В последнее время проблема вооруженного противостояния в Сирии стала необычайно актуальной темой не только в мировых, но и в казахстанских средствах массовой информации. Однако если западная и арабская региональная пресса уделяет больше внимания начавшемуся процессу переговоров между сторонами сирийского конфликта, то в Казахстане говорят о возможном участии казахстанских граждан в боевых действиях в далекой арабской стране.
Безусловно, и то и другое обстоятельство вызывает у казахстанцев определенный интерес ко всему происходящему сегодня в Сирии и вокруг нее. Ведь по-прежнему непонятно, сколько еще будет держаться режим Башара Асада, как долго будет продолжаться война, кто победит в ней, на чьей стороне воюют наши соотечественники и почему они это делают, не захотят ли они каким-нибудь образом использовать свой военный опыт по возвращении на родину?
В середине февраля завершился второй раунд межсирийских мирных переговоров, известных как «Женева-2». Встречи представителей режима Башара Асада и Национальной коалиции оппозиционных и революционных сил (НКОРС) при посредничестве сотрудников ООН и ЛАГ закончились ничем. 16 февраля специальный посланник ООН Лахдар Брахими даже извинился перед сирийским народом за провал переговоров. По его словам, главной причиной стал отказ официальной делегации Дамаска обсуждать вопрос о формировании переходного правительства, на чем настаивают их оппоненты. А они, в свою очередь, не хотят признавать наличие проблемы терроризма. Напомним, сторонники Асада рассматривают деятельность НКОРС «как террористическую», тогда как они сами называют себя «революционерами».
В общем, препирательство вокруг этих тем привело к остановке едва наметившегося диалога. Стороны ни о чем другом говорить не стали и разошлись, оставшись при своем мнении. В то же время они заявили о готовности продолжать разговор, а Брахими сообщил, будто Вашингтон и Москва обещали ему оказать содействие в выходе из сложившегося тупикового положения.
Несмотря на то что саммит завершился провалом, сам факт его проведения, по всей видимости, имеет большое значение. Во-первых, впервые за три года вооруженного конфликта в Сирии обе стороны согласились сесть за круглый стол. При этом, несмотря на диаметрально противоположные позиции по урегулированию кризиса, они готовы и дальше встречаться. Даже если встречи будут чистой формальностью, они в любом случае лучше, чем их отсутствие. К примеру, не исключено, что именно «Женева-2» подтолкнула Совет Безопасности ООН единогласно принять резолюцию о гуманитарной помощи Сирии, где с марта 2011 года погибло более 100 тысяч человек, а около 10 миллионов покинули свои дома. И хотя многие считают документ слабым, поскольку в нем не предусмотрены санкции в случае невыполнения сирийцами, эксперты подчеркивают, что за его принятие проголосовали Китай и Россия. Ранее они наложили вето на три резолюции в отношении Сирии. Иначе говоря, раунд в Швейцарии немного сблизил позиции если не сирийцев, то по крайней мере постоянных членов Совбеза.
Во-вторых, в середине февраля Запад фактически признал то, о чем в последнее время не принято было говорить открыто. Так, президент США Барак Обама призвал международное сообщество «пресечь поток иностранных боевиков, направляющихся в Сирию». Это явно был жест в сторону Дамаска и Москвы, которые считают, что «деятельность террористических группировок является ключевым фактором в решении сирийского кризиса». Согласно сирийским официальным данным, в стране действуют более тысячи вооруженных группировок, численность которых может достигать несколько десятков тысяч человек. Значительная их часть представлена иностранными наемниками из 29 стран, в том числе и из Казахстана, если верить репортажам, прошедшим недавно по казахстанским центральным телеканалам. По данным лондонского Международного института, на стороне сирийской оппозиции сражаются свыше 600 граждан стран Евросоюза. При этом, как пишет ВВС, «воющие в Сирии выходцы из Великобритании стали угрожать кровавыми акциями собственной стране».
В-третьих, на фоне «Женевы-2» происходили другие интересные события, которые при желании можно рассматривать в контексте сирийского кризиса. Это прежде всего очередные попытки урегулирования иранской ядерной проблемы, формирование ливанского правительства и многое другое.
