22 апреля коалиция арабских государств во главе с Саудовской Аравией объявила о завершении в Йемене военной операции под названием «Решающий шторм». Одновременно были прекращены бомбардировки позиций хуситов, которые зимой этого года свергли йеменского президента Абд-Раббу Мансура Хади. Впрочем, через несколько часов авиаудары возобновились в рамках уже новой операции «Возрождение надежды». Это само по себе вызывает вопросы. Но пикантность ситуации еще и в том, что теперь зарубежные эксперты не исключают участия наземных сил в гражданском конфликте в Йемене. А это может вывести вооруженное противостояние в самой бедной арабской стране на другой качественный уровень. Причем, речь идет уже не только о судьбе Йемена и его населения, но и о перспективах всего Ближневосточного региона.
Буря в пустыне
Вообще главная интрига нынешней обстановки вокруг Йемена заключается не в том, что Саудовская Аравия и ее партнеры совершенно неожиданным образом пошли на прямое военное вмешательство в дела другого государства. Подобные прецеденты случались и в прошлом. В последний раз, напомним, саудовская армия помогала предыдущему президенту Йемена Али Абдалле Салеху громить отряды хуситов в 2009 году.
Поэтому международную общественность больше всего интересует, почему объединенные военно-воздушные силы арабских стран атаковали йеменских хуситов именно сейчас. Ведь военно-политическая обстановка в Йемене накалялась с лета прошлого года, когда боевики организации «Ансар Аллах», известные под названием хуситов, с оружием в руках выступили против центральной власти и президента Хади.
Странно, но в Эр-Рияде спокойно наблюдали за тем, как к началу осени йеменские хуситы смогли взять под свой контроль значительные территории страны и ее стратегические районы. Например, важные морские ворота Йемена – порт в городе Ходейда на побережье Красного моря. К концу сентября отряды повстанцев укрепились в столице страны Сане, захватив ряд правительственных зданий, офисы крупных государственных компаний и ведущих средств массовой информации. Стремительное продвижение и успехи хуситов не вызывали большого беспокойства у соседей даже тогда, когда мятежники получили серьезное преимущество в политическом диалоге с властями и вынудили их пойти на уступки, распустив правительство.
Серьезные признаки тревоги Эр-Рияд начал демонстрировать в середине января текущего года. Примерно в это время события в Йемене стали развиваться с молниеносной быстротой. Хуситы усилили давление на президента Хади и его сторонников в парламенте с требованием сформировать кабинет министров, куда были бы включены представители движения «Ансар Аллах». Причем делалось это в ультимативной форме, поскольку сопровождалось похищением ряда высокопоставленных чиновников, а также организацией актов устрашения в их адрес.
В ответ Хади подал в отставку, но затем передумал. Его политические маневры изменили условия игры и чрезвычайно повысили ее ставки. 5 февраля президент оказался под домашним арестом, а хуситы приняли «конституционную декларацию» и объявили о создании собственных государственных исполнительных органов.
С этого момента Йемен оказался в центре всеобщего внимания. С одной стороны, хуситы из зейдитских (шиитских) племен Йемена и родственный им шиитский Иран не скрывали взаимных симпатий, что позволяло говорить о создании некой шиитской дуги. С другой стороны, ни Запад, ни арабские страны не могли закрывать глаза на гипотетический распад йеменского государства со всеми вытекающими отсюда геополитическими и другими последствиями.
21 февраля отстраненный от власти Хади бежал в город Аден, который был объявлен временной столицей Йемена. Отсюда президент и его сторонники продолжили оказывать сопротивление хуситам. Вооруженное противостояние приобрело позиционный характер. Темпы продвижения отрядов хуситов замедлились. Их положение осложнялось еще и тем, что помимо части лояльных Хади войск против них выступили различные йеменские группировки и организации. В частности на юге страны против «Ансар Аллах» начали действовать сторонники Йеменской социалистической партии и сепаратисты из движения «Харакат аль-Джанубия». Восточную провинцию Хадрамаут захватили боевики, которых принято связывать с «Аль-Каидой Аравийского полуострова». Кроме того, руководство зейдитской «Ансар Аллах» не смогло заручиться поддержкой на международной и региональной арене. Их действия открыто поддержали только Иран и его сателлиты, например ливанская шиитская организация «Хезболлах».
