В начале февраля лидеры движения «Ансар Аллах» объявили о захвате власти в Йемене. Они распустили правительство, парламент и создали собственные органы правления на переходный период.
Смена власти в Йемене вызвала большой резонанс в регионе. В одночасье эта проблема перестала быть сугубо внутренним делом небольшой страны, расположенной на юге Аравийского полуострова. Потому что, по мнению большинства зарубежных экспертов, кардинальные политические изменения могут отразиться не только на самочувствии этого арабского государства, но и привести к серьезным потрясениям и без того малоустойчивой геополитической архитектуры Ближнего Востока. А это уже очень серьезно.
Особенно с учетом того, насколько взрывоопасным и непредсказуемым в последнее время становится ближневосточный регион. Помимо всего прочего здесь сталкиваются жизненные интересы самых разных мировых и региональных держав. Здесь еще ощущаются отголоски «арабской весны», с ее столкновением светской и религиозной парадигм развития государства и общества. Здесь Запад ведет свою эпическую битву с религиозными экстремистскими организациями, а локальные суннитско-шиитские противоречия в Сирии, Ливане, Ираке или том же Йемене отражают глобальный религиозно-идеологический конфликт между суннитскими монархиями Персидского залива и шиитским Ираном.
В общем, текущая ситуация в Йемене никого не оставляет равнодушной. Между тем о возможности военного переворота в стране начали говорить еще с осени прошлого года. В последние месяцы эксперты ООН и других международных организаций, работающих в Йемене, прогнозировали нечто подобное. Поэтому резкое изменение политической обстановки в феврале не стало слишком уж большой для них неожиданностью. Смена власти скорее явилась логическим завершением многомесячного политического кризиса, поразившего самую бедную ближневосточную арабскую страну.
Напомним, в июле 2014 года активисты «Ансар Аллах», известные также под названием хуситов, с оружием в руках выступили против президента страны Абд Раббу Мансура Хади. Считается, что формальным поводом для выступлений послужило повышение в стране цен на бензин. Хуситы обвинили «коррумпированное правительство в антинародном сговоре», что, впрочем, нетрудно было сделать на фоне стремительного падения стоимости нефти.
Вопрос не в том, насколько справедливыми были упреки хуситов. По большому счету скачок цен на топливо в Йемене был связан с сокращением государственных субсидий на нефтепродукты. Власти, вероятно, полагали, что дешевеющий на мировых рынках баррель компенсирует цены на бензин внутри страны, в то время как отказ от субсидий поможет решить ряд тактических экономических вопросов. Выбирали меньшее из двух зол. Однако подорожание бензина в широких слоях йеменского населения вызвало серьезное негодование.
К аргументам правительства уже никто не прислушивался. Зато лозунги лидера хуситов Абдель Малика аль-Хуси становились все более популярными. Поэтому руководство движения «Ансар Аллах» вскоре перешло от социально-экономических требований к политическим. В частности, хуситы потребовали не только пересмотреть ценовую политику правительства в отношении нефтепродуктов, но и включить своих представителей в состав кабинета министров.
Сложное положение президента Хади усугублялось по мере военных успехов оппонентов. Так, в провинции Ходейда они быстро взяли под свой контроль стратегически важный порт в одноименном городе на побережье Красного моря. Причем базировавшаяся в провинции Первая бронетанковая дивизия не оказала мятежникам никакого сопротивления.
В августе вооруженная оппозиция уже контролировала часть территорий страны. К этому времени количество бойцов у «Ансар Аллах», по некоторым данным, превышало 100 тысяч. Для сравнения: численность вооруженных сил Йемена составляет около 70 тысяч человек плюс 50 тысяч служащих сил министерства национальной безопасности и еще примерно 20 тысяч ополченцев из вооруженных отрядов племен.
