Алексей Иконников
После недавнего вступления России в ВТО деловое сообщество нашей страны внимательно следит за переменами на рынках северного соседа. В преддверии ожидаемого уже в следующем году присоединения Казахстана к мировому торговому клубу в бизнесе возникает много вопросов. Один из самых интересных состоит в том, к чему приведет одновременное участие страны в ВТО и Таможенном союзе. Будет ли это «эффект наложения», создающий двойное конкурентное давление на бизнес-проекты в Казахстане? Или же произойдет «эффект исключения», когда реалии ВТО отодвинут на второй план те отношения и обязательства, которые сегодня складываются в рамках ТС?
Пессимизм союза
Тревога казахстанских предпринимателей по поводу вступления в ВТО сегодня вполне объяснима. В условиях Единого экономического пространства казахстанские компании оказались под серьезным прессингом российских конкурентов. Россиянам выгодно размещать свои производства в нашей стране за счет более комфортного налогового режима. С 2011 года идет мощная экспансия российского бизнеса в Казахстан: по данным, которые публикуют предпринимательские ассоциации, в стране сегодня насчитывается от 500 до 800 крупных и средних предприятий с российским участием. Активно работают представительства российских производителей продовольствия, техники, химии. Быстрыми темпами растет российский и белорусский импорт. Особенно данный процесс заметен на рынках продовольствия, бытовой техники и некоторых других товаров, где со стороны наших партнеров по Таможенному союзу и ЕЭП в последнее время наблюдается откровенная стратегия ценового «выдавливания». Причем противодействовать этому пока довольно сложно.
Отсюда и страхи по поводу того, что после вступления в ВТО к конкурентному давлению российско-белорусских товаров на местном рынке прибавится экспансия иностранных компаний. Следует ли бизнесу ждать ухудшения условий в результате наложения «фактора Таможенного союза и ЕЭП» на «фактор ВТО» в рамках казахстанского рынка? Этот вопрос волнует очень многих.
Бизнес-сообщество страны сегодня не просто сигнализирует о трудностях, с которыми приходится сталкиваться в условиях ТС и ЕЭП. Некоторые откровенно говорят о банкротстве и просят о помощи. Налицо серьезная напряженность в казахстанской деловой среде: многие проекты оказались на грани банкротства в результате активного притока на рынок беспошлинных российских и белорусских товаров. Примеров можно приводить много, вот один из самых последних. В начале октября в прессе появились сообщения о том, что в Кызылорде, лишь только выпустив первую партию продукции, закрылся новый завод по производству растительного масла. Завод был открыт ТОО «Сабыр и К.» в пригороде областного центра, его строительство и оснащение обошлось в 44 млн. тенге, причем основную часть средств – 30 млн. – оплатило государство в рамках региональных проектов государственно-частного партнерства через СПК «Кызылорда». В преддверии запуска завода здесь планировали, что он более чем на 60 процентов обеспечит потребность областного центра Приаралья в растительном масле, причем по социально ориентированным ценам. Предполагалось, что 4,5-литровая канистра рафинированного масла «Несибе» будет стоить в розничной сети не дороже 1200–1300 тенге. Однако первую партию продукции завода распродали в считанные дни, а второй партии так и не поступило.
Проблема, как сообщили СМИ, оказалась в отсутствии в регионе сырья. Сразу же возник вопрос, почему строили завод там, где нет сырья. «Простая причина коммерческой неудачи данного проекта – плохой маркетинг фирмы, взявшейся за его реализацию. Рынок надо изучать. Государство посодействовало открытию предприятия, но оно не будет его содержать, это же ясно. Дальше все надо делать самим. Выращивать или закупать сырье, налаживать производство и сбыт», – объяснил газете «Караван» глава областного управления предпринимательства и промышленности Ардагер Акжигитов. В изданиях, публиковавших новость о провале кызылординского проекта, на сетевых ресурсах предпринимателей из «Сабыр и К.» вслед за г-ном Акжигитовым стали активно критиковать за непрофессиональное планирование. При этом никто почему-то не пошел дальше тех выводов, которые сделал руководитель управления промышленности: мол, бизнесмены сами виноваты – не оценили рынок. Однако даже на беглый взгляд такой вывод представляется, по меньшей мере, поверхностным. Сомнительно, чтобы бизнес-проект, проведенный через конкурс в рамках СПК и поддержанный администрацией региона, проект, на который выделялись солидные, по местным меркам, бюджетные средства, был настолько неграмотным. Даже если сделать скидку на провинцию, на пресловутые «местные» отношения в бизнесе, на некий коррупционный фон и тому подобное, то даже при всем этом СПК вряд ли пошла бы на финансирование заведомо провального проекта. Вряд ли здесь были готовы «зарыть в землю» тридцать миллионов тенге государственных средств, слишком высоки риски – репутационные, административные, риски разного рода оргвыводов.
