Согласно официальным данным, за годы независимости в Казахстан переселились не менее одного миллиона этнических казахов. Таким образом, на сегодняшний день около шести процентов жителей страны составляют именно оралманы. Более того, если учитывать фактор естественного воспроизводства, общий демографический эффект репатриации становится еще более заметным.
Прежде всего в условиях крайне низкой плотности населения в Казахстане подобную картину в целом можно рассматривать в позитивном ключе. Собственно говоря, после обретения политической самостоятельности здесь вопрос пустующих пространств никогда не терял своей актуальности. В данном контексте внутри общества даже сформировались разного рода фобии. Такие настроения не в последнюю очередь подкрепляются соседством с относительно крупными по населению странами.
Между тем нельзя сбрасывать со счетов и фактор влияния демографии на экономику. С учетом серьезной убыли населения республики в девяностых годах прошлого века, оралманы в той или иной степени компенсировали сокращение рабочих рук. Соответственно, это способствовало повышению потенциала рынка труда и экономики вообще. При этом надо отметить, согласно прогнозам в долгосрочной перспективе в Казахстане коэффициент пенсионной нагрузки (количество людей пенсионного возраста на 1000 человек трудоспособного населения) будет стабильно увеличиваться. Значит, параллельно будет расти потребность в трудовой силе.
Естественно, ввиду этих обстоятельств зарубежные казахи справедливо виделись весьма ценным демографическим ресурсом. Однако в последние годы в сфере репатриации складывается весьма интересная ситуация, а именно наблюдается существенное падение притока иммигрантов. Так, согласно данным статистики, в 2014 году в страну приехали лишь 8 тыс. оралманов. В следующем году эта цифра снизилась уже до 5 тыс. человек. К примеру, в 2004–2008 годах количество новых репатриантов составило 439 тыс. человек, то есть за этот пятилетний период в среднем ежегодно переселялось почти по 90 тыс. оралманов. В связи с этим возникает вполне резонный вопрос о причинах подобного явления.
Все дело в том, что несколько лет назад государство инициировало кардинальные изменения в программу репатриации этнических казахов. Основная суть реформы заключалась в упразднении системы квотирования и различных денежных компенсаций переселенцам.
Наряду с этим значительно ужесточались правила приобретения статуса оралманов и гражданства страны. В последнем случае казахстанский паспорт должен был выдаваться только по истечении минимум четырех лет. Еще одним важным нововведением стало условие об обязательном расселении репатриантов только в определенных правительством регионах, в частности в северных областях. В известном смысле все эти меры и привели к снижению количества репатриантов.
Некоторые наблюдатели расценивали подобные действия государства как искусственное ограничение иммиграции. Тем не менее важно подчеркнуть, впоследствии государство изменило свою позицию по некоторым пунктам и решило внести новые дополнения, которые по большому счету облегчали процедуру въезда оралманов. Так, теперь им возвращали право самим выбирать регион расселения. В то же время сроки получения гражданства сокращались до одного года.
В итоге в 2016 году резко выросло количество новых переселенцев: в республику приехали почти 34 тыс. оралманов. Но, несмотря на этот факт, остается еще множество вопросов. В частности, какая на сегодняшний день стратегия у государства с точки зрения репатриации казахов? Чем было мотивировано проведение вышеназванных реформ? Можно ли считать прошлогодний рост численности репатриантов новым трендом или же это только временное явление?
История казахстанской репатриации
Прежде всего важно подчеркнуть, с точки зрения спонсируемой государством этнической репатриации Казахстан не является уникальной страной. В этом отношении можно вспомнить примеры Германии и Израиля. Кроме того, в соседней России есть программа возвращения соотечественников. Хотя последнее понятие официально не ограничивается этническими рамками, все-таки здесь целевой аудиторией программы выступают в первую очередь носители русского языка. В связи с этим закономерно, что до этого момента из переселившихся «соотечественников» 65 процентов являлись представителями славянских национальностей.
