Этим летом кризис вокруг военной программы Северной Кореи определенно достиг новой фазы. Пхеньян упорно продолжает исследования в атомной области и совершенствует средства доставки оружия массового уничтожения. Северокорейские ракеты взлетают все чаще, а их продолжительность и дальность полета постепенно увеличиваются, что заставляет нервничать жителей региона и мировое сообщество.
В ответ на очередное ракетное испытание в конце июля, которое стало 14-м запуском в этом году, осуществленным вопреки резолюциям ООН, эта организация расширила международные санкции против КНДР. По словам американского представителя при ООН Никки Хейли, санкции против Северной Кореи стали «самыми суровыми штрафными мерами в отношении какой-либо страны в современной истории».
И это очень похоже на правду. К примеру, резолюция предусматривает заморозку счетов Банка внешней торговли КНДР. Отныне запрещается покупать у этого государства уголь, железо и морепродукты, принимать на работу его граждан, заключать сделки с северокорейскими компаниями и физическими лицами, а также инвестировать в существующие совместные проекты и предприятия. Страны – члены ООН обязаны в течение 90 дней докладывать Совету безопасности о выполнении резолюции по санкциям.
В Вашингтоне, который инициировал введение новых санкций, полагают, что таким образом они нанесут весьма болезненный удар по экономике КНДР, что, в свою очередь, должно сделать ее руководство более сговорчивым. По подсчетам Белого дома, в результате ежегодные валютные доходы Северной Кореи сократятся с нынешних трех миллиардов до одного миллиарда долларов. Но и это не предел. Есть оценки, согласно которым, валютная выручка КНДР вследствие действия санкций может оказаться еще ниже – в районе 100–300 млн. долларов.
Отнюдь не гипотетическое уменьшение валютных доходов в три и более раз по идее должно было остудить пыл военно-политического истеблишмента КНДР. Однако в начале августа северокорейское Центральное телеграфное агентство неожиданно объявило о том, что власти страны разрабатывают план очередного пуска ракет. Особую пикантность информации придавало одно важное обстоятельство – ракеты запустят в направлении острова Гуам «с целью продемонстрировать возможность нанесения превентивного удара по расположенным на нем военным объектам США».
Любопытно, но Пхеньян не стал скрывать не только стратегический замысел, но и тактические детали. Известно, например, что главную роль должны сыграть четыре ракеты «Хвасон-12». Они перелетят Японию, осилят почти три с половиной тысячи километров и упадут недалеко от Гуама, наделав много шума среди американских военных на острове и американской общественности на континенте. То есть речь идет не об угрозах Южной Корее или Японии, как это было раньше, а Соединенным Штатам.
Естественно, что услышав о готовящейся «акции устрашения», президент США Дональд Трамп пообещал ответить Пхеньяну «огнем и яростью». Он заявил, что «американское оружие готово к бою» и предложил Северной Корее приготовиться к таким последствиям, которых «мир еще не видел». В министерстве обороны США также подчеркнули, что ежегодные американо-южнокорейские учения, которые традиционно вызывают бурную реакцию в Пхеньяне, начнутся как и планировалось во второй половине августа.
Все эти высказывания, разумеется, не способствовали снижению напряженности. На их фоне мировой финансовый рынок устремился вниз. Всего за одну неделю августа азиатские индексы потеряли до 3,5 процента, а сильнее всего обвалился южнокорейский KOSPI – 4,2 проц.
Ядерная загадка
Обмен агрессивными заявлениями, падение мировых рынков, бегство капиталов из Юго-Восточной Азии и общая неопределенность позволяют говорить о том, что кризис вокруг КНДР сегодня достиг очень опасной стадии. Обе стороны демонстрируют готовность доказать свои слова делом.
При этом самое любопытное состоит в том, что никто достоверно не знает, каков объем ядерного арсенала Пхеньяна. Однако если в течение десятилетий международное сообщество пыталось убедить КНДР отказаться от атомной военной программы, то теперь, как полагают некоторые западные эксперты, нужно либо продолжать давить на него и готовиться к серьезным последствиям геополитического и военного характера, либо включать страну в ядерный клуб. В частности, такое мнение высказал недавно Джеффри Льюис из американского Института международных исследований. Он считает, что альтернативой войне является признание ядерного статуса КНДР и продолжение конструктивного диалога.
Логика такого подхода понятна. Во-первых, 28 июля этого года северокорейцы испытали баллистическую ракету, чей радиус позволят дотянуться не только до Японии и других тихоокеанских союзников США, но и до территории самих Штатов.
