Мурат Лаумулин
Некоторое время назад Интернет был потрясен (хотя эту систему уже давно трудно чем-то шокировать) фотографией, на которой юная Ангела Доротея Каснер с двумя подругами подобно Афродите с нимфами выходит из моря где-то в Верхней Померании на нудистском пляже (в соответствующем одеянии, то есть без оного). По-видимому, действо разворачивалось в начале семидесятых, а это было модно не только в Западной Европе, но и в странах соцлагеря, а также в нашей Прибалтике (ветераны Иссык-Куля тоже вспомнят нечто подобное). Следует отметить, что фигура у члена Союза свободной молодежи (комсомол в ГДР), в недалеком будущем кандидата физико-технических наук, а в далеком будущем – канцлера объединенной Германии, была безупречная.
Но речь не об этом. Сегодня у немолодой уже дамы – европейского политика номер один – тяжелое время. В сентябре предстоят выборы в бундестаг, и не факт, что ее партии – Христианско-демократическому союзу – победа гарантирована. Сложилась парадоксальная ситуация: ХДС демонстрирует самые низкие рейтинги в своей истории, в то время как личный рейтинг Ангелы Меркель – самый высокий в истории ФРГ. Но сможет ли уставшая женщина вновь спасти эту партию, в которую бывшая комсомолка попала волею судьбы (а точнее – распада ГДР и по воле Гельмута Коля). Ей предстоит сложная политическая дуэль с противниками – социал-демократами, зелеными и левыми, в то время как рассчитывать на союзников – баварский ХСС и свободных демократов – не приходится; они скорее тянут ее вниз.
Вторую дуэль госпожа канцлер ведет уже давно: с начала валютно-финансового кризиса в Европе. В результате ее твердой, даже жесткой позиции в отношении финансовой дисциплины членов Евросоюза и спасения любимого детища всех немецких политиков – евро, Ангелу Меркель СМИ Греции и ряда других стран превратили чуть ли не в фашистку. Испортились отношения с Парижем, особенно после прихода к власти Франсуа Олланда. Старая гвардия европейской элиты вроде С. Берлускони дискредитирована; с флангов Великобритания угрожает выходом из структур ЕС. И в этих условиях эта женщина с потухшим взглядом ведет неравный бой вот уже почти два года.
Внутриполитическая дуэль
Наиболее серьезным вызовом для немецкой экономики в ближайшей перспективе будут предстоящие выборы в бундестаг, которые пройдут в сентябре этого года. Особенность устройства немецкой политической системы заключается в формировании правительства по итогам создания парламентской коалиции двух партий. При этом две крупнейшие противоборствующие партии – правящие в данный момент христианские демократы и оппозиционные социал-демократы – уже много лет находятся в идеологическом тупике, приведшем к устойчивому падению электоральной поддержки.
Следует с грустью констатировать, что традиционная союзница христианских демократов Свободная демократическая партия Германии (СвДП), входящая в нынешнее консервативно-либеральное правительство, переживает глубокий кризис и вряд ли вообще попадет в новый парламент. Традиционные союзники социал-демократов зеленые едва ли наберут достаточно голосов для формирования правительства с социал-демократами.
Присмотримся к противникам Ангелы Меркель. Кандидат в канцлеры от СДПГ Пер Штайнбрюк. Он был достаточно консервативным министром финансов (кстати, в правительстве Меркель), а теперь по иронии судьбы и законам политики выступает с самой левой в истории ФРГ программой СДПГ. За шесть месяцев до выборов в бундестаг оппозиционная Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) представила предвыборную программу – куда более левую, чем предыдущая. Эксперты считают ее не настолько сильной, чтобы победить на выборах, но достаточно популистской, чтобы вернуться в правительство.
Ее лейтмотивом стала идея «справедливости». Журналисты подсчитали, что это слово встречается в тексте более 150 раз. Ранее резко выступавшие против введения минимального размера оплаты труда социал-демократы теперь предлагают приравнять его к 8,5 евро в час. Кроме того, в случае успеха на выборах они обещают поднять налоги для обеспеченных немцев, ввести 40-процентную квоту на число женщин в советах директоров и правлениях предприятий, усилить регулирование банков, увеличить детские пособия, пенсии и жилищные субсидии. Социал-демократы также предлагают уравнять в правах на налоговые льготы и усыновление гомосексуальные пары с традиционными семьями, то есть мы имеем дело с откровенным популизмом.