В этих условиях Хади либо сам понял, либо ему кто-то внушил, что его положение хоть и отчаянное, но не совсем безнадежное. В любом случае он пошел ва-банк и 25 марта бежал в Саудовскую Аравию, где попросил оказать ему военную помощь.
Самое поразительное, но Эр-Рияд не отказал свергнутому президенту Йемена и буквально за сутки собрал коалицию из девяти стран – Катара, Кувейта, Бахрейна, ОАЭ, Египта, Марокко, Судана, Иордании и Пакистана – для участия в военной операции «Решительный шторм». О намерении оказать альянсу логистическую и иную поддержку мгновенно объявили США и Турция. В результате 26 марта самолеты арабских стран в первый раз отбомбились по инфраструктуре хуситов в Сане, Адене и других крупных городах как минимум шести йеменских провинций.
Столь скоропалительное решение Эр-Рияда и других арабских государств в отношении конфликта в Йемене, естественно, вызвало немалое удивление. И, конечно же, саудиты вынуждены были объясняться, почему они так долго терпели, а затем, что называется, просто ринулись в бой. Саудовский министр по делам ислама и дипломатии Маджид Абдель-Азиз ат-Турки пояснил изменение позиции страны следующим образом: «Главная цель коалиции – восстановление законности и возвращение полномочий президенту Мансуру Хади, которого Эр-Рияд наряду с ООН считает легитимным. Он лично попросил силы Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) войти в Йемен и устранить последствия незаконного государственного переворота». Ат-Турки также указал на наличие серьезной угрозы безопасности самой Саудовской Аравии. «Помимо прочего хуситы начали военные учения в северной йеменской провинции Саада, прямо на нашей общей границе. Их лидеры угрожали войти в Саудовскую Аравию и свергнуть режим. Поэтому нам пришлось перейти к военным действиям», – подчеркнул ат-Турки в своем обращении.
Решительные действия Эр-Рияда были поддержаны в западных столицах и на саммите Лиги арабских государств (ЛАГ), прошедшем в самом конце марта в египетском Шарм-эш-Шейхе. Представители арабского мира в целом согласились со словами генерального секретаря ССАГПЗ Абдель-Латыфа бен Рашида аз-Заяни, который заявил на встрече ЛАГ, что «хуситы должны разоружиться, оставить государственные структуры власти и обеспечить безопасную обстановку, чтобы прежние законные власти могли выполнять задачи, возложенные на них конституцией. В противном случае военная операция в Йемене будет продолжаться до отступления мятежников из всех занятых ими городов и сдачи оружия».
Скоординированная позиция ЛАГ, ряда мировых и региональных держав позволила коалиции Эр-Рияда действовать слаженно и довольно жестко. С 26 марта авиация саудитов и других арабских стран ежедневно наносила по несколько десятков ракетно-бомбовых ударов по хуситам. Бомбардировкам подверглись Сана, Аден, Таиз, а также менее крупные города в южных, западных и центральных провинциях страны. Зарубежная авиация также оказывала непосредственную поддержку с воздуха войскам, сохранившим лояльность президенту Хади.
Судя по всему, действия арабского альянса были весьма энергичны и эффективны. Не случайно в рядах хуситов и примкнувших к ним сил начались брожения. Прежде всего это касается той части йеменской армии, которая вслед за бывшим президентом страны Али Салехом поддержала претензии хуситов на власть. Например, в первой половине апреля появилась информация о переходе целого ряда воинских частей из лагеря хуситов и Салеха на сторону Хади.