К концу сентября сторонники аль-Хуси уверенно обозначили свое присутствие в столице государства городе Сана. В их руках оказался ряд правительственных зданий, офисы крупных государственных компаний и ведущих средств массовой информации. В условиях, когда хуситы действовали по проверенной временем классической революционной схеме, захватывая стратегические предприятия страны, власти Йемена вынуждены были искать нетривиальные пути решения выхода из тупика.
В результате 21 сентября при посредничестве ООН йеменское руководство пошло на уступки мятежникам и подписало с ними мирное соглашение. Одним из его условий стали отставка правительства и получение представителями оппозиции шести министерских портфелей в кабинете министров. 13 октября новым премьер-министром был назначен Халид Махфуз Бахах, кандидатуру которого поддержало «Ансар Аллах» и его сторонники.
Казалось бы, новое правительство, сформированное с учетом интересов хуситов, должно было содействовать урегулированию политического кризиса в стране. Однако уже в декабре вооруженный конфликт возобновился с новой силой. Теперь Абдель Малик аль-Хуси обвинил власти Йемена в невыполнении договоренностей, достигнутых в сентябре. В частности, он раскритиковал проект новой конституции, предусматривающей федерализацию Йемена. По мнению аль-Хуси, разделение страны на шесть провинций (мухафаз) с более широкими правами и полномочиями, чем сейчас, может «растерзать государство и приблизить его к бездне».
В самом начале нового года хуситы возобновили свое наступление одновременно в различных регионах страны. Главной целью стали нефтяные месторождения на западе и юге. Однако против хуситов выступили вооруженные формирования местных суннитских ополчений. Это дало повод лидерам «Ансар Аллах» обвинить президента Хади в сговоре с экстремистскими организациями, в том числе с «Аль-Каидой Аравийского полуострова». Они якобы при поддержке властей «грабят банки и получают оружие от государства», как это произошло, например, в нефтеносной провинции Мариб.
С середины января события в Йемене начали развиваться с головокружительной скоростью. 17 января хуситы похитили главу администрации президента страны Ахмеда бен Мубарака, 19-го обстреляли кортеж премьер-министра, а на следующий день захватили здание спецслужб и резиденцию президента в Сане.
21 января находившиеся в осаде Хади и представители хуситов подписали соглашение о прекращении огня. Стороны договорились о новой редакции основного закона страны, все также предполагающего создание федерации, но взамен сторонники аль-Хуси гарантированно получали допуск во все эшелоны государственной власти. Повстанцы, в свою очередь, обязались оставить захваченные ими правительственные объекты и отпустить бен Мубарака.
В целом могло создаться впечатление, что «человеку с ружьем» удалось навязать свой выбор законному президенту страны. Причем Хади еще и рассматривался как гарант выполнения письменных и устных договоренностей. Однако 22 января глава Йемена решился на неожиданный политический маневр. Он подал депутатам парламента прошение об отставке, а затем с предложением роспуска правительства выступили члены кабинета министров.
Фактически демарш президента и правительства возвращал йеменскую ситуацию на исходные позиции, поскольку перечеркивал все достигнутые ранее договоренности официальной Саны с хуситами. Политические шаги президента Хади поставили «Ансар Аллах» в замешательство. Для того, чтобы выступить с такой инициативой и, по сути, обыграть хуситов, нужно было иметь крепкие тылы и уверенно чувствовать почву под собой. А так как ранее Хади охотно шел на уступки, то, скорее всего, в какой-то момент он заручился поддержкой влиятельных сил внутри страны или же за ее пределами. Например тех, кто был сильно недоволен внезапным усилением военно-политических позиций хуситов.
Расчет, видимо, шел на то, что в отсутствии легитимного президента и правительства остальные йеменские политические группировки скоординируют свои действия и смогут лишить движение аль-Хуси тех военных и политических преимуществ, которые они получили в январе. Не исключено, что речь шла не только о политических средствах. Отсюда, собственно, неудивительны и увеличение боестолкновений суннитских ополчений с отрядами «Ансар Аллах» в центре страны, и антихуситские массовые демонстрации в Сане и других крупных городах. На практике это означало развязывание полномасштабной гражданской войны в Йемене, к чему многие в стране явно были не готовы.
