История вступления Казахстана в ВТО носит весьма драматический характер. В ней было место и интригам, и взаимным обещаниям наряду с недоверием, и долгим ожиданиям, почти 19 лет. Остается только один вопрос: будет ли теперь у этой истории счастливый конец или можно считать, что сам факт вступления в ВТО – это уже счастливое завершение эпопеи с этой организацией?
Но в любом случае завершение такой долгой истории – это, безусловно, важное событие для Казахстана, безотносительно того, как к нему относиться. Хотя вопросов к самой идее вступления Казахстана в ВТО всегда было довольно много. Основные претензии были связаны с угрозами для внутреннего производителя, который может не выдержать конкуренции с импортом в условиях открытого рынка. Тем более что казахстанские производители уже и так находятся в достаточно сложной ситуации в связи с работой Таможенного союза.
Многие говорили, что в развитых странах уровень поддержки внутреннего производства не сопоставим с тем, который существует в Казахстане. Поэтому исход конкуренции в этих условиях фактически предрешен. В предпринимательской среде сильно беспокоились по поводу так называемого казахстанского содержания. Это когда крупные предприятия и государственные учреждения должны обеспечить приоритет закупкам казахстанской продукции.
Очень часто в качестве примера приводят малые страны, которые уже вступили в ВТО, например Кыргызстан и Молдавию, где произошло падение внутреннего производства, а некоторые предприятия просто прекратили свое существование. Не все однозначно и с результатами нахождения с 2011 года в ВТО для российской экономики.
Характерно, что как раз в 2015 году накануне вступления Казахстана в ВТО патриарх российской политики Евгений Примаков, известный как сторонник сильного государства, в своей новой книге задался вопросом: нужно ли России выходить из ВТО? Его аргументация в связи с этим очень показательна. Он полагает, что выходить нужно в случае, если Россия собирается изолироваться от мировой экономики или если санкции против нее будут вечными. Но Примаков в это не верит, и, наверное, это правильно. Если же абстрагироваться от политики, то, по мнению Примакова, Россия не может абстрагироваться от организации, через членов-участников которой проходит 95 процентов мирового ВВП. И сама Россия давно уже является частью глобальной мировой экономики, соответственно должна играть по правилам.
Данные аргументы весьма показательны, хотя в мире тем не менее становится все больше критиков ВТО. Но для нас в Казахстане присоединение к этой организации важно в первую очередь с точки зрения нашего местоположения и стратегических планов развития. Так как мы планируем развивать торговые связи через центральную часть Евразии по Шелковому пути и у нас есть амбиции стать главным транзитным хабом в регионе, то для нас вступление в главную торговую организацию в мире вполне естественно. Кроме того, наш главный партнер Россия уже является членом ВТО. Собственно, многие наши трудности со вступлением в эту организацию были связаны с нашими обязательствами в ЕАЭС. Так как Россия вступила в ВТО раньше нас, то любые наши договоренности с этой организацией было необходимо согласовывать с уже существующими обязательствами, и нашими и российскими, в ЕАЭС.
Кроме того, мы являемся страной, расположенной в центре континента, и для нас критически важны выходы к открытым морям. Вступление в ВТО – это составная часть политики Казахстана по открытию региона для внешнего мира.
Правда, могут возникнуть вопросы, как это может повлиять на судьбу ЕАЭС. С учетом того что Россия уже входит в ВТО, как, собственно, и новые члены, Кыргызстан и Армения, то после вступления Казахстана вне этой организации в составе ЕАЭС остается одна Беларусь. Ситуация с белорусской экономикой на самом деле может стать серьезной проблемой для развития ЕАЭС. Нереформированная экономика Беларуси является в определенном смысле «слабым элементом» всей конструкции Евразийского экономического союза.
Но изначально планировалось, что ЕАЭС будет создаваться по подобию ВТО, точно так же, как планировалось, что страны-участники будут вступать в эту организацию. Россия вступила первой, уже после начала работы Таможенного союза. Поэтому, собственно, вопрос не в самой ВТО, здесь как раз все примерно понятно – и риски и потенциальные возможности. То же самое можно сказать и про Евразийский экономический союз. Вопрос в нас самих, насколько мы готовы и к рискам, и к возможностям. Собственно, как ни парадоксально, вступление в разные объединения и организации при всех проблемах, всегда ставит вопрос об устойчивости каждой отдельной страны как к прежним вызовам и вероятным потрясениям, так и новым, которые появляются одновременно с началом любой интеграции.
