Победа Дональда Трампа застала многих в Америке врасплох. Более того, для некоторых она стала шоком. Но в остальном мире его неожиданный успех стал причиной для глубоких раздумий о том, что будет дальше? И действительно, все обстоятельства, связанные с избранием Трампа, как и множество сделанных им противоречивых заявлений, заставляли задуматься о том, что США теперь предстоят масштабные перемены. А с учетом той роли, которую США играют в современном мире, при всей противоречивости отношения к ней, это означает, что мир также может измениться. Соответственно, всем теперь необходимо задуматься, что теперь будет с Америкой и что остальным надо делать в этой непростой ситуации.
Трамп вчера и сегодня
Во время своей предвыборной кампании новый президент США сделал много весьма жестких заявлений. Больше известны его высказывания относительно внутренней политики США. Здесь и отказ от программы медицинского страхования президента Барака Обамы, и более жесткая политика в отношении нелегальных мигрантов вплоть до высылки части из них.
В то же время одно из ключевых мест во внутриполитической повестке дня Трампа занимает стремление вернуть в США рабочие места. А это уже вполне внешнеполитическая тематика. Потому что сокращение рабочих мест для американцев стало прямым следствием процесса глобализации, частью которого стал перенос многих производств в развивающиеся страны. Соответственно, если Трамп на самом деле хочет вернуть их в Штаты, ему придется менять всю систему торгово-экономических отношений, которые связывают США с остальным миром.
В этом смысле предлагаемые Трампом идеи по своей сути связаны с отказом от той роли, которую США играют в глобальном мире. И если это так, то это означает настоящую революцию во всей мировой системе отношений. При этом практически невозможно точно сказать, хорошо это или плохо, и опять же, непонятно, для кого хорошо, а для кого плохо.
Более важно, что речь может идти о грандиозных переменах, а это предполагает, что будут затронуты очень многие интересы. Потому что мир сегодня невероятно глобален, а достигнутый уровень взаимозависимости государств, экономик, культур чрезвычайно высок.
Поэтому любые масштабные перемены, тем более со стороны США, означают необходимость приспосабливаться к новой ситуации. Причем сделать это очень непросто, так как нет понимания, что, собственно, надо делать, как нет и желающих взять на себя ту ответственность, которая была у США. Хотя многим их действия по вполне понятным причинам и не нравились.
Так что вопрос стоит следующим образом: получится ли у Трампа хотя бы частично реализовать свои обещания или он ограничится косметическими преобразованиями? От этого зависит дальнейшее развитие событий в мире. В случае с Трампом интересно, что никто еще за последние сто лет не пытался так явно сделать ставку на политику изоляции для самой большой экономики в мире, никто не выступал за возвращение США домой.
Казалось бы, со стороны это выглядит как парадокс. Потому что многие в мире считали и считают, что именно США были главными бенефициарами (выгодополучателями) от глобального мира в последние 25 лет. Соответственно, с этой точки зрения совершенно непонятно, почему большинство американских избирателей фактически поддержало стремление к изоляции. Это произошло в тот момент, когда они проголосовали за Трампа.
Характерно, что многие полагают, особенно в развивающихся странах, что всем в мире управляют США. Типичное мнение гласит, что они играют роль мирового жандарма, они стремятся к экспансии, их доллар находится в резервных валютах всех стран мира, в долларах осуществляется торговля между самыми разными странами. Все это выглядит, как несомненное преимущество США.
Если это так, то тогда не вполне логично отказываться от этого статуса. Напротив, с этой точки зрения более понятной была бы прежняя логика американской политики. Это когда США развивали мировую торговлю в рамках глобальной системы. Такая политика, в том числе, ведет к отказу от части суверенитета в области экономики с целью усиления интеграции между участниками соглашения. Собственно, поэтому многие в Европе так беспокоились в связи с соглашением по Трансатлантическому торговому и инвестиционному соглашению, полагая, что это означает уступить в конкурентной борьбе американским компаниям. Аналогичная история имела место в Азии, где Транстихоокеанское партнерство со стороны выглядело как средство усиления американского влияния. По крайней мере, в Китае очень сильно беспокоились по этому поводу.
Более того, нельзя не отметить, что доминирование США в современном мире связано также еще и с тем, что основные рейтинги определяют американские рейтинговые агентства, страховки осуществляют в основном компании из США, юридические компании из этой страны ведут сделки, здесь же обеспечивают услуги интернета и социальных сетей, разрабатывают программное обеспечение, создают стартапы. В США находятся крупнейшие инвестиционные банки. Можно вспомнить еще и Голливуд. Все это ориентируется на глобальный рынок, значит, получается, что глобализация в целом выгодна США.