Возможно, на их настроения повлиял и другой фактор. 14 апреля серьезный удар по военно-политическим позициям хуситов нанес Совет Безопасности ООН, который принял резолюцию № 2216. Она предусматривает расширение санкций в отношении зейдитских повстанцев в Йемене и, в частности, против лидера «Ансар Аллах» Абдель-Малека аль-Хуси и сына Салеха, бывшего главы национальной гвардии Ахмеда Салеха, запрещает поставки хуситам оружия и военного оборудования. Документ также осудил «односторонние действия хуситов», подтвердил легитимность президента А. М. Хади, выразил поддержку переговорному процессу и призвал все йеменские стороны принять участие в конференции, которую предполагается провести в Эр-Рияде под эгидой ССАГПЗ.
Резолюция Совбеза ООН по сути маргинализировала движение хуситов, вернув им прежний статус вооруженных мятежников. Вместе с тем, появление ооновского документа – это не только свидетельство поддержки Эр-Рияда и сколоченной им коалиции, но что-то вроде карт-бланша Саудовской Аравии на активизацию внешней политики в регионе. Саудиты, как никто другой, заинтересованы в том, чтобы в Йемен вернулся мир и порядок. Это, конечно, относительные понятия для такой сложной страны, как Йемен. Здесь на политическую жизнь оказывают влияние самые разные факторы, начиная от борьбы различных родов и кланов за свои интересы и заканчивая региональным и религиозным соперничеством между могущественными суннитскими и зейдитскими (шиитскими) племенами.
Поэтому ожидалось, что благодаря военной помощи Эр-Рияда и других президент Хади сможет направить решение вооруженного конфликта в политическое русло. В этом смысле мировому сообществу было бы выгодно, чтобы стабилизация в Йемене происходила в сжатые сроки. Отсюда понятно, почему объявление о завершении военной операции многие встретили с облегчением.
Между тем, по данным различных йеменских СМИ, итоги «Решающего шторма» совсем неоднозначны. Число погибших среди гражданских лиц составило свыше двух с половиной тысяч человек, в том числе 380 детей и 214 женщин. Ранения получили 3897 человек (618 детей и 455 женщин). Военно-воздушные силы Саудовской Аравии нанесли удары по 1,2 тыс. гражданских объектов – промышленным и торговым предприятиям, складам с продовольствием и элеваторам, шоссейным дорогам и мостам, заправочным станциям и нефтехранилищам, стадионам и объектам электроэнергетики, теле- и радиовещания. Пострадали больницы, учебные заведения и мечети. В целом нанесен большой урон всей хозяйственной инфраструктуре страны. Повреждены 2265 зданий и построек, свыше 40 тысяч человек стали беженцами.
При этом масштабы вооруженного противостояния в Йемене если и уменьшились, то не до желаемого уровня. Во второй половине апреля боевые действия между силами хуситов и армейских частей, верных Хади, велись главным образом в городах Таиз и Аден, в провинциях Маариб в центре страны и Лахдж на юге. Происходили перестрелки между хуситами и саудовскими военными на йеменско-саудовской границе. Параллельно усиливаются йеменские сторонники международных террористических организаций. Так, представители «Аль-Каиды на Аравийском полуострове» захватили нефтяной терминал в городе Аль-Шихр в восточной провинции Хадрамаут, аэродром в Мукалле и несколько военных объектов и складов.
Безусловно, на этом фоне рано говорить о том, что главные цели «Решительного шторма», а именно восстановление власти Хади, достигнуты. Поэтому практически сразу же началась новая операция по стабилизации Йемена «Возрождение надежды». Только теперь военные усилия в урегулировании йеменского конфликта будут сочетаться с политическими средствами.
Однако как быстро Эр-Рияд сможет решить йеменскую проблему, пока не ясно. Масла в огонь подливают и слухи о возможном участии наземных сил, что может превратить нынешний конфликт в затяжную войну. Дело в том, что Йемен чрезвычайно насыщен стрелковым оружием, а его жители умеют воевать. С учетом же постоянно изменяющейся обстановки, возникающих и распадающихся племенных и политических альянсов и союзов, вооруженный конфликт в стране, наложенный на традиционные политические, региональные, религиозные и иные противоречия, может длиться бесконечно долго.