Во-вторых, по разным оценкам, в распоряжении Пхеньяна находятся от 12 до 60 ядерных зарядов, и ничто не мешает ему размещать их в виде боеголовок на межконтинентальных ракетах. В последние годы Северная Корея произвела 5 испытательных взрывов мощностью от 5 до 20 килотонн.
В-третьих, весь мир отдает себе отчет в том, что возможный военный конфликт с Северной Кореей станет если не глобальной ядерной, то уж точно региональной катастрофой. По крайней мере, Пхеньян успеет нанести серьезный урон своему южному соседу, где Сеул и части войск США находятся под постоянным прицелом обычной армейской артиллерии КНДР.
Иначе говоря, военное столкновение Пхеньяна и Вашингтона, даже если оно приведет к краху северокорейского режима, автоматически подписывает смертный приговор американским союзникам в регионе. До последнего времени считалось, что Белый дом никогда не пойдет на этот шаг.
Однако сегодня США возглавляет президент Дональд Трамп, который, как и глава КНДР молодой Ким Чен Ын, имеет репутацию непредсказуемого политика. В западном экспертном сообществе не исключают того, что Трамп действительно может воплотить в жизнь все угрозы, адресованные им Пхеньяну. Причем неважно, какими внутри- или внешнеполитическими мотивами он будет руководствоваться в первую очередь.
В этом отношении американские журналисты призывают вспомнить события начала нулевых годов, когда терявший популярность в стране президент Джордж Буш-младший после трагических событий в Нью-Йорке и Вашингтоне начал международную антитеррористическую кампанию в Афганистане, а затем сверг режим Саддама Хусейна в Ираке. Его действия тогда привели к переформатированию всей геополитики вокруг Афганистана, что так или иначе затронуло и процессы в соседних регионах, в том числе и в Центральной Азии.
Например, необходимость создания военных баз НАТО в Узбекистане и Кыргызстане объяснялась ликвидацией последствий деятельности движения «Талибан». Война в Ираке, о победе в которой Буш объявил 1 мая 2003 года на палубе авианосца «Авраам Линкольн», вообще привела в движение силы, до сих пор определяющие жизнь современного Большого Ближнего Востока от Северной Африки до Южной Азии.
В этом смысле жесткая политика Трампа тоже может серьезно изменить ситуацию на Дальнем Востоке. Интересно, что американские журналисты провели специальное исследование, показывающее, насколько самостоятелен президент США в решении военных вопросов. Так, «Вашингтон Пост», ссылаясь на заключение научно-исследовательской службы конгресса США от декабря 2016 года, утверждает, что глава государства «не нуждается в согласии своих военных советников или конгресса США, чтобы отдать приказ о запуске ядерного оружия». Более того, «ни военные, ни конгрессмены не могут отменить этот приказ».
Таким образом, когда Трамп угрожает устроить небольшой апокалипсис на Дальнем Востоке, теоретически у него развязаны руки. Данное обстоятельство коренным образом меняет ситуацию, связанную с ядерным кризисом. Потому что пришедший к власти Трамп может нарушить правила геополитической игры, складывавшиеся в регионе годами.
Неудивительно, что на фоне Трампа-ястреба настоящими голубями выглядят госсекретарь США Рекс Тиллерсон, глава Пентагона Джеймс Мэттис и директор ЦРУ Майк Помпео. Все они, хотя и вынуждены вслед за президентом говорить о «готовности США решить конфликт вокруг КНДР военным путем», все же подчеркивают важность мирных переговоров. Тиллерсон накануне визита в Гуам вообще заявил, что Трамп просто «использовал такой язык, который понятен Ким Чен Ыну, потому что дипломатический язык лидер КНДР не понимает».
Позиция высокопоставленных американских военных и гражданских чиновников показывает, что ситуация на Корейском полуострове находится в подвешенном состоянии и никто ни в чем не может быть уверен. Раньше все было более понятно. Ни для кого не секрет, что Пхеньян давно и с разной степенью успешности, условно говоря, торгует угрозой войны. Примерно также вели себя его дед Ким Ир Сен и отец Ким Чен Ир.
Окончание холодной войны, распад социалистического лагеря, отсутствие внешней финансовой и иной подпитки со стороны СССР вынуждали Северную Корею быстро адаптироваться к совершенно новым условиям. Еще при Ким Ир Сене в марте 1993 года Пхеньян объявил о намерении выйти из Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), ссылаясь на наличие «ядерной угрозы» со стороны США. Однако уже в июне того же года Северная Корея передумала в обмен на обязательства Вашингтона «не вмешиваться в ее внутренние дела и не угрожать применением силы».