Что касается фактической реализации политики по иммиграции этнических казахов, первые шаги в этом направлении были сделаны еще в ноябре 1991 года, когда правительство приняло постановление «О порядке и условиях переселения в Казахскую ССР лиц коренной национальности, изъявивших желание работать в сельской местности, из других республик и зарубежных стран». В целом выбор сельских районов в качестве мест расселения первых переселенцев был вполне логичным шагом. Развал советской экономической системы больше всего ударил именно по аулам. В итоге на фоне отмены системы прописки начался существенный отток сельских жителей в города. Такая ситуация только усугубляла положение сельского хозяйства страны. В конечном счете, в 1991–1992 годах в республику вернулись более 60 тыс. этнических казахов.
В дальнейшем, с 1993 года, государство стало применять систему квотирования. Другими словами, казахстанское правительство за счет бюджета финансирует переезд определенного количества семей оралманов. Вместе с тем отныне никаких территориальных ограничений по расселению оралманов не предусматривалось.
Надо сказать, в зависимости от ситуации количество квоты менялось на протяжении всего периода действия программы. Например, в первый год данное значение составляло 10 тысяч семей. Однако в последующие годы, главным образом вследствие финансовых трудностей, квоты начали постепенно уменьшаться. Так, в 1999–2000 годах правительство ежегодно финансировало переселение только 500 казахских семей.
Но с начала двухтысячных годов на фоне экономического подъема количество квоты стало резко увеличиваться. Тем не менее вплоть до 2004 года фактическое количество прибывающих значительно превышало квоту. На этом фоне в 2005–2008 годах ежегодную квоту увеличили до 15 тысяч. Затем появилась программа «Нурлы кош» на 2009–2011 годы. В рамках данной программы с 2009 года объемы квоты повысились до 20 тыс. семей. Надо отметить, что основная часть оралманов переселилась именно в двухтысячных годах. Соответственно, именно в этот период тема репатриантов стала все активнее подниматься в информационном пространстве страны. Другими словами, все чаще возникала полемика вокруг данного вопроса.
Обратная сторона медали
Прежде всего важно подчеркнуть, при ближайшем рассмотрении ситуация с оралманами оказывается не такой однозначной. Как показала практика, помимо указанных выше и других плюсов процесс репатриации вызывает и ряд трудностей, главным образом социально-экономического характера. Как известно, в казахстанском обществе уже долгое время идут дискуссии вокруг проблемы интеграции казахских иммигрантов.
С одной стороны, более эффективной адаптации оралманов препятствует культурный фактор. Например, казахи Китая, Монголии и других стран, не относящихся к постсоветскому пространству, в целом не владеют русским языком. Учитывая, что последний по большому счету выполняет функции рабочего языка в Казахстане, часть прибывающих оралманов моментально оказываются неконкурентоспособными на рынке труда. В особенности это относится к крупным урбанистическим центрам, где русский играет роль лингва франка.
Ситуация усложняется тем, что за пределами бывшего СССР кириллический алфавит не очень распространен. Таким образом, многие репатрианты испытывают дополнительные трудности языкового плана.
Помимо лингвистического барьера также отмечают различия зарубежных казахов в плане ментальности и поведенческих моделей вообще. В принципе это и неудивительно. Все-таки, вследствие достаточно долгого нахождения в другой культурной среде, казахи в той или иной степени должны были подвергаться аккультурации.
Однако если говорить объективно, фактор языка в вопросе интеграции видится несколько преувеличенным. На самом деле, проблема незнания русского языка затрагивает только часть репатриантов. При этом даже среди местного населения, в особенности в сельских районах Южного и Западного Казахстана, заселенных преимущественно азиатскими этносами, уровень владения языком межнационального общения не очень высокий. Такая ситуация прекрасно иллюстрируется словами одного комментатора: «Выедете из города – и уже никто не говорит на русском языке... во многих отдаленных аулах русский – такой же иностранный, как и английский».
В свою очередь, более серьезным вопросом представляется экономический аспект интеграции. Так сложилось, что всегда и везде основной движущей силой миграции являются финансовые мотивы. Иначе говоря, экономические перспективы и возможность улучшить свое материальное положение на новом месте проживания стимулируют индивида к переезду. Эту закономерность можно заметить как в случаях внутреннего передвижения населения, так и в контексте международной миграции.