И здесь наверняка определенную роль могут сыграть внешние факторы, как это произошло, например, в Афганистане после вывода советских войск в 1989 году. Именно интересы внешних игроков и их подпитка во многом поддерживали высокий уровень интенсивности конфликта между просоветским режимом Наджибуллы и отрядами моджахедов. Можно вспомнить, что, когда в 1992 году США и Россия договорились не поставлять оружие различным афганским группировкам, число вооруженных столкновений между ними заметно снизилось пропорционально уменьшению их боевых возможностей. Масштабное военное противостояние в Афганистане вновь разгорелось, после того как не без помощи Пакистана появилось движение «Талибан». В ответ Иран и Россия стали оказывать всестороннюю поддержку Северному антиталибскому альянсу.
Следовательно, не исключено, что Йемен может стать новым Афганистаном, где сойдутся стратегические или тактические интересы сразу нескольких держав. Так, хуситы и их сторонники уже сегодня яростно критикуют Саудовскую Аравию за проявление агрессии. Президент Хади, в свою очередь, на саммите ЛАГ открыто обвинил Иран в «дестабилизации положения в Йемене» и назвал хуситов «марионетками Тегерана». По данным западных СМИ, высокопоставленные фигуры хуситов были замечены в священном иранском городе Кум, а иранские инструкторы воюют на стороне хуситов.
Как бы то ни было, Тегеран, действительно, так или иначе присутствует в йеменском конфликте. Хотя он отрицает обвинения в поддержке хуситов, но в начале апреля отправил два военных корабля в Аденский залив. По словам командующего иранскими ВМС контр-адмирала Хабиболлы Сайяри, «этот шаг направлен на охрану путей от пиратов».
Саудовский бригадный генерал Ахмед Асири заявил, что «коалиция не разрешит иранским эсминцам заходить в территориальные воды Йемена». Но интересно, что реакция Вашингтона на сообщение об иранских кораблях была намного жестче. 9 апреля госсекретарь США Джон Керри в интервью телекомпании PBS заявил: «Иран помогает хуситам. Там явно идут поставки по морю и воздуху. Несколько авиарейсов совершаются из Ирана в Йемен каждую неделю». При этом он подчеркнул, что «США окажут поддержку тем странам Ближнего Востока, которым Тегеран будет угрожать, и не будут безучастно наблюдать за дестабилизацией ситуации в регионе».
В качестве подтверждения слов главы госдепа США, 21 апреля американский авианосец Roosevelt в сопровождении крейсера Normandy направился к побережью Йемена. По мнению журналистов газеты Corriere della Sera, передислокация связана с действиями Ирана. Группировка из 7–9 иранских кораблей направляется к йеменскому берегу и может попытаться нарушить изоляцию хуситов, организованную египетскими и саудовскими ВМС.
На этом фоне совершенно недвусмысленно выглядит решение ЛАГ, принятое на саммите в Египте, о формировании объединенных межарабских вооруженных сил в количестве 40 тысяч штыков. То, что данный шаг суннитских государств направлен против шиитского Ирана, мало у кого вызывает сомнения. Ведь это одновременно и демонстрация силы и единства арабских стран, и готовность оперативного военного вмешательства не только на территории Йемена, но и других государств Арабского Востока. Но в таком случае можно ли утверждать, что в настоящее время с подачи монархий Персидского залива в Йемене и вокруг него раскручивается маховик глобального противостояния между суннитами и шиитами, который начался ранее при дестабилизации ситуации в Ираке и Сирии?
Арабская вязь
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно понять, почему иностранная интервенция в Йемене началась именно 26 марта этого года. Очевидно, что побудительной причиной активизации Эр-Рияда стала не просьба Хади о незамедлительном вмешательстве и не осада города Аден отрядами хуситов, после чего, собственно, йеменскому президенту пришлось эвакуироваться в Саудовскую Аравию на самолете вместе с дипломатическими миссиями ряда арабских государств.