Недвусмысленные сигналы в окружении аль-Хуси истолковали верно. Поэтому уже 25 января президент Хади также неожиданно отозвал свое прошение об отставке. Более того, 27 января стало известно, что при активных посреднических усилиях ООН будет создано новое правительство. Интрига, скорее всего, заключалась в том, чтобы минимизировать влияние хуситов на процесс формирования правительства.
Таким образом, хуситов, судя по всему, последовательно отодвигали в сторону. Но проблема для их противников состояла в том, что антихуситский лагерь не представлял собой монолитного единства. Слишком разрозненную и разобщенную массу политических сил Йемена объединяло лишь наличие общего противника в лице хуситов. Потому неудивительно, что они не могли найти общий язык. И уж тем более нельзя было говорить об их готовности поделиться властными полномочиями с соратниками аль-Хуси.
Когда хуситы это поняли 1 февраля они предъявили йеменскому военно-политическому истеблишменту ультиматум: если в течение трех дней правительство сформировано не будет, они создадут собственные органы управления. Что происходило в следующие несколько дней не ясно. Однако 5 февраля при поддержке девяти партий и группировок, в частности Социалистической партии и влиятельных на юге страны движений, хуситы приняли новую «конституционную декларацию», а также договорились о создании президентского совета, который будет управлять страной в течение года. Известно, что в состав совета войдут пять человек, причем возглавит его бывший президент Южного Йемена суннит Али Насер Мухаммед. Кроме того, хуситы заявили о появлении временного правительства – Революционного комитета – во главе с 36-летним Мухаммедом Али аль-Хуси, двоюродным братом Абдул Малика аль-Хуси.
Формально февральские события выглядят как разделение власти и сфер влияния в Йемене. Временным главой государства станет суннит, представляющий южные племена и отчасти старые йеменские элиты, а премьер-министром – представитель тех северных шиитских племен, которые делают первые, но очень большие шаги в политике. Надо отдать должное хуситам. Они не только удержались на плаву в бурных потоках йеменской политики, но и превратились в заметную политическую силу в стране. И в этом заключается одна из самых больших загадок нынешней ситуации в Йемене.
Дело в том, что резкое усиление хуситов – явление не совсем ординарное, следовательно, оно должно иметь под собой очень веские основания. Кто может стоять за хуситами, какие цели они преследуют и как возвышение семейства аль-Хуси на политический олимп Йемена может сказаться на ситуации в стране и регионе?
Новички на поле
Следует отметить, что хуситы прежде не играли существенной роли в политической жизни Йемена. Хуситы, или «Ансар Аллах», являются военизированной организацией некоторых зейдитских племен. Зейдитами называют мусульман-шиитов, которые исповедуют зейдитский мазхаб. В Йемене они проживают преимущественно на севере страны и, по некоторым оценкам, составляют около трети из почти 27 млн. населения страны.
Хуситы получили широкую известность по имени основателя и руководителя организации Хусейна аль-Хуси. Его отец Бадреддин аль-Хуси еще в 1990-х годах объединил несколько зейдитских семей для вооруженного противостояния с центральными властями. Столкновения с органами правопорядка в гористой и труднодоступной местности на северо-западе Йемена носили локальный характер и не представляли большой угрозы Сане. К тому же политические амбиции старшего аль-Хуси, как правило, не выходили за рамки племенных интересов. Примерно так же боролись с властями за свои интересы любые другие йеменские племена. В арсенале их средств имелись нападения на представителей государства и захват заложников, в том числе иностранных, даже тогда, когда нужно было создать необходимую для жизни племени инфраструктуру на местах: провести дороги, построить больницу или школу. Таким образом, вооруженные стычки остаются пусть и не совсем обычной, но вполне привычной формой взаимодействий правительства и племенных элит в Йемене.