Как же так получилось, что Трамп и его избиратели выступают против системы, которая на первый взгляд обеспечивает столь явные преимущества для их страны? Почему они хотят от нее отказаться?
Это очень интересный вопрос. С одной стороны, американский бизнес, безусловно, выигрывает от того, что в его распоряжении есть мировые рынки. Поэтому он стремится к экспансии, к снятию барьеров. Но, с другой стороны, для самой страны результаты не настолько однозначны. Потому что одной из основ современного глобального мира является взаимное открытие рынков. Как следствие, США импортируют больше, чем экспортируют. У них отрицательное сальдо торгового баланса. Американский бизнес продвигается по всему миру, но внутри страны производства закрываются. Глобализация выгодна для тех компаний из США, которые действуют на мировом рынке. Но для этого не нужно особенно много американских рабочих и служащих. Для многих современных бизнесов вообще не нужно слишком много людей. А раз страна меньше производит, больше импортирует, у нее становится меньше рабочих мест, меньше налогов, в том числе с доходов населения, население меньше потребляет, и опять меньше налогов.
В то же время, доминирование в глобальном мире – это еще и серьезное бремя. США тратят очень много на поддержание своих интересов по всему миру. Это не только затраты на военные базы за рубежом, на содержание самой дорогой армии в мире, но это также еще и финансовая помощь, к примеру, многим странам – Египту, Иордании, Пакистану и некоторым другим. Государственный долг США достиг весьма внушительных размеров, и это в том числе прямое следствие необходимости следовать обременительной имперской политике.
По большому счету, американскому истеблишменту стало тесно в рамках своей страны, и он несколько оторвался от американской почвы, стал слишком глобальным. Его интересы находятся на просторах Азии и Европы, Африки и Латинской Америки. Американская политическая элита – это мастера политических комбинаций высокого уровня. При этом, где это кажется им необходимым, они готовы идти на дополнительные траты, принимать непопулярные решения. У американцев есть политическая воля быть империей.
К примеру, такого же нельзя сказать про объединенную Европу. Она является конгломератом самых разных стран, от экономических гигантов Германии и Франции до малых государств Южной и Восточной Европы. Соответственно, ей крайне сложно принимать жесткие непопулярные решения. В то время как американцы могли брать на себя ответственность. Отсюда критика с их стороны в адрес европейцев, которых они считают чем-то вроде бюргеров, которые занимаются только своими доходами и не могут смотреть дальше своей торговой лавки.
Истеблишмент США полагал, что у него есть видение общей тенденции развития событий в мире и есть понимание, что надо делать. Поэтому американцы усиливали интеграцию в рамках своих соглашений с Европой и странами Азии. Поэтому они финансировали Египет, в том числе чтобы он не создавал проблем Израилю. Поэтому они оказывали поддержку Пакистану. Кроме того, они много работали на российском и китайском направлениях. Многие полагали, что именно Россия и Китай в будущем будут геополитическими соперниками США.
Очевидно, что США действительно были активно вовлечены в мировые процессы. Многие скажут, что слишком активно, другие будут говорить, что, напротив, недостаточно активно. Но американский истеблишмент явно слишком увлекся своими глобальными проектами. И в итоге он пропустил удар с тыла, от своего избирателя.
Здесь возникает очень интересный вопрос: насколько национальные интересы страны, пусть даже очень большой и важной, могут совпадать с интересами глобальными? Теоретически они должны совпадать, по крайней мере, на большем периоде ее истории, но возникают моменты, когда глобальная повестка дня начинает слишком отдаляться от национальной.
В самом общем смысле многим американцам внутри страны не так интересны обстоятельства политики Вашингтона на внешнеполитической арене. Их волнуют сугубо местные проблемы. Просто в обычной ситуации это не имело особого значения. Система выборов все равно приводила к власти людей из истеблишмента, а значит, общая линия на активную внешнеполитическую политику оставалась неизменной.
Кроме того, за такую политику выступали обширные слои населения в наиболее развитых экономических центрах США, в основном расположенных на обоих побережьях страны – восточном и западном. Здесь больше всего было людей, кто выигрывал от роли США в глобальной политике, от присутствия в мировой экономике. Финансисты из Нью-Йорка, программисты из Силиконовой долины в Калифорнии, производители самолетов из Сиэтла и многие другие.
Фактически оба побережья были развернуты во внешний мир, в то время как многие глубинные штаты были замкнуты внутри страны. Эта разница отражалась и в тактике голосования на выборах. Калифорния, Нью-Йорк, Вашингтон, Массачусетс традиционно голосовали за демократов, которые считались несколько более либеральными, а внутренние континентальные штаты в своем большинстве за более консервативных республиканцев. Хотя разница между ними в отношении глобальной политики была во многом условной.
