В последнее воскресенье марта Турция провела муниципальные выборы. До настоящего времени турецкий истеблишмент не рассматривал подобное голосование как мероприятие первостепенной политической важности. В сравнении с ними статус парламентских выборов всегда был намного выше. Однако на этот раз ситуация была совсем иная и выборы оказались в фокусе всеобщего внимания. Некоторые обозреватели даже окрестили их «референдумом по правлению премьер-министра страны Реджепа Тайипа Эрдогана».
Ажиотажу вокруг нынешнего плебисцита предшествовали несколько внутренних и внешних факторов. Но, главным образом, позициям находящейся у власти более одиннадцати лет Партии справедливости и развития (ПСР) угрожали массовые протесты вокруг парка Гези и разразившийся в декабре коррупционный скандал, связанный с высокими должностными лицами государства. Даже внутри самой правящей партии стали появляться сомнения относительно успешного исхода голосования. В связи с этим пресс-секретарь ПСР Хусейн Челик заявил, что для них успехом будет повторение результатов предыдущих местных выборов, а именно рубеж в 38,8 проц. голосов избирателей.
Положение правительства, помимо прочего, ухудшалось еще и из-за противостояния с движением «Хизмет», лидером которого является проживающий в США Фетхуллах Гюлен. Многие, в том числе и представители турецкого кабмина, считают, что именно это движение стоит за коррупционным скандалом. Есть мнение, что из-за размолвки между двумя бывшими политическими союзниками – Эрдоганом и Гюленом, голоса сторонников последнего уйдут к другим политическим силам. Достоверные данные о численности последователей Гюлена отсутствуют, но цифры разнятся от 1 до 8 миллионов.
На деле результаты долгожданных выборов 30 марта удивили и оппозицию и многих политологов. Партия Эрдогана выиграла более 45 проц. голосов избирателей. Главная оппозиционная сила в лице Республиканской народной партии (РНП) получила только 27 проц., не намного лучше по сравнению с пятилетней давностью, когда этот показатель был на уровне 23,1 проц. Самое главное – ПСР выиграла битву за Стамбул и Анкару. Первый с населением более 14 миллионов человек является финансовым центром Турции. Из всех налоговых поступлений по стране на Стамбул приходится целых 39 проц., а в 2013 году город экспортировал товаров на сумму более 70 млрд. долл., что составляет 47 проц. от всего экспорта страны.
В случае с Анкарой фактор столицы всегда будет повышать ее значимость перед остальными регионами. Чтобы улучшить свои шансы в гонке за победу в этих двух мегаполисах, РНП пришлось пойти на беспрецедентные шаги. Так, в Стамбуле они выдвинули кандидатом Мустафу Сарыгюля. Этот известный политик, ныне мэр стамбульского района Сисли, в 2005 году был изгнан из РНП за «создание беспорядков внутри партии». Ради выборов 30 марта его вернули обратно в партию. В Анкаре представители РНП переманили на свою сторону Мансура Яваша, кандидата от националистической партии в мэры столицы на предыдущих муниципальных выборах. Но в обоих случаях надежды оппозиции не оправдались.
Проанализировав ситуацию в целом, можно найти несколько причин такого исхода. Изначально главным козырем противников Эрдогана был коррупционный скандал и последовавшее за ним выкладывание в Интернет разговоров высокопоставленных лиц правительства. Был даже предполагаемый телефонный диалог премьер-министра с его сыном, где речь шла якобы о необходимости «спрятать миллионы долларов». Подлинность этих записей, кстати, еще не подтверждена. Между тем оппозиция при каждом удобном случае использовала их в качестве аргумента в пользу неспособности властей руководить государством. Но это дало результат, обратный желаемому. В конечном счете премьер-министр предстал перед всеми жертвой заговора. В предвыборных митингах он то и дело указывал на внешние силы, пытающиеся свергнуть его и его правительство. Исходя из итогов голосования ему удалось убедить свой электорат в этом.
Особенно контрпродуктивной была последняя утечка, где министр иностранных дел Ахмет Давутоглу, глава национальной разведки Хакан Фидан и другие высокопоставленные чиновники обсуждали возможный сценарий военного вмешательства в сирийский конфликт. Это в какой-то мере вызвало чувство отвращения и даже страха среди населения, которое предпочло поддержать Эрдогана, даже если общество против любой военной интервенции в соседнее государство.
Также власти извлекли пользу из египетских событий. Часто на выступлениях главы правительства можно было видеть, что он поднимает четыре пальца вверх – знак «рабиа», символ борьбы против военного переворота в Египте. Тем самым он призывал своих сторонников быть бдительными и выступать против египетского варианта смены власти в Турции. Хотя сегодня турецкие военные не могут активно вмешиваться в политические дела, и они, как во многих демократических государствах, подчинены гражданской власти, Эрдоган не упустил случая нанести удар по РНП, исторически ассоциирующейся с армией.
Даже запрет на Twitter, введенный накануне выборов, и последовавшая за этим сильная критика международного сообщества не смогли сильно повлиять на окончательные результаты. Все дело в том, что только малая часть населения Турции пользуется этой социальной сетью. По данным исследовательской компании Emarketer, лишь 15 проц. турецких граждан являются постоянными пользователями Twitter. А большинство сторонников Эрдогана – это консервативные и религиозные турки, которые, вероятнее всего, не являются фанатами Twitter.