В октябре 1994 года, спустя два месяца после прихода к власти, Ким Чен Ир подписал Рамочное соглашение по решению ядерной проблемы. Казалось бы, северокорейцы выгодно продали свое желание исследовать атом в военных целях: США обязались построить в КНДР АЭС на двух легководных ядерных реакторах, а до конца строительства должны были обеспечивать поставку жидкого топлива для покрытия дефицита энергии.
Однако договоренности не решили энергетических проблем КНДР и уж тем более не способствовали росту экономики в стране, где вскоре разразился серьезный социально-экономический кризис. Непростая ситуация усугублялась природными катаклизмами. В 1995 году страну залило дождями, уничтожившими урожай зерновых и часть жилищного фонда страны. Общий ущерб от наводнений составил 15 млрд. долл., 5 млн. человек лишились своих домов. В 1997 году Северную Корею поразила засуха, которая нанесла очередной мощный удар по продовольственной безопасности. Соседи КНДР, прежде всего Япония, Южная Корея и Китай, организовали поставку гуманитарной помощи, но ее было недостаточно. В Токио и Сеуле наверняка связывали организацию гуманитарных поставок с уступками Пхеньяна.
Продовольственный кризис продолжался до 1999 года. По некоторым данным, от голода погибло свыше 3 миллионов граждан КНДР. В это время Ким Чен Ир отдает приказ о возобновлении ядерной программы. В декабре 2002 года об этом было объявлено официально.
В августе 2003 года начались переговоры о денуклеаризации Корейского полуострова. В них приняли участие дипломаты Северной и Южной Кореи, США, Китая, России и Японии. Параллельно Вашингтон и Пекин увеличили поставки гуманитарной помощи в КНДР.
В результате переговоров Пхеньян не только заморозил свою ядерную программу, но и приступил к демонтажу реактора в Йонбене. Однако расчет на внешнюю помощь вновь не оправдался. Спонсоры оказались не такими щедрыми. Например, американская гуманитарная помощь в 2004 году увеличилась в денежном выражении на 11 млн. долларов, до 36 млн., по сравнению с 2003-м, когда она составила 25 млн. долл. Но, например, в 1999 году американцы передали продовольствия на 222 млн. долл.
В середине 2000-х годов ухудшающееся здоровье Ким Чен Ира поставило перед ним и его сторонниками вопрос о преемнике и сохранении режима в целом. В КНДР вновь вспомнили о ядерном шантаже как эффектном и эффективном инструменте внешней политики. 10 февраля 2005 года КНДР впервые признала наличие собственного ядерного оружия, подчеркнув, что ОМУ являются «всецело оборонительными» и будут оставаться «силой ядерного сдерживания». С этого момента диалог между США и КНДР по ядерной проблематике окончательно зашел в тупик.
Ким Чен Ын, сменивший отца в 2011 году, ускорил ядерные и ракетные разработки страны, а внешняя политика страны стала более жесткой. Пхеньян утопил южнокорейский корвет и спустя несколько месяцев нанес артиллерийский удар по южнокорейскому острову. Ответный удар Сеула едва не привел к войне, но тогда все обошлось. Соседи КНДР не могли не отметить те перемены, которые происходили в стране. Новый лидер Северной Кореи наряду с разработкой ОМУ во главу угла поставил экономический рост. А это открывало новые возможности, потому что самым слабым местом северокорейского режима было и остается отсутствие иностранных инвестиций и современных технологий. Это был тот крючок, на котором можно было бы удерживать Ким Чен Ына от необдуманных решений.
Несмотря на репутацию молодого Кима Китай и другие страны пытались наладить с ним сотрудничество. Появления совместных предприятий, зарубежные инвестиции, частичные рыночные реформы, либерализация в торговле и прочие пока еще малозаметные преобразования повысили уровень жизни населения КНДР. Толчок в развитии сельскохозяйственной отрасли позволил решить насущные проблемы в обеспечении продовольственной безопасности. По мнению российского востоковеда-корееведа Андрея Ланькова, в 2013 году Северная Корея впервые за 25 лет получила урожай зерновых, которого хватило для того, чтобы прокормить свое население.
Однако если проведение реформ оживило ситуацию в экономике КНДР, если нет видимых причин опасаться внешней угрозы, то почему сегодня Пхеньян намеренно обостряет ситуацию вокруг своей военной программы? Больше того, в отличие от своего деда и отца Ким Чен Ын рассматривает ОМУ не только как оружие сдерживания. Планы пуска ракет в сторону острова Гуам тому подтверждение.