Хуситы превратились в серьезную проблему в 2004 году, когда самопровозглашенный имам Хусейн аль-Хуси объединил несколько крупных племен, недовольных политикой центра. Он поднял вооруженное восстание, обвинив йеменские власти в дискриминации шиитского населения страны. Поскольку теперь речь шла о серьезных вызовах не только правящему режиму, но и государству, против хуситов бросили регулярную армию. В том же году правительственным войскам удалось нанести поражение хуситам. Их лидер Хусейн аль-Хуси погиб. Но, несмотря на серьезные потери, «Ансар Аллах» выжило.
После смерти Хусейна руководство организацией перешло к его младшему брату Абдель Малику, который до этого скрывался в европейских странах, в частности долгое время жил в Германии. В 2009 году хуситы заявили, что готовы с оружием в руках защищать свою религию от влияния суннизма, который исповедует большинство населения Йемена. Кроме того, они потребовали предоставить большую автономию северной провинции Саада. В Сане это расценили как попытку хуситов возродить зейдитский имамат, существовавший в Северном Йемене до антимонархической революции 1962 года. Пикантность ситуации состояла в том, что президент страны Али Салех тоже являлся зейдитом, выражавшим интересы крупных зейдитских племенных объединений Йемена.
Гражданский конфликт в Йемене набирал обороты, когда неожиданно вмешалась Саудовская Аравия. Эр-Рияд поддержал йеменского президента Али Салеха в его борьбе против «Ансар Аллах». По некоторым оценкам, в 2009 году Саудовская Аравия ежемесячно выделяла пять миллионов долларов йеменским правительственным войскам на подавление мятежа зейдитов на севере страны. Кроме того, опять же по неофициальным данным, против зейдитского ополчения воевали до тысячи саудовских военнослужащих, а саудовская авиация наносила бомбовые удары по лагерям зейдитов в провинции Саада на йеменской территории.
Интересно также и то, что, по утверждению хуситов, в операциях против них принимали участие американские боевые самолеты и беспилотники. Они якобы совершили не менее 30 рейдов, что привело к многочисленным жертвам, в том числе и среди мирного населения.
Позиция саудитов в отношении йеменского конфликта объяснялась тем, что хуситы могли пользоваться материально-технической и военной помощью со стороны Ирана. Например, йеменские власти открыто говорили о своих подозрениях. На этом фоне Эр-Рияд опасался, что вооруженное противостояние может выйти за рамки Йемена, а йеменских зейдитов поддержат их единоверцы, проживающие на территории саудовского королевства.
Сторонники аль-Хуси всегда отрицали свои связи с Тегераном, но, скорее всего, иранцы могли так или иначе помогать йеменским шиитам. В 2009 году президентом Ирана был Махмуд Ахмадинежад, который проводил весьма активную внешнюю политику. Избрав конфронтационную модель отношений с Западом из-за иранской ядерной программы, Ахмадинежад настойчиво искал союзников в регионе и по всему миру. При нем Тегеран оказывал всестороннюю поддержку ливанским шиитам из организации «Хезболлах» и суннитам палестинской ХАМАС, успешно интриговал против интересов США в Афганистане и Ираке, где сильны шиитские общины, помогал алавитскому режиму президента Башара Асада в Сирии.
Логично предположить, что Тегерану было выгодно сблизиться с йеменскими шиитами из зейдитских племен и использовать их в своей большой игре против Саудовской Аравии или Запада в качестве эффективного инструмента. Например, в Йемене в то время работало свыше 20 американских, европейских и арабских нефтяных компаний, и военная активность хуситов в районе добычи углеводородов нервировала и Сану и ее иностранных партнеров.
Возможно, поэтому в 2009 году саудиты так остро реагировали на то, что соратники аль-Хуси могли быть тесно связаны с Тегераном. Но в таком случае, почему сегодня, несмотря на то что действия «Ансар Аллах» резко раскритиковали в ООН, Лиге арабских государств и Совете сотрудничества арабских государств Персидского залива, Эр-Рияд не предпринимает решительных действий по изменению ситуации и возвращению власти легитимному президенту Йемена?