Все вышеуказанное так или иначе способно оказать решающее воздействие на текущую ситуацию в Сирии, которую госсекретарь США Дж. Керри описал следующим образом: «Асад не побеждает, но и не проигрывает». Очевидно, что в настоящее время под натиском оппозиции режим Асада хоть и шатается, но пытается устоять на ногах. В свою очередь, его противники не могут сместить его, при этом их неоднозначные методы ведения борьбы дискредитируют оппозиционное движение в целом. Поэтому для тех же США наверняка было довольно сложно признать наличие в Сирии террористической угрозы. Они и их европейские и ближневосточные союзники активно поддерживали «Сирийскую свободную армию», а также другие антиправительственные группировки, но сегодня вынуждены согласиться с тем, что часть незаконных формирований, борющихся с Асадом, может быть связана с какими-нибудь радикальными или террористическими организациями. Но сделано ли это только потому, что влияние последних в Сирии возрастает? Неспособность успешно противостоять экстремистам стало одной из причин отставки руководителя ССА генерала Салима Идриса во второй половине февраля. Еще недавно ССА была, пожалуй, самой успешной вооруженной организацией и готовилась штурмом взять Дамаск. Сегодня она утрачивает свои позиции, уступая место таким религиозным радикальным группировкам, как «Исламский фронт» или «Исламское государство в Ираке и Леванте», которые к тому же ведут ожесточенные бои друг с другом на северо-востоке и севере Сирии.
Безусловно, США не могут больше игнорировать упреки в свой адрес, что, поставляя оружие противникам Асада, они вольно или невольно вооружают и оппозицию, и террористов. Но все не так просто.
Судя по всему, дело гораздо сложнее. Следует отметить, что после завершения первого раунда межсирийских переговоров 31 января, 8–9 февраля в Тегеране иранцы и МАГАТЭ договорились о практических мерах по контролю за иранской ядерной программой на период до 15 мая. В частности, для инспекторов МАГАТЭ открываются двери трех иранских ядерных объектов.
После февральской встречи «Женева-2» Обама делает заявление о необходимости пресекать проникновение экстремистов в Сирию. Но в данном случае, его слова выглядят уже как сигнал не только Асаду и Кремлю. Вероятно, Вашингтон давал понять Тегерану, что готов сдержать те страны, которые оказывают поддержку вооруженной оппозиции Сирии и содействуют появлению иностранных боевиков на ее территории. Как известно, Сирия и Иран неоднократно обвиняли Саудовскую Аравию в том, что она не только передает оружие сирийским повстанцам, но и отправляет к ним на помощь живую силу.
Самое интересное здесь, что именно в это время, с 9 по 16 февраля, в Вашингтоне с официальным визитом находился министр внутренних дел Саудовской Аравии Мухаммед бен Найеф. Согласно саудовским СМИ, принц встречался с руководством госдепа, ЦРУ, министерства безопасности и обсуждал с ними проблемы международного терроризма, а также положение в Сирии. Как уверяют наблюдатели, сам предмет разговоров вызывает удивление, поскольку до последнего времени эта сфера находилась исключительно в сфере компетенции главы Совета национальной безопасности Саудовской Аравии принца Бандара Султана.
Бандар известен своей проамериканской позицией, долгое время работал послом в Вашингтоне. Но самое главное, что он является последовательным противником Асада и Ирана, и именно с его именем связывают появление сирийской вооруженной оппозиции, в том числе и самой радикальной ее части. Таким образом, могло появиться ощущение, что Бандара отстраняют от сирийского конфликта. Естественно, это было на руку Тегерану. Неудивительно, что 17 февраля иранское телевидение передало сообщение, будто глава саудовских спецслужб принц Бандар в ближайшее время может быть освобожден от занимаемой должности. По случайному совпадению он тоже в это время находился в Вашингтоне, где якобы проходил курс лечения.
Возможно, в Тегеране выдали желаемое за действительное. Быть может, там увидели интригу вокруг Найефа и Бандара, которой и не было. Но в любом случае, иранцы связали визиты высокопоставленных саудитов в США с происходящими переменами в регионе и восприняли это как изменение курса Эр-Рияда в отношении сирийского конфликта. В пользу этой версии говорят события в Ливане. 16 февраля после затяжного правительственного кризиса неожиданно было объявлено о формировании нового коалиционного правительства Ливана с участием проиранской шиитской организации «Хезболлах». Такое изменение стало возможным только после того, как близкий к Эр-Рияду Саад Харири снял требование возглавляемого им суннитского политического блока о выводе подразделений «Хезболлах» из Сирии в качестве согласия на создание нового кабинета.
