турецкие проливы, а также балканские провинции Османской империи, населенные в основном православными христианами. На востоке территории Закавказья, населенные христианами – грузинами и армянами. При этом армяне проживали во многих восточных провинциях Турции.
Слабеющая Османская империя с ее архаичной системой государственного устройства и армии ничего не могла противостоять мощи Российской империи. Весь XIX век Россия наступала на Турцию. Попытки реформ армии в Османской империи в основном закончились неудачей. Новая турецкая армия была способна на отдельные удачные операции, но ее возможности были ограничены, потому что были ограничены возможности государства.
Турецкая экономика слабела из-за общей неэффективности и невозможности конкурировать с западными товарами, а также из-за режима капитуляций с западными странами, которые получали благодаря этому преференции в торговле. Но при этом европейские страны старались поддерживать Османскую империю с целью не дать Российской империи расшириться за ее счет. Пиком такой политики стала Крымская война 1853–1856 годов, поражение в которой стало для России тяжелым ударом. Но турецкая армия в этой войне играла вспомогательную роль. И уже в 1877–1878 году она снова потерпела сокрушительное поражение от России, потеряв ряд балканских провинций.
После этой войны Россия и Османская империя уже больше не граничили друг с другом на Балканах. Их владения стали разделять новые независимые государства Болгария и Румыния. Поэтому последняя война османов с Россией происходила на Кавказском фронте Первой мировой войны.
Здесь турецкая армия потерпела ряд тяжелых поражений от русской армии. Россия в это время как никогда была близка к реализации своей старой мечты. По секретным соглашениям с союзниками после завершения Первой мировой войны Россия должна была получить черноморские проливы с городом Стамбул и ряд территорий Восточной Турции.
Революционные события 1917 года в России в корне изменили ситуацию. Затем в 1918 году Германия и ее союзники, включая Турцию, признали свое поражение. Османская империя потеряла территории на Ближнем Востоке, здесь образовались французские и британские подмандатные территории Ливан и Сирия, Палестина и Ирак. Западную часть Малой Азии заняли греческие войска.
Парадокс, но именно в этот момент турецким националистам во главе с Кемалем Ататюрком, которые выступили против капитулянтских соглашений султанского правительства с Западом, помогла именно советская Россия. Москва поставила туркам оружие и деньги, во многом благодаря которым турецкая армия смогла переломить неблагоприятный для себя ход с греками.
После завершения Первой мировой войны Турция и Россия больше не воевали. Хотя во время Второй мировой войны СССР на всякий случай держал на границе с Турцией армию, но Анкара не стала вмешиваться в войну.
Османская империя распалась очень давно. Турки уже переболели ностальгией по погибшей империи и ее военной и политической славе. Теперь они пытаются стать региональной державой за счет привлекательности модели экономики, конкурентоспособности турецких товаров, демократического правления, где есть место правящей исламской партии, и даже за счет экспорта турецких сериалов.
Новая Турция с переменным успехом реализует идею государства-нации в западноевропейском понимании этого слова. Здесь турки встречают сопротивление со стороны курдов, которые не хотят быть частью турецкой политической нации курдского происхождения.
Российская империя и ее последующая реинкарнация Советский Союз ушли с исторической сцены совсем недавно. Естественно, что у многих в России сегодня еще присутствуют настоящие фантомные боли по уже погибшей империи. Именно это в большей степени является причиной самой широкой общественной поддержки политики Москвы в последние два года и в самой России и во многих частях бывшей империи.
Наверное, никто, кроме турок лучше всего не понимает эту ностальгию. Поэтому, возможно, Анкара до инцидента со сбитым самолетом и была, в отличие от европейцев, максимально толерантна по отношению к России.
Но вмешательство Москвы в события в Сирии привело ее на границу с Турцией. При этом для Анкары живущие сегодня в Сирии и Ираке тюркоязычные меньшинства туркоманов являются такими же осколками Османской империи, как для Москвы жители Крыма или восточного Донбасса – осколками Российской империи. И две бывшие империи вошли в жесткое противостояние, одна из них впервые за сто лет применила оружие против другой.
Исторический парадокс данной ситуации связан с тем, что 300 лет назад в России при Петре совершили модернизацию по европейским образцам, и тем самым повысили свою эффективность. Тогда Османская империя отстала на сто лет, ее попытки реформ прошли в начале XIX века.
В этот раз турки на фоне гибели своей империи провели модернизацию по европейским образцам 70-ю годами раньше, чем это пришлось делать России после гибели Советского Союза. 300 лет назад слабеющая Османская империя противостояла всей Европе. Теперь парадокс – Турция противостоит России вместе со всей Европой. И России сегодня, через сто лет после Мустафы Кемаля Ататюрка, надо делать непростой выбор, проводить ли модернизацию по европейским стандартам на руинах павшей империи или попытаться вернуть ее призрак.