Логичнее всего предположить, что побег Хади, его резонансное выступление и на удивление быстрая реакция стран – участниц ССАГПЗ были заключительным актом хорошо спланированного спектакля. Сложно поверить, что президент Хади не обращался за военной помощью раньше. Например, когда он таинственным образом исчезал из Йемена и, по некоторым данным, неделями скрывался в Эр-Рияде, а затем возвращался в Сану и Аден. Также трудно представить, что саудовским правителям достаточно было всего несколько часов, чтобы уговорить партнеров по ССАГПЗ совместно ударить по хуситам в Йемене. Да еще чтобы Вашингтон и Анкара при этом оказывали логистическую поддержку и делились разведданными.
Скорее всего, «Решающий шторм» помимо ключевых вопросов в Йемене решал еще одну стратегическую задачу. Не случайно операция началась в преддверии важнейших переговоров Ирана и шестерки международных посредников в Лозанне по ядерной иранской проблеме, ход которых может радикально изменить Ближний Восток. Дело в том, что к 2 апреля после длительных и напряженных дискуссий стороны согласовали совместный план действий по ядерной программе Ирана и договорились заключить всеобъемлющее соглашение по этому вопросу до 30 июня. Если все пойдет по намеченному плану, Тегерану ограничат его возможности по обогащению урана и накоплению ядерных материалов. Но при этом ему подтвердят право на деятельность в атомной сфере, в том числе на производство ядерного топлива в промышленных масштабах для дальнейшего использования на собственных АЭС. Причем характерно, что ни один из ядерных иранских объектов не будет демонтирован, а эксперты МАГАТЭ получат право на тщательные проверки сроком на 25 лет. Иран также должен будет сократить количество центрифуг для обогащения урана с 19 тысяч до шести тысяч и в течение 15 лет не обогащать уран более 3,67 проц.
Взамен Тегерану гарантируют постепенную отмену международных политических и экономических санкций. Если Иран не выполнит свои обязательства, режим санкций может быть восстановлен. Иранские переговорщики с этим согласились, но подчеркнули, что если Запад не будет выполнять свои обязательства, Тегеран тоже в любой момент разорвет достигнутые договоренности.
Здесь важно отметить, что найденный в Лозанне компромисс не устроил Саудовскую Аравию и Израиль. В этих странах подозревают, что Иран не отказался от идеи рано или поздно создать собственную атомную бомбу. Но проблема, судя по всему, не только в ней.
Переговоры вокруг иранской ядерной программы, по сути, могут изменить геополитическую реальность, которая создавалась в последние годы в том числе и с учетом очень сложных отношений Вашингтона и Тегерана. В какой-то момент вообще казалось, что на Ближнем Востоке вот-вот разразится новая война. Настолько напряженными были взаимоотношения между Ираном и странами Запада. Вашингтону удалось убедить в неизбежности конфликта из-за иранской проблемы не только своих ближайших союзников – Израиль и Саудовскую Аравию, но и практически весь Большой Ближний Восток. Согласно утечкам информации в случае необходимости Эр-Рияд даже был готов предоставить свое воздушное пространство израильской авиации.
Естественно, что когда сегодня Вашингтон говорит о необходимости мирного урегулирования иранского вопроса перед его ближневосточными союзниками встает ряд проблем. Во-первых, Ирану фактически гарантируют ядерный статус. Что само по себе неприятно иранским оппонентам в регионе, которые надеялись, что США не допустят такого поворота ни при каких обстоятельствах.
Во-вторых, после снятия санкций Тегеран может уверенно вернуться в мировую торгово-финансовую систему и быстро возобновить экспорт углеводородного сырья. По некоторым данным, уже заключено восемь соглашений о коммерческом и промышленном сотрудничестве между Турцией и Ираном, Китай готовит договор о строительстве газопровода из Ирана в Пакистан, Индия желает расширить торгово-экономические связи, инвестируя в иранский морской порт Чахбехар, а строители и банкиры из Дубая всерьез интересуются иранской недвижимостью. Помимо прочего Иран ждет возвращения европейских инвесторов – государству необходимы долгосрочные инвестиции в нефтяную и автомобилестроительную отрасли.