Верховный арбитраж
Спокойствие Саудовской Аравии выглядит не просто удивительным, но скорее даже подозрительным. Ведь все эксперты, кто раньше только предполагал наличие связей между хуситами и Тегераном, сегодня в этом практически не сомневаются. Например, в западном и арабском экспертном сообществе полагают, что за «Ансар Аллах» стоит могущественный Иран. Российские востоковеды также полагают, что дестабилизация Йемена прежде всего выгодна Тегерану, поскольку тем самым в стране ослабляются позиции Эр-Рияда, главного геополитического соперника иранцев. Кроме того, под влиянием йеменских событий саудовские шииты, на территориях которых расположены основные месторождения нефти, могут усилить борьбу за свои права. А это удар не только по внешнеполитической репутации Эр-Рияда, но и существенная угроза с точки зрения обеспечения безопасности. Можно вспомнить, как оперативно Саудовская Аравия ввела войска в Бахрейн в 2011 году, когда на волне «арабской весны» бахрейнские шииты пытались там «раскачать лодку».
Помимо прочего Йемен имеет выход к Красному морю и Аденскому проливу, через которые проходят важнейшие морские торговые пути. Это означает, что новые йеменские власти теоретически могут заблокировать маршрут, по которому курсируют танкеры с нефтью Саудовской Аравии.
Масла в огонь подливают и сами хуситы. К примеру, жители Саны крайне недовольны тем, что сторонники аль-Хуси демонстративно вывешивают портреты бывшего и нынешнего верховного лидера Ирана аятолл Рухоллы Хомейни и Али Хаменеи, а также главы ливанской «Хезболлах» шейха Хасана Насраллы. Боевики открыто маршируют по улицам йеменской столицы под привычными для иранцев лозунгами «Смерть Америке и Израилю». Наблюдатели также отмечают, что Абдель Малик аль-Хуси всем своим видом и манерами напоминает Хасана Насраллу.
Интересное заявление в январе сделал представитель иранского Корпуса стражей исламской революции Али Ширази: «Хуситы ничем не отличаются от «Хезболлах». Они ведут борьбу с врагами ислама. Мы поддерживаем не только их, но и народные движения в Сирии и Ираке». Другой иранский политик, Али Реза Закани из близкого окружения аятоллы Хаменеи, на новость о взятии хуситами власти в Йемене подчеркнул, что «теперь под контролем Тегерана находятся четыре арабские столицы». Подразумевается, что «Хезболлах» официально инкорпорирована во властные структуры Ливана, в Сирии сохраняет свои позиции алавитский режим Башара Асада, а в Ираке шиитские партии практически полностью доминируют на политическом поле.
После высказываний высокопоставленных политиков из Тегерана йеменские власти объявили, будто арестовали корабли, перевозившие иранское оружие для отрядов аль-Хуси, а Вашингтон подтвердил возможность прямых поставок стрелкового и другого иранского оружия йеменским зейдитам.
Несомненно, иранцев не может не радовать переход еще одного государства под контроль шиитов. Примерно так же были воодушевлены члены турецкой Партии справедливости и развития, когда близкие к ним в идеологическом отношении «Братья-мусульмане» одерживали свои политические победы в Египте или Тунисе. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, к примеру, до сих пор не может простить египетским военным свержения власти Мохаммеда Мурси и объявления «Братьев-мусульман» террористической организацией.
Не исключено, что Иран действительно в том или ином виде поддерживает йеменских шиитов. Но можно ли сказать, что помощь Тегерана была ключевой в смене власти в Йемене? По всей видимости, нет, поскольку победное шествие хуситов в конце прошлого и начале этого года в Йемене в значительной степени связано не с Ираном, а с поддержкой «Ансар Аллах» со стороны бывшего президента страны Али Салеха.