Представляется, что корень проблемы совсем в другом. Данные статистики Минсельхоза РК свидетельствуют, что два года назад, когда проект планировался, сырьевая база для такого завода в регионе была более чем достаточна. В одной Кызылординской области подсолнечник в крупных объемах (свыше 1000 га) возделывали более десяти хозяйств. Много подсолнечника и сафлора выращивали в соседних Южно-Казахстанской и Жамбылской областях. Но с тех пор многое изменилось. Начиная со второй половины 2011 года, когда вступили в действие соглашения по Таможенному союзу, на рынки страны стало поступать огромное количество дешевого растительного масла из России. По данным на август 2012-го, импорт этого продукта по сравнению с августом 2010 года вырос почти на 45 процентов. Неудивительно, что уже к концу 2011-го сбыт местной продукции начал падать, маслозаводы снизили закуп сырья, упали закупочные цены на подсолнечник. И аграриям стало просто невыгодно заниматься такими культурами. Как итог, в 2012-м фермерские объединения региона практически отказались от масличных. Хозяйства, традиционно поставлявшие их маслозаводам, стали массово переходить на арбузы и дыни. Как известно, в текущем сезоне на юге Казахстана получили рекордный урожай бахчевых.
– Нам известен этот проект «Сабыр и К.», – говорит Сергей Пьянков, маркетолог торговой фирмы «Спектр-Трейд». – Не так давно мы видели в Интернете предложения от этой компании, они были очень неплохие. Проект сам по себе серьезный; были у них, разумеется, контакты с фермерами, их поддерживали в СПК и в акимате, они планировали расширять производство, продавать продукцию в разные регионы. Хотели освоить такой новый для Казахстана вид продукта, как сафлоровое масло. Все было нормально. Но «Сабыр», как и их коллеги, на наш взгляд, стал жертвой открытия рынков в Таможенном союзе. Растущий импорт из России сейчас сделал не просто невыгодными, но бессмысленными такие проекты. Россияне берут сильным брендом и низкой ценой, из масел торговые сети предпочитают «Золотую семечку». Пример «Сабыра» не единичный, к сожалению.
Подтверждения этого факта звучат и на уровне бизнес-ассоциаций. «В рамках единого пространства мы за последние несколько месяцев ощутили очень серьезный демпинг со стороны российских компаний, которые продают на территории Казахстана по ценам на 20–30–40 процентов ниже, чем в России», – констатировал исполнительный директор Ассоциации горнодобывающих и горно-металлургических предприятий Казахстана Николай Радостовец в ходе видеомоста «Москва – Астана», организованного РИА «Новости» в конце августа. «Мы понимаем, что есть вытеснение с рынка ряда производителей отечественной продукции, – подчеркнул Радостовец. – И здесь мы настроены на то, чтобы немедленно форсировать гармонизацию антимонопольного законодательства в рамках единого пространства, чтобы можно было по запросам казахстанских производителей проводить расследования деятельности российских компаний на территории Казахстана… Статистика свидетельствует, что импорт российской продукции вырос в Казахстане примерно на 30 процентов, – заметил, в частности, г-н Радостовец. – В данном случае мы ощущаем, что у нас есть и целый ряд нетарифных действий со стороны органов России, где мы не можем ответить таким же адекватным ростом импорта казахстанской продукции в Россию».
Откровенно жесткое выступление главы ассоциации горно-металлургических предприятий наглядно отразило ту напряженность, которую уже создали российские компании-гиганты на отечественном рынке. Впрочем, в ходе того же видеомоста вице-президент Торгово-промышленной палаты России Георгий Петров ясно дал понять, что Москва вряд ли пойдет нам навстречу и займется урегулированием демпинговой активности российских компаний в Таможенном союзе. «Понимаете, если продавцу выгодно, а покупателю тоже выгодно продавать или покупать по какой-то цене, то государство не может регулировать эти вопросы, – отстраненно заметил г-н Петров. – Когда нарушаются условия конкуренции, то я с вами согласен, но тогда это нужно доказать». А доказывать, считает он, должны казахстанские бизнесмены и бизнес-ассоциации. По словам главы ТПП, «российский антимонопольный комитет не может вести реестр предприятий, работающих в той или иной стране, и тем более анализировать условия их конкуренции».