В разделе по внешней политике СДПГ призвала ЕС «держать двери открытыми» для Турции, а в отношениях с Россией – «опираться на экономический диалог» и «стремиться к либерализации визового режима». Наблюдатели утверждают, что программа СДПГ спровоцирует рост безработицы и бедности, а генсекретарь ХДС Херман Греэ предупредил, что ее цель – «обобрать немецкий средний класс». По оценкам экспертов, попытка СДПГ отойти от центристской риторики и противопоставить себя играющей «по центру» коалиции консерваторов и либералов весьма спорная. В программе нет социально-рыночных механизмов, которые могли бы дать толчок для создания рабочих мест и развития малого и среднего бизнеса.
В то же время давление на ХДС нарастает и справа и слева. Нельзя отрицать успехи «Левой» партии (наследницы ПДС на территории бывшей ГДР и левого крыла социал-демократов). Она даже проникла в вотчину ХСС в баварский ландтаг. Поэтому свои 12–15 процентов левые на выборах должны получить. Параллельно нарастает популярность крайне правых, за которых голосует часть населения, недовольное миграционной политикой и растущей исламизацией Германии. И те и другие способны существенно «обобрать» ХДС и СДПГ на выборах.
В этих условиях основная часть политической ответственности падает лично на Ангелу Меркель и ее персональную популярность, которая неизмеримо выше, чем у всех ее конкурентов, и значительно превышает рейтинг ее собственной партии.
Германия и кризис
Судьба выборов самым тесным образом связана с положением в экономике. При внимательном рассмотрении механизма экономического взаимодействия Германии с другими партнерами по ЕС возникает подозрительный вопрос: а так ли прочна и успешна немецкая экономика?
Меркель сперва сдержанно отреагировала на мировой финансовый кризис, заявив в январе 2008 года об отсутствии угрозы рецессии в Европе. После усиления кризиса летом 2008-го Меркель обвинила в нем «англосаксонскую систему регулирования» и призвала к тому, чтобы Европа определила новые правила мировых финансовых рынков. Дна кризиса Германия достигла в четвертом квартале 2012 года. Но тем не менее Германия успешно вышла из экономического кризиса и укрепляет свои позиции среди экономик Евросоюза. В 2013-м аналитики из экономического совета при правительстве ФРГ ожидают роста в один процент. Согласно прогнозу ОЭСР, опубликованному в конце прошлого года, уже в 2014-м рост немецкого ВВП должен составить 1,9 процента, что для развитой европейской экономики можно считать успехом. Германия, тем самым, успешно прошла острую фазу кризиса еврозоны и вышла из нее более сильной (но уважаемой ли?) страной, чем была раньше.
Как отмечают специалисты, экономическое доминирование Германии очевидно почти во всем. В начале января этого года ФРГ разместила на рынке свои облигации объемом 3,5 млрд. евро по отрицательной ставке – 0,009 процента годовых. Иными словами, за право купить долговые обязательства Германии инвесторы готовы платить собственные деньги. Крупные инвесторы пытаются найти наиболее надежные объекты вложения денег. Многие пенсионные фонды, например, по законам своих стран обязаны вкладывать определенную часть средств только в облигации государств с максимальным рейтингом надежности. Германия, таким образом, притягивает все больше инвестиций и парадоксальным образом становится заинтересованной в продолжении кризиса на финансовом рынке еврозоны.
Парадокс нынешнего европейского кризиса состоит в том, что практически любые проявления успешности немецкой экономики – единственного оставшегося мотора европейского экономического развития, от динамики роста которого зависит успешность экономики всего континента, – на деле способствуют еще более глубокому кризису. Объясним ситуацию: главная ловушка – целенаправленная ориентированность немецкой экономики на экспорт. Рост немецкого экспорта, таким образом, сопровождается увеличением положительного сальдо немецкого торгового баланса. Стабильное превышение экспорта над импортом уже давно вызывает жесткую критику и со стороны немецких экономистов. По их мнению, накачивание экспорта за счет искусственного сдерживания роста заработной платы и массированного кредитования иностранных покупателей хотя и приводит к краткосрочному росту экономических показателей Германии, но в более длительной перспективе означает обеднение немцев, рост объема плохих банковских активов, а также трудности для экономик соседних с ФРГ стран.