Салех, покинувший свой пост в 2011 году после начала йеменского варианта «арабской весны», продолжает оставаться влиятельным политиком и возглавляет бывшую правящую партию «Всеобщий народный конгресс» (ВНК). Военный триумф хуситов в последние месяцы во многом объясняется как раз тем, что йеменская армия практически не вступала в бой с отрядами «Ансар Аллах». В связи с этим любопытным выглядит следующий факт. Осенью прошлого года на одном из экстренных заседаний ВНК Салех заявил, что «в случае обострения конфликта в стране лояльные ему военные силы будут на стороне хуситов». Даже с учетом того, что после ухода Салеха с поста президента в армии прошла реорганизация, сторонников бывшего главы государства там немало. Можно вспомнить, что его старший сын Ахмед был главой Республиканской гвардии. До него гвардию возглавлял брат Салеха Али Мохсен аль-Ахмар. Другой брат Мухаммед аль-Ахмар являлся командующим военно-воздушными силами Йемена, а племянник Тарик Салех руководил Президентской гвардией.
Поэтому не случайно в ноябре 2014 года США и Совбез ООН ввели санкции не только против лидеров хуситов, но и в отношении Салеха. Они, по мнению американской администрации, «участвуют в действиях, которые прямо или косвенно угрожают миру, безопасности или стабильности в Йемене».
Союз хуситов и Салеха, который воевал против них пять лет назад, только на первый взгляд кажется противоестественным. На самом деле в этом есть своя логика. Просто нужно вспомнить, при каких обстоятельствах Салех потерял власть в 2011 году. Тогда события в Йемене, напомним, развивались по египетскому и тунисскому сценариям. Недовольство многолетним режимом Али Салеха в йеменском обществе активно подогревалось слухами о его желании передать власть сыну. Эта информация имела чрезвычайный характер даже на фоне того, что система власти в Йемене представлялась сугубо семейным предприятием Салеха, где каждый член семьи отвечает за выделенный ему участок. Одни сыновья и братья контролировали силовой блок государства, другие – экономический сектор, сам Салех отвечал за определение внутренней и внешней политики.
Такая управленческая система стала результатом долго выстраиваемой и отлаженной системы сдержек и противовесов. При этом Салех, представляющий северные элиты, пусть и неохотно, но делился властью и ресурсами с южанами. Поэтому с 1994 года вице-президентом страны был южный суннит Абд Раббу Мансур Хади.
Однако желание Салеха передать власть сыну нарушило баланс и вызвало серьезный политический кризис, совпавший по времени с началом «арабской весны». Йеменские элиты увидели в этом свой шанс и начали оказывать серьезное давление на Салеха. Интересно, что даже его брат Али Мохсен аль-Ахмар перешел на сторону оппозиции. Впрочем, не исключено, что это была совместная игра братьев, пытающихся сохранить в стране влияние семьи. Примерно так же сахельский клан в Тунисе пожертвовал президентом Бен Али, чтобы сохранить свои политические и экономические позиции в стране, а египетская армия легко отказалась от президента Хосни Мубарака в обмен на гарантии со стороны новых властей Египта, обещавших сохранить за военными их особый статус.
В ходе долгих переговоров с оппозицией и влиятельными внешними силами Салех все же оставил свой пост. В итоге Йемен оказался единственной страной, где в результате «арабской весны» произошла относительно мирная передача власти. Тот факт, что Салех уступил место Хади, своему вице-президенту, а сам в течение года носил звание почетного президента Йемена, говорит о том, что прежняя военно-политическая элита не сдавала своих позиций. Такой расклад устраивал многих. Хади всегда считался слабым политиком, который не имел собственной базы власти. Новый президент охотно шел на компромиссы, маневрировал, договаривался.
Тем не менее принципиально ситуация в Йемене, за исключением незначительных кадровых перестановок, не менялась. Салех по-прежнему возглавлял влиятельный ВНК, к словам которого прислушивалась часть военно-политического истеблишмента и племенных элит страны.