Как видим, реалии Таможенного союза выглядят для казахстанского бизнеса достаточно сурово. Российские компании продолжают активную экспансию на казахстанском рынке. В этих условиях наиболее массовая часть отечественного бизнеса – малые и средние предприятия – оказываются в незавидном положении. Вступление страны в ВТО еще больше тревожит эту прослойку предпринимателей. В концентрированной форме суть их опасений выразил вице-президент Независимой ассоциации предпринимателей Казахстана Тимур Назханов. «Наш малый и средний бизнес неконкурентоспособен даже в рамках Таможенного союза с Россией и Беларусью, – говорит он. – А вы говорите – ВТО. Посмотрите, подавляющая часть продуктов, которые мы потребляем, уже сейчас импортного производства. Уже сейчас отечественным рынком практически полностью завладела Россия. Со временем это приведет к подорожанию продуктов, в том числе и самых необходимых. Дело в том, что российские компании очень крупные. А это значит, что за счет большого оборота они могут позволить себе продавать продукцию по более низким ценам, нежели наши мелкие производители. Это обычная схема вытеснения конкурентов с рынка, понятно, что потребитель при этом отдает предпочтение более дешевым товарам из соседней России. Но это лишь до поры до времени: полностью завладев рынком, российские компании неизбежно поднимут цены. А вступление Казахстана в ВТО в таких условиях вдвойне губительно для отечественного бизнеса. Когда западные товары хлынут в Казахстан, конкурировать с европейским качеством и ассортиментом нашим производителям будет и вовсе невозможно». Г-н Назханов, как и ряд других представителей бизнес-ассоциаций, предполагает, что после вступления в ВТО предпринимателей республики ожидает «эффект наложения» проблем. По его мнению, например, в пищевой отрасли выстоять в условиях натиска дешевого импорта смогут лишь единицы из десятков ныне действующих предприятий.
– Чтобы представить себе последствия, можно почитать о вступлении Латвии в ВТО, – говорит Нурлан Ерасыл, один из бизнесменов, которых мы встретили в алматинском офисе НАП. – Базовое требование, которое выдвигалось по отношению к Латвии при вступлении в ВТО: полностью прекратить выработку сахара, которого в странах – членах ВТО более чем достаточно, а также снизить в разы производство шпрот. Рига согласилась, первое время ей даже давали компенсацию... Недавно мы были в Латвии по работе и были потрясены увиденным. Некоторые районы как будто вымерли, люди там побросали свои дома, стоят пустые деревни, разрушенные школы. Рыбная промышленность переживает упадок... А ведь до ВТО они своим латвийским сахаром и шпротами кормили всю страну, очень много вывозили на экспорт, отрасль процветала…
ВТО против ТС?
Напряжение в бизнесе, как видим, велико, настроения пессимистичные. Как бы мы к этому ни относились, интеграция деловой среды в рамках ТС и ЕЭП – на сегодня политическая данность, от которой Казахстану не уйти. Поскольку Москва, судя по позиции г-на Петрова и руководства Минэкономразвития РФ, явно не стремится сдерживать экспансию и защищать наши рынки от мощных российских компаний, очевидно, что отечественному бизнесу предстоит развиваться в жестких условиях. Другой вопрос, создаст ли вступление Казахстана в ВТО дополнительное напряжение для бизнеса. Сейчас существует альтернативная точка зрения: что присоединение к всемирному торговому клубу если не дезавуирует полностью, то сведет к минимуму те экономические преимущества России, которые она получила в рамках евразийской экономической интеграции.
О том, насколько может быть серьезен «деструктивный потенциал» ВТО по отношению к ТС, можно судить по резонансу, который после присоединения к мировому торговому клубу наблюдается в самой России. Здесь сегодня намного больше и резче говорят о проблемах, чем о приобретениях. В целом создается впечатление, что экономическая элита России сегодня растеряна по поводу вступления страны в ВТО примерно так же, как бизнес-круги в Казахстане растеряны в связи с суровыми реалиями интеграции в ТС и ЕЭП. Продолжавшийся более 18 лет торг по условиям вхождения РФ в ВТО многие в Москве считают скорее политико-имиджевым, нежели экономическим проектом для России как сверхдержавы, для которой принципиально важно, чтобы в мире ее считали государством с полноценной рыночной экономикой. А ведь за 18 лет многое изменилось. Москва давно ушла от реалий 1993 года, когда она начинала переговоры по вступлению России в ВТО. Тогда российское руководство, состоявшее из «демократов-романтиков», во многом было подвержено воздействию западных идей и ценностей. Теперь у России совсем иные геополитические и региональные экономические интересы. Некоторые авторы пишут, что в нынешних условиях для России вообще вряд ли целесообразно вступление в ВТО, и она бы уже отказалась от этого, если бы не имидж: обидно жертвовать 18-летними переговорами. Иными словами, для России членство в ВТО сегодня – больше вопрос политики и внешнего имиджа, нежели экономических выгод. Экономические интересы Москвы здесь как раз могут вступить в противоречие с политикой.