Возникает подозрение, что немецкий экспорт был искусственно раздут. В первую очередь из-за излишне дешевого евро в первые годы после его введения. В результате между Германией и другими странами ЕС возникла огромная конкурентная пропасть. В то же время другие страны не могут обесценить свои валюты, потому что все находятся в общей зоне евро, поэтому для выравнивания конкурентоспособности Германии нужно поднимать зарплаты. В итоге в Европе возникает мощнейшая напряженность между Германией, с одной стороны, и Испанией, Италией, Грецией – с другой. Как следствие, эти страны вынуждены идти на все больший бюджетный дефицит. Ясно, что это не может продолжаться долго, потому что Германия постоянно захватывает все новые и новые доли рынков промышленных товаров внутри Европы. В конце концов, Германия будет производить почти все, что производится в Европе.
Напрашиваются очевидные параллели: то, что происходило в 1990-е между западными и восточными немецкими землями. Только теперь Германия будет вынуждена давать деньги всему Евросоюзу, чтобы тот платил за продукцию, производимую немцами. Представьте себе, что немцы будут платить французам, чтобы те покупали немецкую продукцию. С 2000-го по 2008 год Германия была единственной страной Евросоюза, где падали реальные зарплаты. Неудивительно, что экспортно ориентированная немецкая промышленность отлично себя чувствует.
В свою очередь, искусственная поддержка доминирования немецких компаний на европейском рынке влечет за собой ослабление экономик соседних стран, в которые Германия агрессивно экспортирует свою продукцию. А это вызывает необходимость поддержки кризисных стран Германией в рамках европейских механизмов взаимопомощи. Таким образом, зачищая экономическое пространство Евросоюза от конкурентов, немецкие экспортеры в долгосрочной перспективе подрывают свою же экономику.
Внешнеполитическая дуэль
К 50-летию Елисейского договора в январе этого года главы МИД Германии и Франции Гидо Вестервелле и Лоран Фабиус написали хвалебную статью. В ней отмечается, что «в духе солидарности и возможности компромиссов Германия и Франция стремятся и дальше противостоять современным вызовам для обеспечения роста и процветания, продвижения инноваций и развития образования, для охраны окружающей среды, обеспечения бесперебойной поставки энергоресурсов на долгосрочной основе, для поиска ответов на вопросы новой эры в информатике и для реализации наших обязательств по поддержанию мира, безопасности и стабильности во всем мире». Но не «все спокойно в европейском королевстве».
В последнее десятилетие традиционное распределение ролей во франко-германском тандеме начинает меняться, хотя и той и другой стране кажется, что именно она приносит наибольшие жертвы на алтарь сотрудничества. Нынешняя фаза германо-французских отношений осложнена личным фактором. Консерватор Меркель и социалист Олланд никак не могут наладить конструктивный диалог. Канцлер Ангела Меркель связывает понятие «европейская солидарность» с повышением конкурентоспособности Евросоюза в мире, а значит, с усилением контроля над бюджетной и налоговой политикой его членов. Чтобы продвинуть свои представления о фискальной дисциплине в еврозоне, ей необходимо еще больше интеграции и координации, а значит, нужен новый общеевропейский договор. Франция разговоры о новом договоре пока откладывает, в то же время давая понять, что в ответ на свое согласие ожидает от Германии согласия на «перераспределительный союз».
В эпоху Николя Саркози отношения с немецким канцлером пресса называла «союзом Меркози». Находящиеся у власти во Франции социалисты открыто критикуют канцлера ФРГ Ангелу Меркель, представляя ее едва ли не главной виновницей охватившего Европу экономического кризиса. В Берлине же говорят о «самоубийственной галльской слепоте». Начало очередному раунду франко-германского противостояния в апреле положил попавший в прессу черновик программного документа французских социалистов. Его авторы не только назвали принимаемые Берлином меры жесткой экономии губительными для Европы, но и упрекнули госпожу Меркель в «эгоистичной несговорчивости». В Берлине выпады французской партии власти восприняли как объявление войны – до сих пор лидеры двух стран соблюдали негласное правило не выносить на публику разногласия со стратегическим партнером, сколь бы принципиальными они ни казались.