Таким образом, Иран не только получает возможность компенсировать все свои экономические потери из-за международных санкций, но также шанс восстановить и развить экономику страны. Помимо прочего это означает, что иранское государство, пусть и не сразу, но сможет вновь поддерживать своих союзников в регионе от режима Башара Асада в Сирии и ливанской «Хезболлах» до зейдитов в Йемене и экстремистов в Палестине. Иначе говоря, опять будет разыгрывать шиитскую карту, активно интриговать в регионе против интересов других стран и использовать различных союзников как инструмент для проведения внешней политики на Ближнем Востоке.
С учетом того, что теперь Иран будет де-факто ядерной державой, способной получить оружие массового уничтожения, ситуация в целом меняется самым радикальным образом. Союзники Саудовской Аравии в арабском мире всерьез опасаются, что соглашение с Ираном подстегнет гонку ядерных вооружений в регионе. Отсюда понятно категорическое нежелание Эр-Рияда и Тель-Авива, чтобы до 30 июня было подписано всеобъемлющее соглашение по иранской ядерной программе. Поэтому еще в середине марта саудиты объявили о намерении в ближайшие 20 лет построить 16 атомных реакторов, чтобы производить ядерное топливо, которое можно использовать и для изготовления бомбы. Данное заявление наверняка следует рассматривать не только в качестве ответа на переговоры стран шестерки и Ирана, но и как напоминание Вашингтону, чтобы он прислушивался к интересам своих стратегических партнеров.
По той же причине в начале апреля министр по стратегическим вопросам Израиля Юваль Штайниц заявил агентству Associated Press, что «военная операция против Ирана не снята с повестки дня и остается одним из вариантов». Штайниц, следует отметить, стал самым высокопоставленным израильским политиком, который публично признал возможность нанесения Израилем превентивного удара по иранским ядерным объектам.
Таким образом, вполне возможно, что «Решающий шторм» в Йемене – это ко всему прочему еще был и дополнительный рычаг давления на Иран. Интересно, что практически одновременно с авианалетами в Йемене силы, близкие к Эр-Рияду, захватили в Сирии город Идлиб в одноименной провинции и организовали наступление на Алеппо. Вероятно, тем самым саудиты хотели показать свою готовность бороться с Ираном на всех фронтах.
Ход конем
Иран, безусловно, оказался в очень непростой ситуации. Он достаточно жестко отстаивал свои интересы в Лозанне, но его дипломатия провалились на йеменском треке, когда Совбез ООН поддержал санкции против хуситов, а ЛАГ отказалась от предложения Тегерана по мирному урегулированию ситуации в Йемене. В этих условиях помощь иранцам пришла оттуда, откуда они ее уже и не ждали. 13 апреля президент России Владимир Путин снял запрет, введенный в 2010 году, на поставки зенитно-ракетного комплекса С-300 в Иран. Российские официальные лица, в частности глава внешнеполитического ведомства Сергей Лавров, объясняют это решение прогрессом на переговорах по ядерной программе. Эксперты и наблюдатели полагают, что основным мотивом Путина было не желание «насолить» США, а застолбить место России на открывающемся рынке Ирана. После 30 июня иранский рынок должен открыться для зарубежных компаний, в том числе и для производителей оружия.
Аргументы Москвы выглядят довольно убедительно. Особенно на фоне усилий тех же Турции, Китая и Индии увеличить экономическое присутствие в Иране. В данных условиях действительно нельзя упускать возможности.