Давал ли Эр-Рияд отмашку Харири, и если давал, то согласовал это с США или же данное решение было принято в результате давления Белого дома – не понятно. Зато известно, что лидер организации ливанских шиитов Х. Насралла уже призвал региональные силы прекратить войну в Сирии. Помимо прочего, 18–19 февраля в Вене продолжились переговоры между Ираном и странами «шестерки» по иранскому ядерному досье. Хотя никаких документов подписано не было, стороны, что принципиально важно, договорились о продолжении переговоров по выработке всеобъемлющего соглашения. Похоже, таким образом иранцы давали понять Западу, что услышали его сигнал и теперь готовы обсуждать не только иранскую программу, но и самый широкий круг региональных проблем.
Однако означает ли все это, что американцы и саудиты откажутся от собственного видения решения сирийского или иранского вопросов? Возможно и так. Между тем критично настроенные российские эксперты подчеркнули, что «целью США является не урегулирование ядерной программы, а втягивание Ирана в бесконечный переговорный процесс с выдвижением все новых и новых требований и уступок, которые не были предусмотрены рамочными соглашениями». По их мнению, это должно закончиться капитуляцией Тегерана и Дамаска на условиях Запада.
Такое тоже вполне возможно. Дипломатия США славится своей многозадачностью. Они умеют одновременно решать, казалось бы, не связанные друг с другом вопросы. Но потом оказывается, что все их удары били в одну точку. Уже сейчас можно сказать, что Вашингтон на шаг опережает Тегеран. Белый дом взял чуть больше, чем отдал. К примеру никто, кроме иранцев не сожалеет о том, что их представителей не было в рамках «Женевы-2». Это было ключевым вопросом в декабре прошлого года. Напомним, Генсек ООН высылал приглашение Тегерану, которое, впрочем, отозвал по требованию Вашингтона.
Нельзя сбрасывать со счетов и то, что США по-прежнему могут держать на столе военный вариант решения сирийского кризиса и проблемы иранской ядерной программы. Так, согласно решению конгресса до сентября 2014 года сирийская оппозиция будет получать от Вашингтона финансовую помощь, стрелковое оружие и противотанковые ракеты. Кроме того, 14 февраля во время встречи с королем Иордании Обама подчеркнул, что собирается принять все меры, чтобы усилить давление на Асада.
В этой связи возможные перестановки в Саудовской Аравии выглядят довольно логичными и предсказуемыми. В отличие от принца Бандара, Найеф считается эффективным борцом с терроризмом и крупнейшим специалистом по отношениям с шиитами. В частности, кроме вопросов внутренней безопасности он курировал отношения с Бахрейном и Йеменом, где Иран в прошлом пытался разыгрывать шиитскую карту.
Однако в настоящее время Тегеран, постепенно принимающий правила игры, которые навязывают ему Вашингтон и его партнеры, старается не думать о войне. Поэтому встречи в Женеве, Тегеране и Вене выглядят как попытка поторговаться. Сейчас идет борьба за преимущество позиций. Иран готов немного подвинуться в одном направлении, США и Саудовская Аравия в другом. Проблема для иранцев заключается в том, что американцы, отступая шаг назад, потом делают два лишних вперед. Не случайно появились слухи, что за закрытыми дверями в Вене американцы могли увязать достижение окончательного соглашения с Ираном с обсуждением его ракетной программы. Такого поворота никто не ожидал, и меньше всего режим аятолл.
У сирийского государства и его общества, похоже, другая проблема. Ситуация в Сирии все больше зависит не столько от действий участников конфликта внутри страны, сколько от внешних заинтересованных сил. Дамаск давно превратился в разменную монету большой геополитики и суннитско-шиитских противоречий. Видимо, это и есть главный итог трехлетней гражданской войны в многострадальном арабском государстве.
публикация из журнала "Центр Азии"
январь-февраль 2014
№ 1 (89)