Именно непростая экономическая ситуация, как полагают немецкие эксперты, толкает руководство Франции к активизации на внешнеполитической арене. Германия же, «экономический великан» Европы, давно уже отказалась от старой роли «политического карлика». В первую очередь немцы утверждают свою новую политическую силу внутри Евросоюза. В проблематичных же и опасных случаях, не сулящих стране выгоды, они предпочитают ссылаться на свое непростое историческое прошлое. Берлин, готовящийся к сентябрьским выборам, решительно против налоговых послаблений, которые оттягивают выполнение обязательств по госдолгу и бюджетному дефициту проблемными странами.
Франции казалось, что Германия хочет единолично править еврозоной, Германия скептически смотрела на заигрывания Франции с Южной Европой и на ее попытки совместно с Италией и Испанией создать внутри ЕС «латинскую ось». В последние два года своего европейского самоутверждения Германия с горечью констатировала, что, несмотря на ее многолетнее миролюбие и открытый кошелек, в Европе ее боятся и не любят, если она выступает без Франции.
Другую дуэль фрау Меркель ведет на британском направлении. Германия претендует на роль объединяющего звена в ЕС. Переубеждать премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона, которой высказался в пользу референдума по пересмотру роли страны в ЕС, пришлось все той же Меркель. В апреле этого года Кэмерон вместе с женой и детьми прибыл в ее замок под Берлином для неформальных переговоров. В Великобритании совсем другой менталитет в отношении Европы. Англичане никогда не хотели подчиняться Брюсселю, и любые попытки усилить Европу за счет суверенитета отдельных государств в Соединенном Королевстве вызывают резко отрицательную реакцию. Немецкие же политики видят себя главными пожарными ЕС. Кэмерон во весь голос ратует за создание «экономического НАТО». Эксперты называют соглашение о зоне свободной торговли между Вашингтоном и Брюсселем «титаническим вредительством против Евросоюза со стороны США», а роль Кэмерона – рупором этого проекта.
Кроме проблем с ближайшими партнерами по ЕС Меркель умудрилась испортить отношения с российским президентом В. Путиным, которого она регулярно критикует за антидемократизм и нарушения прав человека. Это наглядно продемонстрировала скандальная история на выставке в Ганновере. Напомним, что Путин в ходе своей поездки в Ганновер был буквально атакован полуголыми девицами из движения «Фемен». Все это очень походило на грамотно спланированную провокацию, осуществленную с участием множества «заинтересованных лиц». В последнее время антироссийская риторика перестала быть уделом отдельных маргинальных групп. Таким образом, внутренняя политика, которую проводит в России Владимир Путин, не встречает понимания у самой госпожи Меркель.
Меркель неоднократно – в последний раз в Ганновере – выражала президенту Путину свою озабоченность внутриполитическим развитием России последнего времени. Правительство Меркель чрезвычайно озаботилось новым российским законом «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». Реакция Берлина выглядит, пожалуй, более скоропалительной и резкой, чем в других европейских столицах. По-видимому, в определенной мере сказывается заметное положение в политике представителей нетрадиционной ориентации. Дочь евангелического пастора, а ныне главу христианской партии трудно представить сторонницей нетрадиционных нравов.
Недавний визит американского лидера Б. Обамы всколыхнул германо-американкие отношения. Обама поставил на повестку дня вопрос о создании зоны свободной торговли (ТТИП) между США и ЕС. Барак Обама говорил о ТТИП крайне серьезно, и в первую очередь с Ангелой Меркель, потому что от Германии зависит очень многое (для уточнения позиций Меркель приняла Обаму в Берлине 19 июня, сразу после саммита Б-8). До сих пор американцы относились к этой идее довольно дистанцированно, считая экономические отношения между НАФТА и ЕС вполне достаточными. Теперь же американская сторона взялась за ее реализацию с энтузиазмом и политической поддержкой на самом высоком уровне. Как кажется, в напористости американцев, удивившей европейцев, есть стратегический элемент. США все больше нацеливаются на Китай, но в то же время хотят сохранить связи с Европой. Создав общую экономическую зону, они укрепят трансатлантическое сообщество. Это выгодно Америке, которая таким образом будет противодействовать развитию континентальной Европы, в том числе непонятного для нее европейского союза с Россией. Европа боится, как бы американцы не заставили ее отказаться от собственных принципов. Однако в руководстве Германии существует решимость продолжить укрепление союза с США.
Внутриполитические проблемы
Но все же судьба выборов будет решаться не успехами или поражениями во внешней политике. У Германии и немецкого общества к сегодняшнему дню накопился целый ворох внутренних проблем, которые так или иначе окажут воздействие на голосование. Серьезным раздражителем является бюджетная политика.