Однако вскоре южане, чей представитель официально возглавил страну, стали все громче выражать недовольство тем, что клан Салеха по-прежнему оказывает влияние на политику страны. Но больше всего их раздражало то, что северные кланы, аффилированные с бывшим президентом, продолжали присваивать львиную долю доходов от нефтедобычи, хотя крупнейшие месторождения сосредоточены на юге. В какой-то момент они потребовали от властей признать их права на ресурсы, в противном случае угрожали развалом страны на две части.
И вот здесь президент Хади произвел неожиданный политический кульбит. Он ввел в правительство представителей религиозной партии «Ислах», которая была близка к «Братьям-мусульманам». Когда-то «Ислах» сотрудничала с ВНК Салеха, но в последние годы выступала в качестве серьезного противника. Но суть не в этом. В изменившихся обстоятельствах четыре министра от религиозной партии в правительстве вписывались в общий ближневосточный тренд – близкие к ним исламисты побеждали на парламентских выборах в Египте, Тунисе, Марокко. Для сторонников и спонсоров «Братьев-мусульман» тех же Турции и Катара, это было очень важно. Так же как сегодня для Ирана важно то, что хуситы формально определяют политику в Йемене.
Однако йеменские исламисты совершили ту же ошибку, что и их единомышленники в североафриканских республиках. Они стали подталкивать президента Хади к перераспределению власти и ресурсов. Салех перестал быть почетным президентом Йемена, потом стало известно о реорганизации в вооруженных силах и структурах безопасности, затем усилилось давление на экономические интересы салехского клана.
Все это происходило на фоне неспособности новых йеменских властей решать насущные социально-экономические проблемы страны. Общество было крайне недовольно, что новый президент и сформированное при активном участии религиозной партии «Ислах» правительство неэффективны и не могут провести необходимые реформы для улучшения жизни населения. По оценкам западных экспертов, каждый третий житель Йемена голодает, цена питьевой воды за последние годы выросла на порядок, поставки продовольствия из-за непрекращающихся беспорядков прерваны, люди в огромных количествах теряют работу, на страну надвигается гуманитарная катастрофа. В этих условиях повышение цен на бензин в июле прошлого года стало спусковым крючком, поскольку вместо решения жизненно важных вопросов, власти сконцентрировали внимание на борьбе за власть и ресурсы.
Выступивших хуситов, до этого являвшихся политическими маргиналами в Йемене, поддержало большинство зейдитских племен. Они увидели в вооруженном восстании возможность зейдитского реванша, ведь до этого несколько десятилетий зейдит Салех олицетворял политическое доминирование йеменских шиитов над суннитами. Следует обратить внимание, как тонко Салех в свое время работал с радикальными зейдитскими кругами. К примеру, в 1996 году по его указу была создана партия «Верная молодежь». Она использовала религиозные лозунги, контактировала с ливанской «Хезболлах», а сегодня влилась в ряды хуситов.
В свою очередь, союз с хуситами реабилитировал Салеха как авторитетного и влиятельного политика. Сегодня он не упускает возможности подчеркнуть негативные итоги йеменской «арабской весны»: «Она принесла разделение народов, создание хаоса и конфликтов между гражданами одной страны, теперь она испарилась, потому что не несла ничего нового».
Риторика Салеха копирует противников исламистов в Египте и Тунисе. По их мнению, религиозные партии не смогли справиться с серьезными социально-экономическими и политическими вызовами ни в одной из арабских стран. Большая часть арабского общества разочаровалось в способности сторонников политического ислама сформировать эффективное правительство и обеспечить государству выход на путь уверенного и быстрого развития. Именно поэтому в июле 2013 года контрреволюция произошла в Египте. Военные не только сместили президента Мурси и взяли власть в свои руки, но и оформили возможность влиять на политику в конституции страны. В Тунисе на парламентских выборах в октябре прошлого года победила светская партия «Нидаа Тунис» («Призыв Туниса»), а в декабре президентом стал лидер этой партии Беджи Каид ас-Сэбси, являющийся частью старой традиционной политической и экономической элиты Туниса.