Данное обстоятельство меняет привычное положение вещей в регионе. К примеру, в отличие от предшественников Трамп не просит, а уже требует, чтобы Китай оказал влияние на КНДР. В середине августа Белый дом угрожал Пекину прибегнуть к статье 301 Торгового акта 1974 года, позволяющий президенту США вводить односторонние тарифные ограничения на импорт, если подтвердится нечестная торговая политика Китая, способствующая нарушению интеллектуальных прав и утечке технологий американских компаний. Американская администрация особо подчеркнула, что «предметом их расследования могут стать любые китайские законы, политика, практика или действия, которые могут наносить урон американской интеллектуальной собственности, инновациям и технологии». При этом в разгар дипломатического конфликта с Пхеньяном Трамп четко дал понять, что в ответ на более решительные действия Пекина в кризисе вокруг ядерной программы КНДР может закрыть глаза на китайско-американские торговые противоречия.
Стоило ли руководству Северной Кореи взвинчивать ставки в игре, когда против них оказался даже Китай, поддержавший введение международных санкций ООН? Почему они продолжают настаивать на своем, несмотря на то, что Вашингтон выкручивает руки Пекину, используя его в качестве рычага для давления на Пхеньян? Ведь очевидно, что Пекину нынешняя ситуация очень не нравится. Там уже заявили, что поддержат КНДР исключительно в том случае, если Пхеньян окажется жертвой нападения. Но Северной Корее придется действовать самостоятельно, если она сама станет инициатором войны в регионе.
Не исключено, что китайские политические и военные круги вообще не хотят и не будут вмешиваться в возможный вооруженный конфликт между США и КНДР. Но в таком случае в северокорейской элите наверняка существует понимание относительно последствий военного кризиса. Представители истеблишмента страны не могут проводить самоубийственную политику, у них есть собственные интересы, в том числе и экономические. Реформы последних лет и начавшаяся либерализация предоставляет им серьезные преимущества.
Скорее всего, Ким Чен Ын и его сторонники используют ядерную дубинку для решения комплексной задачи. С одной стороны, наличие ядерного оружия и средств его доставки – это гарантия сохранения северокорейского режима и его выживания в сложном современном мире. В Пхеньяне следили за судьбой Ливии и Ирака, а сегодня за ситуацией вокруг Ирана. Северокорейцы наверняка извлекли уроки. Если уж Иран более развитый в военном и экономическом отношении, чем КНДР, не смог оказывать достойное сопротивление Западу, то Пхеньян, имеющий меньший запас прочности, может рассчитывать только на ядерную бомбу.
С другой стороны, нельзя исключать, что обострение отношений с Западом может использоваться северокорейской элитой как способ мобилизовать общество перед лицом внешней угрозы. Ведь удавалось это Ким Чен Иру в 1990-е годы, когда ситуация в государстве была намного сложнее.
Вопрос уже не в усилении легитимности молодого Кима или режима, а в сплочении элиты и общества в условиях, когда управленческим кругам государства предстоит решать системные проблемы развития экономики. Рыночные преобразования несут возможности развития страны, но и новые вызовы и угрозы. Что будет если наиболее активные и энергичные слои населения рано или поздно поставят вопрос о целесообразности углубления реформ как в Китае или Вьетнаме? Ким Чен Ын, возможно, и вдохновлялся примерами этих стран, где экономические изменения и бурный рост сочетались с сохранением жесткого политического контроля. Но контроль над обществом в КНДР жестче и военно-политическая элита страны, скорее всего, желала бы сохранить статус-кво. Сделать это в «осажденной крепости» гораздо проще.
Таким образом, власти КНДР оказались перед сложной дилеммой. Государству и обществу необходимо развивать экономику и одновременно сохранить режим, его принципиальные основы и характеристики. Надежды на поддержку Китая не оправдываются. Хотя до последнего времени Пекин не смущало, что Пхеньян выглядел парией на региональной и международной арене, отчасти это даже позволяло ему решать свои внешнеполитические задачи, то теперь выяснилось, что у него есть собственные геополитические и геоэкономические приоритеты, ради которых он может пожертвовать национальными интересами своего партнера.
Соединенные Штаты тоже устраивали прежние правила игры в регионе, сложившиеся после окончания холодной войны. Недружественная риторика Северной Кореи в адрес Южной Кореи и Японии оправдывала военное и политическое присутствие США в районе Корейского полуострова, что усиливало всесторонние связи Вашингтона с союзниками.