Немецкие политики готовы пересмотреть основы федерализма и существенно изменить перераспределение денег между богатыми и бедными федеральными землями. Сегодняшняя система дотаций заставляет три богатейшие земли страны делиться финансами с 13 другими регионами. Формально одна из главных причин критики современного положения дел заключается в том, что постоянный поток денег, приходящих в бедные регионы, развращает местных политиков и позволяет им начинать финансирование непродуманных проектов. Наиболее яркий пример такого разбазаривания средств – строительство центрального аэропорта Берлина.
Политики требуют кардинально пересмотреть существующую систему денежных трансфертов между богатыми и бедными регионами страны. С точки зрения земель-плательщиков, основная проблема существующей системы заключается в том, что перераспределение денег не помогает подтянуть бедные регионы к уровню богатых. Наоборот, разрыв между регионами-донорами и регионами-реципиентами лишь усиливается.
Не снята с повестки дня угроза правого экстремизма. Немецкие парламентарии приостановили в марте финансирование из бюджета правоэкстремистской Национал-демократической партии Германии (НДПГ). Не имея правовых инструментов, чтобы запретить НДПГ, власти страны тем не менее смогли нанести чувствительный удар по партии и поставить под угрозу ее дальнейшее существование – за полгода до выборов в бундестаг.
Другой раздражитель – исламский вопрос. Центральный совет мусульман Германии потребовал от властей страны сделать мусульманские праздники официальными праздничными днями. С инициативой добавить к общенемецким праздничным дням главные исламские праздники – первый день Рамадана и Курбан-байрам – выступил глава Центрального совета мусульман Германии Айман Мазиек. По его словам, согласие властей свидетельствовало бы «об успехе интеграционной политики и высоком уровне толерантности в обществе». Глава совета предложил, чтобы праздничные дни были нерабочими только для мусульман. Схожая практика уже действует в Берлине и Гамбурге, где мусульмане добились внесения в местное законодательство права на отгул в дни религиозных праздников. Вопрос о выходных в важные исламские праздники поднимается в Германии не в первый раз. В некоторых районах речь идет фактически о сегрегации – в Берлине есть кварталы, где можно жить, говоря только по-турецки.
В ноябре 2011 года в Германии была разоблачена группа неонацистских террористов, в течение десяти лет убивавших выходцев из Турции при полном бездействии полиции и спецслужб, которые оказались неспособными даже догадаться о существовании праворадикальной преступной группы. Вплоть до случайного разоблачения преступников полиция исходила из версии внутриэтнических турецких разборок.
В Германии рупором той части населения, которая видит в высоких социальных стандартах угрозу существованию всего общества, является бывший член совета директоров Бундесбанка и бывший министр финансов региона Берлин Тило Саррацин. Провокационный шестисотстраничный памфлет Тило Саррацина «Германия самоликвидируется» был продан тиражом более 1,5 млн. экземпляров. Книга, в которой автор прямо обвинял социальные механизмы общества в поддержке нахлебнических моделей поведения и стимулировании приезда в страну неквалифицированных мигрантов, стала библией немецких алармистов. И одновременно вызвала небывалый скандал своими граничащими с расизмом высказываниями.
Всего за последние 14 лет в Германии можно насчитать более 70 случаев убийств мигрантов, когда речь идет либо может идти о неонацистской подоплеке. Само же немецкое общество долгое время предпочитало игнорировать проблему повседневного насилия по отношению к мигрантам. Образ многодетной семьи выходцев из стран Ближнего Востока, живущей исключительно на социальные пособия и рожающей очередного ребенка только для того, чтобы получить от мэрии новую, более просторную социальную квартиру, прочно обосновался в головах достаточно большой части немецкого населения. Формально для этого есть основания.
Еще одна головная боль у Меркель появилась благодаря ближайшим партнерам по коалиции. Депутаты регионального отделения Свободной демократической партии (СвДП), младшего партнера канцлера Ангелы Меркель по коалиции, предложили пересмотреть уникальную германскую практику обязательного налогообложения верующих. Ясно, что за полгода до выборов правительство не рискнет поддержать отмену церковного налога. Представители ХДС как в Саксонии, так и в стране встретили идею с возмущением. Для немецких католиков и протестантов-евангелистов (а это большая часть верующих, всего около 50 млн. чел.) церковный налог обязателен к уплате. Его размер составляет 8–9 процентов от подоходного налога. Отказаться от церковных выплат можно, заполнив специальное заявление в суде или в загсе. Обязанности же по сбору налога лежат на региональных отделениях Минфина. Поступления от церковного налога составляют до 80 процентов доходов церковных общин.