Таким образом, появление в феврале нового йеменского правительства, где уже нет членов «Ислах», тоже можно так или иначе рассматривать в рамках общей арабской тенденции. При этом окружение Салеха умело манипулирует тезисом о том, что в период его правления он гарантировал соблюдение интересов и удерживал баланс между различными политическими силами и племенами. В определенных кругах бывший президент вообще воспринимается как «отец нации, которая четыре года назад отвергла его, а теперь осознала свою ошибку».
Нынешняя ситуация вполне может стать началом политического возвращения клана Салеха, который, впрочем, пока не рвется занять официальный пост. Время играет на его стороне. И это понимают не только противники бывшего президента, но и его сторонники. В частности семья аль-Хуси. То, что представитель семейства аль-Хуси согласился возглавить правительство, несет хуситам дополнительные преимущества и огромные риски. Лидеры «Ансар Аллах» не имеют большого государственного и управленческого опыта, они не могут на равных играть с такими политическими тяжеловесами, как Салех или Насер Мухаммед. Вполне возможно, что хуситы так и останутся в тени более искушенных и сильных игроков, которые будут использовать их как марионеток. Это обстоятельство, кстати, отчасти и объясняет провокационное поведение хуситов, когда они копируют стиль «Хезболлах» и вывешивают портреты иранских лидеров. Это сигнал не йеменцам или Западу, а скорее Ирану, мол, мы нуждаемся в вашей поддержке. Какой бы она ни была до сих пор, теперь в изменившихся обстоятельствах иранской помощи явно недостаточно. Хуситы резко увеличили свой статус, следовательно, пропорционально выросли и их потребности и затраты.
Другой вопрос: насколько выгодно Ирану поддерживать высокий градус напряженности в Йемене? При высоких ценах на нефть Тегеран мог позволить себе оказывать поддержку радикальным организациям. Например «Хезболлах» или ХАМАС, которые благодаря иранским нефтедолларам фактически создавали в Ливане и Палестине параллельное государство со своей инфраструктурой, вооруженными силами и прочим. Однако сегодня многое изменилось. Цены на нефть рухнули, Иран находится в международной изоляции из-за введенных против него Западом и ООН санкций, и, самое главное, сегодня Тегеран пытается окончательно договориться с США и их европейскими союзниками относительно своей ядерной программы. Любое обострение отношений иранцам ни к чему. Напротив, они всячески демонстрирует свою готовность к сотрудничеству с США в Ираке, Афганистане, в вопросах борьбы с террористической организацией «Исламское государство».
Безусловно, Тегеран внимательно следит за ситуацией в Йемене, но вряд ли он предпринимает конкретные шаги для радикального изменения военно-политической обстановки в этой стране. Этого бы не допустили ни Саудовская Аравия, ни страны Запада.
В любом случае события в Йемене вызывают интерес всей мировой общественности. Очевидно, что в стране происходят значительные изменения. Естественно, возвращения к временам Салеха уже не будет, как и реставрации прежнего режима. За время его отсутствия на президентском кресле кардинально изменились внутренние и внешние обстоятельства. В стране и за ее пределами появилось множество новых игроков. Старые тоже никуда не делись, и у всех у них есть собственные интересы.
Судя по всему, сегодня перед йеменской элитой стоит главная задача – заново выстроить такую политическую систему управления, которая бы учитывала потребности всех ключевых политических сил страны, разделенных в конфессиональном плане и сильно раздробленных по родоплеменному и региональному признаку. Салеху такая работа удавалась, правда, с переменным успехом. Смогут ли справиться с ней новые власти Йемена, станет ясно уже скоро. Но основной урок всей сегодняшней йеменской истории заключается в том, что в трудные времена именно эффективное государственное управление, способное своевременно решать актуальные проблемы развития государства и общества, обеспечивает стабильность в стране и сохранность ее целостности.