Нам в Казахстане все это достаточно увлекательно с точки зрения собственных интересов в рамках ВТО и ТС. Часть российских экономистов придерживается мнения, что вступление России, Казахстана и Беларуси в ВТО не просто противоречит интересам объединения, но разрушит саму идеологию Таможенного союза. По мнению директора АЦ «ВТО-Информ» Евгения Корчевого, вступление России в ВТО и те обязательства, которые взял на себя наш северный сосед, уже в настоящий момент сильно ограничивают возможности реального существования Таможенного союза. В своем недавнем интервью изданию «Регионы России» эксперт отмечает, что в силу таможенных регламентов внутри ТС его члены в итоге не смогут защитить свой общий рынок от внешней экспансии, а ведь именно на это и был нацелен Таможенный союз. «Появляется огромная дырка в виде России, куда, например, можно завозить товары с низкими пошлинами, – констатирует г-н Корчевой. – И далее эти товары беспрепятственно попадают к нашим партнерам по ТС. В таком случае, в чем смысл союза? Возникает парадоксальная ситуация, когда ставка пошлин в России по многим товарам ниже, чем в Белоруссии и Казахстане, хотя у нас единое таможенное пространство. Таким образом, ВТО сегодня разрушает идеологию ТС». Евгений Корчевой полагает, что ВТО – это организация, нацеленная на продвижение интересов глобальных компаний. При этом Таможенный союз для России был бы альтернативой ВТО, защищая ее от экспансии мировых «грандов», а никак не дополнением, уверен он.
Мнение, что ВТО во многом сведет на нет выгоды России в рамках ТС и ЕЭП, разделяет другой аналитик из АЦ «ВТО-Информ» – Вячеслав Пронин. Он высказывается более категорично. Г-н Пронин полагает, что с момента, когда Россия взяла на себя обязательства по значительному открытию рынка для импортных товаров, обеспечив 155 странам преференции в торговле на своей территории, функционирование ТС стало «бессмысленным». «К примеру, Украина, не вступая в ТС, получила такие же условия на российском рынке, как Белоруссия и Казахстан. Кроме того, уже до конца текущего года Казахстан планирует присоединиться к ВТО на своих условиях, отличных от российских, следовательно, таможенный тариф ТС снова будет пересмотрен с учетом обязательств Казахстана. А учитывая разнонаправленность интересов членов ТС в отношении импорта промышленной продукции (в том числе, например, сельхозтехники), условия для российских производителей резко ухудшатся после вступления в ВТО наших коллег по ТС», – полагает г-н Пронин.
Конечно, у Москвы есть экономические аргументы в пользу вступления России в ВТО, и они во многом перекликаются с тем, что сегодня говорят в нашей стране по поводу членства Казахстана в глобальном торговом клубе. В Минэкономразвития РФ прогнозируют получение новых рынков сбыта для российских товаров и усиление конкуренции, которое должно привести к ускорению модернизации экономики. Критики вступления России в ВТО также практически повторяют то, что мы слышим у себя дома по поводу проблем казахстанского бизнеса в условиях ТС. Они говорят, что рынок РФ с конца августа начали заполнять иностранные товары по демпинговым ценам. Эти товары качественнее по сравнению с российскими, что неизбежно бьет по российским производителям. Публикуются данные и о бюджетных потерях. Вступив в ВТО, Россия снизила ряд импортных пошлин в рамках Единого таможенного тарифа. В частности, уже в два раза снижены пошлины на ввоз автомобилей. Официальный прогноз по снижению доходов бюджета в 2013 году составляет 310 миллиардов рублей, или около 10 млрд. долларов.