Однако в этой истории есть нюанс, который заставляет иначе посмотреть на общую картину. Дело в том, что принятая Совбезом ООН в 2010 году резолюция № 1929 о запрете на продажу или передачу Ирану тяжелых вооружений в принципе не отрицала возможности поставок оборонительных ЗРК С-300. На тот момент Москва решила аннулировать сделку, вернув Ирану аванс 167 млн. долл. и утилизировав предназначавшиеся для него комплексы, из других соображений. Отмена поставок ракет была, по всей видимости, одним из условий «перезагрузки» отношений с Соединенными Штатами. Россия договаривалась с Вашингтоном об условиях вступления в ВТО, о переформатировании геополитических процессов вокруг Афганистана, и ей объективно было невыгодно ссориться с Западом из-за Ирана.
В Тегеране это прекрасно понимали. Также иранцы понимали и то, что ЗРК не подпадали под действие международных санкций. Поэтому они подали в третейский суд Женевы иск к «Рособоронэкспорту», оценив свои потери в 4 млрд. долл. При этом стороны предпочитали не устраивать лишнего шума. Каждый исходил из того, что Москва просто выбрала наиболее перспективное направление внешней политики. Так же как сегодня, Путин принял решение, объективно соответствующее текущему моменту. Проблема, правда, в том, что его указ смешал карты многим игрокам на Ближнем Востоке. Наличие у Ирана С-300 снижает угрозу военного удара по ядерным объектам в стране, а значит, существенно уменьшает эффективность международного давления на Тегеран. Для него это дополнительное преимущество в трудном разговоре с Западом и США.
Между тем западные эксперты уверяют, что, несмотря на свою мощь и возможности, С-300 не самое совершенное оружие обороны. Кроме того, армии НАТО неплохо знакомы с этими системами. Например, они есть на вооружении Греции, которая получила ЗРК от Кипра. Больше того, натовская авиация неоднократно проводила обучения по противодействию ракетам С-300.
То есть по большому счету, если Москва стремилась кардинальным образом изменить правила игры вокруг Ирана, ей это не удалось. Больше похоже, что она пытается заскочить на подножку уходящего поезда. Несомненно, теперь все будет зависеть от того, как поведет себя Тегеран с учетом новых обстоятельств и как на это будет реагировать Вашингтон.
Вообще ближневосточная политика Соединенных Штатов вызывает сегодня огромный интерес. Многим она кажется непоследовательной и непродуманной. Эксперты указывают на провалы США в Сирии и Ираке, Ливии и Йемене. Те же Тель-Авив и Эр-Рияд критикуют за готовящееся соглашение с Ираном.
Возможно, уровень и качество политики нынешней администрации США в отношении Ближнего Востока оставляют желать лучшего. Однако в ней есть определенная логика. Судя по всему, в последующих геополитических раскладах Вашингтон делает определенную ставку на Иран. В перспективе это государство может играть ключевую роль в регионе, учитывая его экономический и геополитический потенциал. Поэтому не в интересах США максимально ослаблять Иран. Так же как было невыгодно Римской империи добивать вчерашних врагов, которые завтра могли стать союзниками в борьбе с новыми противниками.
В этом смысле Иран нужен сильным, но не настолько, чтобы он представлял угрозу Западу и его интересам. Предсказуемый и понятный Иран, превращающийся в одного из региональных лидеров, может создать шиитскую ось в противовес суннитам. Для США было бы объективно выгодно, чтобы и те и другие настороженно следили друг за другом, но не вступали в явную конфронтацию и при этом находились в орбите американского военно-политического влияния. Поэтому сегодня им на руку, что их ближневосточные союзники решают тактические геополитические задачи в Йемене или поддерживают высокий уровень вооруженного противостояния в Сирии. При этом следует отметить, что общая стратегия развития региона уже не может формироваться без учета потребностей США.
Парадокс, но фактически сегодня в Йемене, Сирии и других ближневосточных странах закладывается фундамент будущей региональной геополитики. Ближний Восток – очень сложный регион для искусной дипломатии. Здесь существуют соперничество и многочисленные политические трения, которые нужно учитывать державам, стремящимся навязать собственные условия игры. Решение иранской проблемы покажет, кто именно способен сформулировать повестку дня региональной политики и кто может задавать вектор дальнейшего развития международных отношений в рамках Большого Ближнего Востока.