Дело в том, что церковь в Германии остается мощным лоббистом. Несмотря на призывы торговых сетей, в стране сохраняется отстаиваемый религиозными общинами запрет на работу магазинов по воскресеньям. Поступиться влиянием или деньгами церковь не готова. И если СМИ еще могут критиковать сложившуюся ситуацию, то для политиков тема чрезмерного влияния церкви по-прежнему остается запретной.
Еще одна проблема тесно связана с экологической и экономической тематикой. После аварии на японской АЭС «Фукусима» кабинет Ангелы Меркель решился на довольно рискованный шаг – закрыть все атомные электростанции (в свое время это пытался частично сделать Г. Шредер, связанный обязательствами перед зелеными, но не смог из-за давления промышленного лобби). К тому моменту доля ядерной энергетики составляла 30 процентов в общем производстве электроэнергии в ФРГ. Предполагалось, что заменой опасному атому послужат экологически чистые источники. Очередной доклад Альянса за здоровье и окружающую среду (HEAL) описывает ущерб, который приносят угольные электростанции окружающей среде и населению ЕС. Тема злободневная – сейчас в Германии строятся 23 новые угольные электростанции мощностью более 24 тыс. мегаватт.
В настоящее время остановлено восемь из 17 немецких АЭС. Так называемый энергетический поворот Меркель вызвал в Германии массовое строительство ветровых генераторов. Но в целом они не смогли заменить «мирный атом». Сейчас доля ветряков в производстве электричества не превышает 10 процентов. Еще столько же добавляют солнечная энергия и переработка биомассы. Но альтернативная энергетика оказалась еще полностью неосвоенной, а главное – очень дорогой по сравнению с традиционной. Расходы на ее субсидирование превысили 100 млрд. евро. Дальнейший переход на возобновляемые источники энергии плохо сочетается с политикой бюджетной экономии. И Германия нашла выход в самом традиционном и самом дешевом энергоресурсе.
Несмотря на экологические недостатки ТЭЦ, лоббисты угледобывающей промышленности призвали правительство признать уголь в качестве переходной технологии на пути от АЭС к альтернативной энергетике. Кабмин в целом согласился. Из всех видов топлива, используемого для производства электроэнергии в Германии, сейчас более 40 процентов приходится на долю угля. В результате этой политики объем добытой из угля электроэнергии в прошлом году достиг в Германии самого высокого показателя за последние четверть века. По мнению экологов, отказ от АЭС уже напоминает смену шила на мыло. Страна очень богата углем, но его добыча стала нерентабельной еще лет 50 назад. В ФРГ истратили 130 млрд. евро, чтобы постепенно закрыть шахты Рура и подготовить местность к жизни без добычи угля. Пришлось приучить к другой профессии около полумиллиона человек. Теперь в стране начинается обратный поворот.
Правительство пока дотирует остатки угледобывающей промышленности, но только из стратегических соображений. Не исключено, что уголь для строящихся ТЭЦ придется покупать в России или Польше. Очевидно, что этой ситуацией не преминут воспользоваться противники А. Меркель, в первую очередь зеленые (которые всегда после Чернобыля выступали за закрытие АЭС). А первое решение о закрытии атомных станций принял политический оппонент Меркель социал-демократ Герхард Шредер еще в 2000 году.
В мае этого года на политической арене Германии новое событие – создание партии «Альтернатива для Германии». Партия требует возвращения Германии в мировой политический процесс на правах полноправного игрока, а также вернуть национальным парламентам бюджетные компетенции, от которых они отказались в ходе спасения евро. Лидеры АдГ – интеллектуалы новой формации: политически активные эксперты, ученые-экономисты, долгое время пытавшиеся в рамках существующей партийной системы реализовать свои взгляды на «правильную» экономическую политику в еврозоне. Они популяризировали эти взгляды в научных и газетных публикациях, Интернете, ток-шоу.