Тревоги наших северных соседей наталкивают на один важный вывод. Можно достаточно уверенно говорить о предстоящем общем снижении зависимости экономики Казахстана от российского влияния в Таможенном союзе в свете вступления в ВТО. Но насколько это в целом будет хорошо или плохо для местного бизнеса, покажет время. Конечно, экспансии тех же российских компаний в Казахстане мешать по-прежнему ничто не будет. Но при этом мы можем ожидать выравнивания инвестиционных условий и, соответственно, возможностей вообще для любых проектов в Казахстане – украинских, германских, индийских или российских. Например, как считает Сергей Пьянков, у кызылординских маслоделов из ТОО «Сабыр и К.» появится больше возможностей найти поставщиков более дешевого сырья если не в собственном регионе, то за границей – на Украине, в Молдавии или в соседнем Китае. «В бизнесе вырастут коммерческие возможности для кооперации, расширится выбор поставщиков и партнеров, мы не будем ограничены российско-белорусским рынком», – уверен он. Для соседа это явный минус как с точки зрения его экономических интересов в регионе, так и политических перспектив процесса интеграции. Хотя можно ли рассматривать такое нивелирование влияния ТС на фоне общего открытия рынков как большой плюс для Казахстана – пока трудно сказать.
Казахстанские интересы
Как уже неоднократно отмечалось, для Казахстана было принципиальным вопросом, чтобы в ВТО сначала вступила Россия, потому что обязательства страны, первой вступившей в ВТО, автоматически становятся частью нормативно-правовой базы Таможенного союза. А эти обязательства, с точки зрения действующего режима, оказались не настолько кабальными и тяжелыми, как пишут московские обозреватели. Не случайно глава государства Нурсултан Назарбаев не так давно по этому поводу заметил, что вступать на условиях, на которых в ВТО вошла Россия, «для Казахстана очень выгодно, потому что Россия выторговала для себя более высокие тарифы, чем те, которые у нас есть сейчас». Россияне договорились с мировым торговым клубом о достаточно длительном и мягком переходном периоде, который продлится до 2017–2018 годов, в течение которого будут поэтапно снижаться ввозные пошлины, и о защите своих экспортных товаров на мировых рынках. Понимание данного факта сегодня необходимо для отечественных предпринимателей, которые полагают, что в довесок к конкурентному давлению российско-белорусских товаров и компаний, хлынувших в Казахстан, их теперь «добьет» конкуренция с иностранными тяжеловесами. На самом деле, убеждают в Астане, события будут развиваться не так сурово. В переходный период пошлины снизятся не более чем для 10 процентов товарных позиций действующего единого таможенного тарифа. Импортные пошлины по конкурентным для нашего бизнеса товарным позициям не только не будут обнулены, но сохранятся на нынешнем уровне и даже могут быть повышены для защиты внутреннего рынка. Такую возможность Казахстан использует в том случае, если иностранные компании начнут целенаправленно демпинговать. А в среднем, как предполагают в Министерстве экономического развития и торговли РК, импортные пошлины зафиксируются на отметке 7–8 процентов. Гендиректор Центра развития торговой политики при Министерстве экономического развития и торговли РК Руслан Султанов успокаивает: «У нас были туры по регионам Казахстана, некоторые предприниматели боятся вступления в ВТО, но после того как мы разъяснили механизмы этой организации, бизнесмены изменили свое мнение».
Нужно отдельно остановиться на импортируемых товарах, по которым ввозные пошлины должны быть значительно изменены. Кстати, этот процесс идет уже сейчас. Осенью стало известно об установлении нулевых импортных ставок для ряда продуктов химической промышленности, которые используются казахстанскими предприятиями в промышленном цикле. 12 октября Совет Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) утвердил снижение ставок ввозных таможенных пошлин. В частности, обнулена ставка на отдельные виды органических соединений, применяемых в производстве удобрений. Сокращаются пошлины на сырьевые товары, необходимые в нефтепереработке, металлургии, нефтегазовом секторе. «Товары, для которых мы снижаем пошлины – сырьевые, потому что наши производители заинтересованы в недорогом сырье, – поясняет г-н Султанов. – При этом нужно понимать, что снижение пошлин приведет к увеличению импорта. Таким образом, за счет объемов, облагаемых более низкими ставками, будут компенсированы потери бюджета от снижения этих ставок».
В Казахстане стремились учесть интересы бизнеса, стремились к диалогу с бизнесом в вопросе о тех 10 процентах ставок, которые меняются после вступления России в ВТО. В сентябре-октябре казахстанское деловое сообщество и структуры Министерства экономики занимались согласованием этих ставок, в частности, по словам Руслана Султанова, «Центр развития торговой политики» рассылал заинтересованным предприятиям и бизнес-ассоциациям российские соглашения о вступлении в ВТО, с тем чтобы выяснить их мнение по планируемым новым таможенным тарифам. По его словам, правительство должно было «выявить проблемные вопросы по казахстанским предприятиям и выработать меры их защиты». К сожалению, пока неизвестно, по каким конкретным позициям списка вводимых ставок уже поставлен вопрос о защитных мерах и какие приняты решения. Тема эта остается достаточно закрытой в публичном отношении. Но в целом проанализировать новую тарифную политику Таможенного союза и Казахстана, в частности, уже можно.