Поэтому смена президентов не сильно сказывалась на общей политической линии страны. Одни были более решительны, другие менее, но преемственность между ними почти всегда имела место. Можно привести в качестве примера одну из историй с приходом к власти нынешнего президента демократа Барака Обамы. Он сменил на этом посту республиканца Джорджа Буша-младшего. Победа Обамы была связана с надеждами американского общества на весьма значительные перемены.
Но, что показательно, практически сразу после своего избрания Обама объявил о программе действий в отношении Ирака и Афганистана. Формально она выглядела как идея завершить эпоху Буша-младшего. Однако возникает вопрос, могла ли быть у адвоката из Чикаго до его победы на выборах готовая программа действий по отношению к наиболее серьезным вызовам для американской внешней политики? Скорее всего, нет. Обама явно воспользовался уже имевшимися наработками. Следовательно, ему приходилось взаимодействовать с истеблишментом, который обладал необходимыми компетенциями для проведения политики страны на глобальном уровне. В определенном смысле истеблишмент просто «съел» Обаму как политика.
Во многом поэтому он может войти в историю США как один из самых слабых президентов из числа демократов. Хотя Обама предпринял колоссальные усилия по созданию себе более благоприятного имиджа. Кроме того, у него просто не было возможностей повлиять на ситуацию, в частности, из-за позиции враждебного по отношению к нему конгресса. Тем не менее отношение к нему как к довольно слабому президенту остается весьма широко распространенным. Даже сама победа Трампа во многом стала возможной благодаря активизации ярых противников Обамы, например консерваторов-республиканцев, из числа так называемой «чайной партии» и одновременной апатии многих из тех, кто когда-то был воодушевлен личностью Обамы и связанными с ним надеждами.
Здесь стоит отметить, что Америка явно сформулировала запрос на более решительного политика, пусть даже такого, как Трамп. Интересно, что Дональд Трамп приходит к власти после слабого демократа Обамы. Это очень похоже на то, как республиканец Рональд Рейган пришел к власти после считавшегося на тот момент очень слабым демократа Джимми Картера. На счету последнего было падение проамериканского шаха Ирана вследствие исламской революции, унижение США в связи с захватом заложников в американском посольстве в Тегеране, неудача военной операции по их спасению. Кроме того, именно при Картере СССР ввел войска в Афганистан.
Рональд Рейган во время выборов в 1980 году, почти как и Дональд Трамп в 2016-м, воспринимался как несерьезный кандидат, бывший голливудский актер. Но он компенсировал незнание политических деталей решительностью и вошел в историю как один из самых жестких президентов и в то же время, можно сказать, что и эффективных. По крайней мере, на его счету падение СССР. Многие из шагов Рейгана приблизили крах Советского Союза.
При Рейгане СССР назвали империей зла, Рейган начал программу СОИ (стратегическая оборонная инициатива), она известна под названием «звездные войны». Вследствие появления СОИ СССР, согласно логике холодной войны, втянулся в новую гонку вооружений, которая надорвала его силы. Рейган развернул широкомасштабную программу помощи повстанцам в Афганистане, которая вынудила СССР вести войну на истощение. При Рейгане США поставили афганцам ракеты «Стингер», это сделало затруднительным использование советской авиации и увеличило потери. При Рейгане Саудовская Аравия обрушила цены на нефть и поддерживала их долгое время, чтобы сделать проблемы Советского Союза необратимыми.
Конечно, Трамп отличается от Рейгана, как и нынешнее время отличается от 1980-х годов. Но общим для них является беспрецедентная для современного политкорректного западного мира решительность, готовность идти напролом.
Сегодня большинство полагает, что решительность Трампа будет построена на противопоставлении истеблишменту США, на изоляционизме во внешней политике, на возвращении американских солдат с Ближнего Востока домой, на отказе от торговых соглашений, которые обеспечивают дефицит американского торгового баланса, на стремлении заставить союзников платить за американскую военную помощь. Все эти идеи связаны со сворачиванием американского присутствия во всем мире. Значит, нет и особого смысла в продолжение противостояния США с Россией и Китаем, о последних часто говорили как о вероятных американских противниках на длительную перспективу.
Собственно, из этого исходят те, кто полагает, что Трамп найдет общий язык с Россией и договорится с ней о завершении противостояния. Потому что в случае сворачивания американцами слишком активной политики за их границами зачем США выяснять отношения, например, с Россией из-за Украины. Наверное, проще договориться, к примеру, на основе раздела сфер влияния.