РНП как главная оппозиционная партия в Турции не сумела достойно бросить вызов ПСР. В действительности за пределами западных регионов и крупных городов она получила менее 10 проц. голосов. В некоторых провинциях с большим курдским населением, расположенных на востоке и юго-востоке, кандидаты от РНП получили менее 1 проц. Например, партия Эрдогана сумела победить в Шанлыурфе и навязала борьбу прокурдской партии мира и демократии в Ване и Диярбакыре. Этому способствовал начавшийся под руководством правительства мирный процесс урегулирования курдского конфликта.
Другой важный момент заключается в том, что, хотя РНП и позиционирует себя как социально-демократическая партия, она не смогла объединить вокруг себя все слои общества. Этому мешает и ее ультранационалистическое прошлое, ассоциирующееся с репрессиями и гонениями на религиозных людей. К примеру, одним из элементов такой политики был запрет на ношение мусульманских головных платков. Это, в свою очередь, отталкивает от светской партии консервативную часть населения.
Харизматические качества Эрдогана также являются немаловажным фактором. Очевидно, что турецкие избиратели предпочли сильного и способного лидера, хотя противники считают его авторитарным и коррумпированным. Другие лидеры рассматриваются как неспособные противостоять многим вызовам, с которыми сталкивается Турция. Это в какой-то степени напоминает ситуацию с Италией, где коррупционные скандалы не препятствовали Берлускони выигрывать выборы и оставаться на своем посту.
Сравнительно благоприятная экономическая среда дает преимущество правительству. На 2013 год были выполнены планы роста ВВП в 4 проц. Безусловно, это не 8 или 9 проц., как в прежние годы. Но по сравнению с другими государствами это очень неплохое достижение. Начавшееся строительство крупнейшего аэропорта мира в Стамбуле, возведение третьего моста через Босфорский пролив и другие масштабные инфраструктурные проекты, нужно признать, делают честь ПСР. Сразу после ее победы на выборах фондовый рынок моментально начал подниматься, а курс турецкой лиры заметно усилился по отношению к американскому доллару, что свидетельствует об усилении уверенности у инвесторов в турецкой экономике. С этой точки зрения, оппозиция так сильно увлеклась коррупционным скандалом, что не уделяла особого внимания своим собственным социально-экономическим проектам.
Что же будет дальше? После оглашения первых результатов вечером 30 марта Эрдоган обратился к своим сторонникам, собравшимся перед штаб-квартирой партии в Анкаре. В своей речи он жестко высказался о «предателях, которые угрожают национальной безопасности». Очевидно, под предателями подразумевались последователи Гюлена. Таким образом Эрдоган четко обозначил свою принципиальную позицию в отношении гюленистов. Между тем, одержав верх на муниципальных выборах, он выиграл основную битву, но не войну. Более того, это не означает, что движение сторонников Гюлена не имеет ресурсов для продолжения борьбы. Они все еще могут нанести удар по интересам премьер-министра как внутри страны, так и за ее пределами.
Другой аспект – это президентские выборы, намеченные на август нынешнего года. Впервые в истории Турции глава государства будет избираться всеобщим голосованием, а не парламентом, как было раньше. Несомненно, результаты местных выборов, если их рассматривать как референдум по политике ПСР, усилили позиции Эрдогана, и вероятность его выдвижения кандидатом на пост президента очень высока. Для победы в первом туре любому из претендентов необходимо набрать более 50 проц. голосов избирателей. Если понадобится второй тур, Эрдоган должен будет заручиться поддержкой курдской общины. Вместе с голосами ПСР этого будет достаточно для победы. Во время борьбы между правительством и его оппонентами курдская оппозиция оставалась в стороне, тем самым сохранив жизнеспособность мирных процессов. Но теперь взамен они будут требовать уступок со стороны правительства. Таким образом, Эрдоган может оказаться в очень непростой ситуации, поскольку обеспечение более широких прав курдов будет отчуждать некоторых его сторонников от него, в противном случае появится серьезная угроза политической карьере Эрдогана и стабильности в стране.
Очевидный раскол населения является еще одним волнующим многих вопросом. Жесткая риторика за последние месяцы, как со стороны властей, так и оппозиции, привела к поляризации общества. Премьер-министра часто осуждают за его концепцию демократии большинства. Победа ПСР могла бы интерпретироваться как снижение политического градуса и установление стабильности. Но выступление главы правительства сразу после победы увеличивает уровень скепсиса среди политических оппонентов.
И все же есть шансы, что Эрдоган будет придерживаться более либерального и всеобъемлющего понимания демократии в будущем. Ведь от его дальнейших шагов будет зависеть многое. Во-первых, внутренняя обстановка в стране, во-вторых, имидж Анкары на международной арене, подпортившийся после таких акций, как запрет на Twitter и Youtube, в-третьих, экономическое развитие Турции, для чего необходима политическая стабильность, делающая страну более привлекательной для инвесторов.
В целом, ближайшие месяцы в Турции обещают стать очень насыщенными на события. После изнурительных местных выборов общество и политики, толком не отдохнув, вступают в новое состязание. Ситуация вокруг избрания президента страны определенно будет оказывать влияние на политический ландшафт государства. Осталось совсем недолго ждать до момента, когда новый президент Турции вскинет руки в знак победы.
*Нуриддин Султанмуратов, эксперт Казахстанского центра гуманитарно-политической конъюнктуры
публикация из журнала "Центр Азии"
март-апрель 2014
№ 2 (90)