Все меняющиеся тарифы можно условно разделить на четыре группы. Первая группа наиболее обширная – это ставки, которые снижаются, и это соответствует интересам казахстанского бизнеса. В частности, снижение в рамках соглашений по ВТО затрагивает практически все наименования товаров транспортной группы. Это наверняка порадует казахстанских автомобилистов, а также пресловутых «серых» автодилеров, чей бизнес за последние полтора года понес значительные потери. В два раза снижаются ставки на ввозимый транспорт, а также запчасти, детали и комплектующие, аксессуары, на автомобильные масла и тому подобное. В последние годы российские автозаводы получали обширную государственную поддержку и смогли продвинуться на более высокий уровень в развитии именно за счет высоких таможенных тарифов на импортные авто. Теперь рынок станет более демократичным, хотя, как известно, на старый транспорт заградительные ставки сохраняются. В сторону снижения, как уже отмечалось, изменены ставки на ряд сырьевых товаров, необходимых для промышленных нужд. Это некоторые химические соединения, смазочные масла, железорудное сырье. Также снижаются ввозные ставки по обширному списку сложной бытовой техники, что, разумеется, сыграет на руку и ритейлерским компаниям, и потребителю.
Отдельного внимания заслуживает вторая группа меняющихся тарифов: это те пошлины, которые снижаются или обнуляются, нанося вред интересам казахстанских производителей. В частности, о минусах для своей отрасли говорят представители автосборочных производств. По их мнению, с учетом перспективы снижения таможенных пошлин на ввозимые автобусы и автомобили с нынешних 20 до 10 процентов к 2017 году конкурировать с китайским производством будет невозможно. Зато дилерам – и официальным, и «серым» – такая перспектива гарантирует рост бизнеса.
Особо здесь стоит выделить сельхозпродукцию и некоторые товары пищевой промышленности. Их удешевление станет безусловным благом для потребителя и позволит лучше сдерживать инфляционные тенденции, но это является болезненным вопросом для аграриев. В частности, как ожидают бизнес-ассоциации, в Казахстане значительно упадет цена на мясо. Россия по условиям переговоров была вынуждена уже с августа отменить ввозную пошлину на свинину, оптовая цена которой в Китае, Европе, Южной Америке сегодня очень низка – порядка 2 долл. за килограмм. Естественно, когда на рынке подешевеет импортная свинина, которая является основным сырьем производителей колбас, то снизится и цена на говядину.
Отметим, что удешевление продуктов питания вследствие роста импорта и развитие этих тенденций в свете вступления ВТО вызывают сегодня наиболее ожесточенные дискуссии в Казахстане. Предприниматели указывают на тот факт, что вступление в ВТО всегда носит дискриминационный характер по отношению к производителям стран-новичков. И особенно это касается сельского хозяйства. Например, развитые страны, сами осуществляя масштабную поддержку сельского хозяйства, запрещают это новичкам. При этом собственные ввозные таможенные пошлины на сельхозпродукцию в этих странах значительно выше, чем те, которые они навязывают на переговорах. Из истории можно привести примеры, когда, например, в Канаде бюджетная дотация производителям молока составляла в 1986 году 96,7 проц. от фермерской отпускной цены на молоко. В целом по ОЭСР (24 развитые капстраны) государственные субсидии сельскому хозяйству в конце прошлого века составляли около половины совокупных затрат населения этих стран на продукты питания. В США бюджетные ассигнования в аграрный сектор в шесть раз превышали собственные фермерские капиталовложения, достигая в денежном выражении порядка 40 проц. всей валовой продукции ферм. «Во многом благодаря такой поддержке американские аграрии в свое время и завалили мир пресловутыми «ножками Буша», – замечает руководитель компании «Костанай Инвест Фуд» Ербол Жангельды. – Куда уж нам до них с нашими четырьмя процентами государственных субсидий для фермеров, да и тех они, впрочем, практически не видят». С ним согласен председатель Ассоциации сельхозтоваропроизводителей Восточно-Казахстанской области Владимир Манаков: «В такой аграрной стране, как Бразилия, субсидии составляют 190 евро на гектар, а у нас – 1000 тенге. О чем можно говорить?»