Таким образом, Ким Чен Ын и Дональд Трамп оказались теми, кого перестало устраивать положение дел в регионе. Лично Трамп не может принять сам факт того, что КНДР обладает ядерным оружием и угрожает его применением. Проблема для американского президента состоит в том, что подобные угрозы были частью геополитических игр вокруг Корейского полуострова. На них обращали большое внимание, но не придавали слишком серьезного значения. Как сказал один из российских экспертов «Северная Корея опять всех пугает, но ей никто не верит». Фактор Трампа и его имидж непредсказуемого политика мешает привычные карты.
В этом, видимо, заключается главный урок для Ким Чен Ына и его окружения. Размахивая перед Трампом ракетами, они рассчитывали, что новый лидер США будет воспринимать КНДР как серьезного партнера, а не как государство, находящееся в орбите китайского влияния. Судя по угрозам Белого дома развязать против Китая торговую войну, если тот не усмирит Пхеньян, Киму убедить Трампа не удалось. А это значит, что последствия для Северной Кореи могут быть самыми серьезными. Как со стороны Вашингтона, так и Пекина.
Интрига заключается еще и в том, что как бы власти КНДР не хотели дистанцироваться от Китая и разнообразить свои внешние связи, именно он остается для них едва ли не главным окном во внешний мир и благодаря ему северокорейская экономика получила бы дополнительные стимулы для развития.
Вполне возможно, что Северная Корея внимательно следит за попытками Китая реализовать масштабные экономические инициативы под объединенным названием «Пояс – Путь». Он выстраивает сложную сеть инфраструктурных и транспортно-логистических проектов вокруг своего государства, позволяющих ему сделать качественный рывок в развитии экономики. При их успешной реализации Пекин становится важным элементом, связывающим в единое целое евразийское пространство от Атлантического до Тихого океана, от Западной Европы до Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии. Фактически речь идет о важнейшем узле всей мировой торговли. В перспективе это сулит огромные экономические дивиденды. Страны Центральной Азии в целом и Казахстан в частности тоже заинтересованы в развитии экономических проектов, поскольку современное состояние логистики неразрывно связано с развитием экономики в целом.
Но если, например, для Казахстана большой проблемой является транспортная изоляция с учетом расположения страны в центре континента вдали от морских портов и основных рынков и он с помощью китайской инициативы «Пояс – Путь» пытается решить ее, то для КНДР головной болью является изоляция политическая. Частью решения данной проблемы является подключение в том или ином виде к китайским масштабным экономическим проектам.
Северокорейская элита явно не хочет оставаться в стороне от идущих в регионе процессов. Ей тоже хотелось бы пользоваться преимуществами торгово-производственной кооперации. Поэтому Пхеньяну так важно заново выстроить отношения с Пекином, Сеулом, Токио и, конечно же, Вашингтоном. Причем важное условие для последующего диалога с ними – это сильные стартовые позиции.
Однако сложность для властей КНДР как раз и состоит в том, что их соседи не приемлют диалога с позиции силы. Даже если у них существует соблазн изменить природу северокорейского режима, это не приоритетная задача в обозримом будущем. Понятно, почему они отрицают обвинения северокорейцев о вмешательстве в их внутренние дела. Для них гораздо важнее предсказуемость внешней политики Северной Кореи и отказ от ракетно-ядерного шантажа. В этой связи неудивительны миролюбивые заявления американских чиновников, а также изменение позиции части экспертного сообщества США, которые призывают признать ядерный статус КНДР, чтобы продолжать с ней конструктивный диалог.
Поэтому самый важный момент нынешней ситуации на Корейском полуострове заключается в том, что Пхеньяну следует прекратить использовать ракетно-ядерный потенциал в качестве действенного инструмента внешней политики. Лидерам КНДР дали недвусмысленный сигнал, что в современных реалиях такая политика уже не может быть залогом успеха и способна привести к самым нежелательным последствиям. Причем это уже касается не только Дальневосточного региона, но и стран далеких от него. Например, Казахстану, который надеется использовать «Пояс – Путь» для превращения в логистический центр региона и тем самым обеспечить свою экономику новыми драйверами роста и модернизации крайне невыгодно любое осложнение на Корейском полуострове с участием США, Китая и других стран.
Вопрос в том, услышит ли руководство Северной Кореи сигнал, адресованный им. Ведь угрожать ядерными бомбами легче, особенно, когда твоя экономика находится в ежовых рукавицах международных санкций, а общество точно знает, что во всех бедах страны виноваты исключительно «внешние враги».