В середине мая 2013 года партия насчитывала 13 тыс. членов, большинство из них – бывшие члены ХДС, чуть меньше – бывшие либералы и социал-демократы и, наконец, «пираты» и зеленые. «Альтернатива для Германии» – партия экспертов, решивших самостоятельно заявлять о своих взглядах в политическом процессе. Она привлекла тех, кто был вытеснен из своего привычного политического пространства в ходе общеевропейской битвы за «спасение евро». Меры по стабилизации еврозоны так быстро и так основательно изменили официальную германскую политику, что традиционалисты не узнают ни своих старых партий, ни себя самих в этих партиях. «Альтернатива для Германии» не представляет какие-то новые социальные слои, это партия консервативных и либеральных элит, в ходе «кризиса евро» окончательно потерявших свою политическую родину.
«Альтернатива для Германии» – типично немецкое явление, результат одного из табу, унаследованных страной из времен, когда невероятная экономическая мощь Западной Германии сочеталась с ее столь же невероятной политической немощью. Немедленного и одностороннего отказа Германии от евро АдГ не планирует. Она предлагает выйти из еврозоны задолжавшим южноевропейским странам, причем не сразу, а мягко, путем параллельного сосуществования евро и национальной валюты и одновременного сокращения государственных долгов. Возвращение к немецкой марке допускается в том случае, если оставшиеся сильные члены валютного клуба, в частности Франция, не захотят вместе с Германией стабилизировать евро и по-прежнему будут настаивать на обобществлении долгов и перераспределительном союзе.
Эксперты из новой партии решили ударить и по другим табуированным темам. Так, они предлагают устранить существующий в Германии «дефицит демократии», введя всенародные референдумы по швейцарскому примеру. После основания партии немецкая пресса очень скоро запестрела сообщениями о ее быстром росте, о политических перебежчиках из консервативного и либерального лагеря.
Левая партия поторопилась провести границу между евроскепсисом «альтернативщиков» и собственным критическим курсом. Для преодоления еврокризиса лидеры левых предлагают «социальную альтернативу» методам правительства Меркель, в то время как правоконсервативная АдГ ищет спасения в жестком неолиберализме. Праворадикалы, напротив, относятся к новой партии с любовью – они называют ее отмычкой, которая откроет им путь в большую политику. Развитие событий позволяет сделать вывод, что партия, нашедшая, как предполагают, солидных частных спонсоров, в частности концерн «Мёвенпик», уже принята официальной политикой (причем значительно более благосклонно, чем, например, «пираты» или же в свое время ПДС) и имеет все шансы заполнить вакуум правее ХДС/ХСС, который сложился в партийной системе ФРГ.
Старые партии демонстрируют в СМИ пренебрежительное отношение к АдГ, но, отгораживаясь от ультраправого лагеря, эта партия имеет все шансы использовать богатый политический потенциал популизма и притянуть к себе не только консерваторов и либералов, недовольных курсом нынешнего правительства в ЕС, но и социал-демократов.
***
Таким образом, сейчас трудно предсказать результаты сентябрьских выборов. Возможно, личный авторитет А. Меркель вновь спасет партию христианских демократов. Но произойдет это в последний раз.
Будущее правительство, каким бы оно ни было, продолжит опасную политику увеличения экономического влияния Германии внутри Евросоюза, подрывающую основы социальной стабильности страны и по сути ведущую к обнищанию соседей по Европе, содержать которых в конечном итоге придется немцам. Наблюдатели винят в том, что ситуация не выправляется, политический паралич, обусловленный предстоящими в сентябре выборами в Германии. Без Берлина на европейском уровне не может быть принято ни одного решения, тогда как правительство проявляет предельную осторожность, обхаживая электорат.
В вопросах еврокризиса представления, установки и линии поведения французского и германского правительств противоречат друг другу, а в споры привнесен идеологический компонент. Разногласия между тяжеловесами еврозоны состоят в следующем: Германия выступает за сокращение бюджетных расходов слабыми странами, тогда как позиция Франции ближе к американской (в Париже считают, что расходы играют положительную роль, так как стимулируют экономический рост).
В силу объективных факторов абсолютной гармонии между Францией и Германией никогда не существовало. Однако имелась отлаженная система «сдержек и противовесов», позволявшая находить компромиссы и определять политику ЕС. Сейчас в этом наблюдается явный сбой, опасный как для Парижа, так и для Берлина.
Очевидно, что на выборы в бундестаг оказывает влияние тесно переплетенный клубок проблем и противоречий, которые пытается решить А. Меркель и ее кабинет.
публикация из журнала "Центр Азии"
май-июнь 2013
№ 3 (85)