Правда, современная ситуация с поддержкой аграрного сектора в ВТО несколько жестче, чем двадцать лет назад. Ныне нормативы ВТО устанавливают для всех стран-участниц максимальный уровень обязательств правительства по объемам поддержки сельского хозяйства. Сейчас в ВТО этот показатель составляет 10 процентов от валового объема продукции отрасли, тогда как в Казахстане этот уровень на сегодня составляет менее 4 процентов. В прошлом году на поддержку животноводства и растениеводства бюджет выделил субсидий на общую сумму около 51 миллиарда тенге, или 3,8 процента от валового производства отрасли. В данном плане вступление в ВТО не ущемит положение казахстанских фермеров: у нас господдержке есть куда расти. Астана имеет возможность еще повысить объемы господдержки в 2,5 раза в отличие, скажем, от Беларуси, которая в рамках своих обязательств после вступления России в ВТО должна снизить объем господдержки сельского хозяйства с 18 процентов до 10. Да и у россиян объем господдержки сельского хозяйства также сократится с нынешних 9 миллиардов долл. до 4,8 миллиарда в 2018 году.
Третья группа меняющихся ввозных тарифов ТС – это те, которые вслед за вступлением России в ВТО подлежат повышению, причем такое повышение будет идти вразрез с интересами казахстанских предприятий. Здесь можно упомянуть промышленное оборудование (сложные станки и т. п.). У этой группы товаров в России есть свои производители, которых Москва таким образом защищает. Казахстану это невыгодно, поскольку у него подобных производителей практически нет, а индустриальная модернизация требует обновления промышленных активов. Российская тарифная политика в данном случае сужает выбор аналогичного оборудования по приемлемой цене от поставщиков из дальнего зарубежья. Также, согласно данным бизнес-ассоциаций, по некоторым товарным позициям рост ставок ведет к росту стоимости сырья, ввозимого в Казахстан. А это негативно отражается на экономике отечественных перерабатывающих предприятий.
Наконец, четвертая группа тарифных позиций самая немногочисленная: это повышенные таможенные ставки, увеличение которых может быть поддержано бизнесом Казахстана. Здесь выделяется группа продовольственных товаров, таких как сахар, кондитерские изделия и ряд других, по которым России и Казахстану удалось выторговать в ВТО длительный переходный период.
Кто выиграл?
Анализируя новые тарифные реалии, нужно откровенно признать тот факт, что если для потребителя России и Казахстана вступление в ВТО несет безусловный позитив, то о бизнесе этого сказать нельзя. При всех тех плюсах, о которых традиционно идет речь (рост конкурентоспособности предприятий в силу равных условий конкуренции с иностранцами, доступ к новым рынкам сбыта, широта выбора коммерческих партнеров), совершенно очевидно, что минусов для бизнеса здесь значительно больше. И в этой связи следует четко понять, ради чего, собственно, бизнес должен нести все эти жертвы.
На самом деле ответ прост, ценой вопроса вступления в ВТО и для России, и для Казахстана является равный доступ крупных экспортеров на мировые рынки. Хотя трудно сказать, что такого доступа у них не было и без ВТО, тем не менее членство создает для страны значительные возможности для продвижения и лоббирования своих интересов на рынках стран-партнеров.
Сами правила Всемирной торговой организации регламентируют определенные фиксированные уровни таможенных тарифов по каждой товарной позиции. Но вся «фишка» в том, что каждая страна – участница ВТО может в рамках переговорных процессов индивидуально вводить свои защитные меры – торговые, антидемпинговые или компенсационные. То есть, по большому счету, действует старый принцип: у любого правила есть исключения. Членство в ВТО предполагает фактически ежедневное отстаивание своих прав на мировых рынках. Например, многие страны – участницы ВТО активно применяют антидемпинговые меры против китайских компаний – экспортеров стального проката, когда те начинают «ронять» цены. В свою очередь, Китай не без успеха ведет жесткую линию по поддержке собственных интересов на внешних рынках. Со стороны Казахстана, когда он станет участником организации, такие меры тоже будут возможны. Астана тоже сможет менять условия, если та или иная страна-импортер заведомо снижает цену, что бьет по отечественным производителям аналогичной продукции.
В свою очередь, если одна из стран субсидирует экспорт, то в ответ может применяться защитная компенсационная мера. А если эта страна еще и не входит в ВТО, то размеры защиты возрастают сколь угодно высоко. Сейчас, как отмечают в Министерстве экономики, таким мерам часто подвергается казахстанская металлургия. США, Канада, некоторые страны ЕС часто применяют в отношении казахстанских металлургов антидемпинговые меры. «Ситуация осложняется тем, что Казахстан до сих пор не имеет в этих государствах статуса страны с рыночной экономикой, – объясняет Руслан Султанов. – Поэтому, когда в ЕС определяют ввозную пошлину на казахстанский экспорт, нас сравнивают с каким-нибудь Зимбабве. И устанавливают заградительную пошлину не в 10, как допускают правила ВТО, а в 70–80 процентов».