Но можно также представить, что решительность Трампа примет несколько другой характер. Все-таки он прагматик, и любые самые громкие популистские заявления для него могут быть только средством достижения цели. Тем более что, хотя от него ждут настоящей революции, важно, что это консервативная революция. То есть среди групп поддержки Трампа много весьма жестких и решительных консерваторов и не все они изоляционисты по своей природе.
Кроме того, любые радикальные решения со стороны Трампа относительно политики США во внешнем мире неизбежно ведут к нарушению пусть неустойчивого и весьма спорного, но все-таки баланса. А это означает, что каждое такое решение приведет к разбалансированию той или иной системы. Например, США могут выйти из НАФТА, соглашения, в которое кроме них входят Мексика и Канада. Но это означает, что компании из Мексики не смогут продавать продукцию на американском рынке, они будут закрыты, вырастет безработица, сократятся доходы государства, страна станет еще более нестабильной и новые потоки мигрантов устремятся в США. Понятно, что стены на мексиканской границе, которые также собирается построить Трамп, не смогут полностью решить проблему.
Второй пример связан с возможным отказом от Транстихоокеанского партнерства, о котором также говорил Трамп. Понятно, что это означает отказаться от взаимодействия с теми странами, которые считаются союзниками США в Тихом океане. Для прежней политики Вашингтона они имели значение как часть системы их отношений с Китаем. Если США уйдут из Тихого океана, тогда ситуация в регионе изменится. Противоречия между Китаем и Японией, Китаем и Вьетнамом будут развиваться по своей логике, и тогда это будет другая история.
Еще одна ситуация связана с Афганистаном и Ближним Востоком. Если Трамп реализует свою идею и выведет войска из региона, прекратит финансировать своих союзников и, что очень важно, поддерживать институты афганского государства, то внутриполитическое противостояние в регионе резко обострится. Противостояние между шиитами и суннитами выйдет на новый уровень. Саудовская Аравия и Иран будут стремиться обладать ядерным оружием. Вокруг Афганистана начнется обострение противоречий региональных держав.
Но помимо геополитики проблема еще и с экономикой. Трамп может изменить основные правила игры, согласно которым действует глобальная экономика. В ней существует определенный баланс отношений. Например, США много импортируют из Китая, но также много экспортируют в эту страну. Если Трамп будет вводить протекционистские меры по защите американского рынка, то он встретит аналогичные действия со стороны своих контрагентов. Война протекционизмов – наиболее простой способ покончить с глобализацией, которая мало кому нравится, но без которой мировая экономика не стала бы той, которую мы знаем.
В этом смысле логика Трампа также исходит из американского империализма, но без встречных обязательств. Если у США есть преимущество в том или ином моменте, то этим надо воспользоваться. Например, Трамп хочет отменить правила по контролю действий банковской системы США, которые были введены после кризиса 2008 года. Напомним, что тот кризис был во многом спровоцирован банками, которые увлеклись деривативами, производными финансовыми инструментами. Фактически тогда они насытили мировой рынок необеспеченной ликвидностью, это стало одной из причин кризиса банковской системы и необходимостью для государств участвовать в ее спасении. Если Трамп снимает ограничения, то он открывает банковской системе США новые возможности, но вынуждает всех остальных предпринимать меры по защите своих финансовых рынков.
Все-таки Трамп в первую очередь бизнесмен и рассуждает он соответствующим образом. Ему ближе простые решения, которые понятны и очевидны. Условно говоря, американский истеблишмент привык играть в шахматы, а Трамп играет в шашки, где можно за два хода попасть в дамки.
Однако именно сложность всей конструкции, которая собиралась как минимум последние три десятилетия, дает некоторые гарантии от ее внезапного обрушения. Любое действие Трампа может вызвать потрясение если не вселенских, то близких к ним масштабов. Уход Америки из всех критических точек, прекращение помощи союзникам и трудным государствам могут привести к образованию вакуума, в котором уже на новом уровне начнется борьба интересов, где каждый будет сам за себя. В экономике уход США в изоляцию, кризис глобализации заденут интересы многих, включая крупные американские корпорации. Можно предположить, что, с одной стороны, Трампу будет трудно преодолеть инерционное сопротивление системы. Но, с другой – можно согласиться и с тем, что и сам Трамп может изменить свою политику. В конце концов, он не первый популист, который использовал соответствующую риторику для победы. Будет ли он продолжать в том же духе, это большой вопрос.
Одно очевидно наверняка. В окружении Трампа сделано уже довольно много разных назначений и в основном это люди правоконсервативных взглядов. Если же государственным секретарем станет Митт Ромни, бывший кандидат в президенты, то тренд на усиление консерваторов станет еще более очевидным.