Понятно, что у крупных казахстанских экспортеров после вступления в ВТО появится больше возможностей добиваться конкурентной цены на внешних рынках. Металлурги, производители нефтепродуктов и продуктов нефтехимии из Казахстана обеспечат себе лучшие конкурентные условия на рынках Европы. Лучшие условия для экспорта смогут получить представители зерновых холдингов.
Еще один значимый выгодоприобретатель в казахстанском бизнес-сообществе – это ритейлерские компании и в целом торгово-коммерческий сектор. Они серьезно выигрывают в результате открытия рынка. Для ритейлеров реалии ВТО несут сразу несколько значимых плюсов. Во-первых, у них расширяется выбор каналов поставок. По данным, которые приводят представители одной из ведущих казахстанских сетей, торгующих бытовой техникой, в настоящее время основные каналы официальных поставок «брендовых» приборов и аксессуаров в Казахстан проходят через территорию северного соседа. Отечественные ритейлеры заключают договоры с представительствами фирм-производителей в России. В условиях ТС это снимает вопрос о каких-либо дополнительных таможенных расходах: весь ввозимый через Россию товар уже растаможен компанией-поставщиком. После вступления в ВТО, учитывая значительное снижение ввозных ставок Таможенного союза на бытовую технику и электронику, у наших торговых сетей появится возможность завозить товар непосредственно с заводов-изготовителей, расположенных в Тайване, Турции, Китае или Евросоюзе. Тем самым сокращаются затраты на логистику, минуя российское направление. Кроме того, у казахстанских торговых сетей появляется доступ к цене завода-изготовителя, которая в любом случае ниже цены представительства данного бренда в России.
Во-вторых, при снижении закупочных и логистических затрат ритейлер на какой-то период получит возможность иметь с продаж в Казахстане более высокую маржу, учитывая тот факт, что местный потребитель привык к определенной планке цен. «Пока на рынок не зашли иностранные сетевые ритейлеры, наши смогут хорошо заработать на сокращении издержек и ценовой инерции рынка. Для примера можно взять разницу в цене на «средний» плазменный телевизор, например, южнокорейских марок в торговых сетях Испании и Казахстана: если у испанцев цена начинается от 300 долларов, то в Казахстане – от 700–800. Если издержки в условиях ВТО будут примерно как у испанцев, то маржа будет больше раз в десять», – делится мнением г-н Пьянков.
В целом для торгово-коммерческих проектов в условиях ВТО создаются более широкие возможности, сопоставимые с теми, которые наши предприниматели имели до Таможенного союза. Как прогнозирует Сергей Пьянков, уже в начале 2013-го возрастут поставки ТНП с китайского направления. Более широкий выбор поставщиков и возможность размещать свои склады и торговые площади в Казахстане стимулируют приход российских ритейлеров. В целом, по мнению представителя «Спектр-Трейда», уже в обозримом будущем в стране можно прогнозировать торговый бум с участием иностранных компаний, которые в значительной степени улучшат предложение, сделают более демократичным ценовой уровень и «подтянут» местные торговые проекты к мировому уровню. Безусловно, возрастет конкуренция, часть проектов закроется. Однако в целом для торгового бизнеса такая иностранная экспансия вряд ли принесет столь же угрожающие последствия, как для производителей. Торговать в Казахстане всегда было проще, чем что-либо выпускать.
Если торговые компании и крупные экспортеры выигрывают, то платой за все это, как уже отмечалось, становится рост напряженности в среднем бизнесе. Может в известной степени пострадать и потребитель, потому что членство России и Казахстана в ВТО предполагает повышение стоимости энергоносителей. Некоторые эксперты не исключают, например, что цены на бензин в ТС могут уже к 2018 году приблизиться к европейскому уровню. Есть и другие тенденции, которые пока еще либо не стали выраженными, либо проявятся после присоединения Казахстана к международному торговому клубу. Очевидно одно: на рынке начинаются очень большие перемены. Они столь серьезны, что любые сегодняшние прогнозы могут вызвать снисходительную улыбку год спустя. Подобное в экономике происходит нечасто. Возможно, что по степени общего воздействия на экономику, на состояние бизнеса и потребления эти перемены будут вполне сопоставимы с тем, что происходило после краха СССР 21 год назад.
публикация из журнала "Центр Азии"
сентябрь/октябрь 2012
№17-20 (75-78)