С этой точки зрения важно подчеркнуть, что до сегодняшнего момента более 60 процентов оралманов прибыли из Узбекистана. С одной стороны, это объясняется значительным разрывом в показателях уровня жизни двух стран. С другой – в целом экономическая ситуация в соседнем государстве, надо признать, остается сложной. В некоторой степени это подтверждается тем фактом, что все еще большое количество узбекских граждан выезжают за границу на заработки.
На этом фоне логично предположить, что репатрианты из Узбекистана в первую очередь руководствуются именно финансовыми мотивами. С этой точки зрения показательным является тот факт, что из Китая и России, где, по разным данным, в общей сложности проживают от 2 до 3 миллионов казахов, за годы независимости приехали только 200 тыс. человек, то есть не более 10 процентов от всей диаспоры в этих государствах. Скорее всего, относительно более высокий уровень жизни в России и Китае оказывает непосредственное влияние на подобную динамику.
В конечном счете, исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что большая часть казахских переселенцев относится к категории наименее состоятельных граждан. Одним из индикаторов этого выступает уровень образования среди оралманов. Как показывает статистика, за все прошедшие годы из числа репатриантов трудоспособного возраста только 8 процентов имели высшее образование. В то же время около 10 процентов совсем не имели образования.
Естественно, в этих условиях политика репатриации начинает производить обратный эффект, особенно когда численность переселенцев растет весьма быстрыми темпами. В данном контексте главным образом усиливается давление на социальную сферу государства.
Экономическая интеграция осложняется территориальным дисбалансом в расселении оралманов. Другими словами, основная часть переселенцев сконцентрирована только в нескольких областях. По официальным данным, на начало 2016 года 60 процентов репатриантов обосновались в Южно-Казахстанском (21,2%), Алматинском (16,3%), Мангистауском (13%) и Жамбылском (9,4%) регионах.
Отметим, что в указанных местностях достаточно давно наблюдаются высокие показатели рождаемости, следовательно, и высокие темпы естественного прироста в два и более процента. Безусловно, на этом фоне интенсивный приток новых жителей лишь обостряет ситуацию в социальной сфере.
К примеру, особенно острой становится проблема строительства соответствующей инфраструктуры: образовательных учреждений, объектов здравоохранения и т. д. Примечательно, что, согласно данным государственной статистики, в 2015 году с точки зрения соотношения количества больничных коек и общего населения Южно-Казахстанская, Мангистауская и Алматинская области находились в самом конце списка. Тем временем в 2013/2014 учебном году за исключением Астаны в этих трех регионах также отмечался и самый высокий процент трехсменных школ.
Кроме того, в связи с демографической нагрузкой здесь особую актуальность приобретает вопрос занятости. В этом случае возникает классическая проблема: темпы создания новых рабочих мест не поспевают за темпами увеличения численности трудоспособных граждан. Что важно, подобная проблема признается на самом высоком уровне. Некоторое время назад эту тему затронул и глава государства. Во время поездки в Южно-Казахстанскую область он особо акцентировал внимание на вопросе безработицы.
Надо сказать, привлекательность этих регионов объясняется рядом причин. Во-первых, репатриантам вообще удобно расселяться в приграничных областях. У большинства казахских иммигрантов в странах исхода остаются множество родственников. Таким образом, естественно, что они могут довольно часто совершать поездки по ту сторону границы. В итоге оралманы из Узбекистана, например, главным образом выбирают южные области в качестве места проживания. В свою очередь, казахи Китая чаще всего заселяются в Алматинском регионе.
Во-вторых, свою роль может играть тот факт, что в этих областях в повседневной коммуникации доминирует казахский язык.
В-третьих, большинство репатриантов приезжают из восточных обществ, у них сохранены традиционные ценности, одним из элементов которых является коллективистское сознание. В принципе это характерно и для части местных казахов. Подобный аспект особенно ярко проявляется в контексте внутренней миграции. В больших городах, таких как Алматы и Астана, переселенцы из регионов на первых этапах адаптации часто полагаются на групповую взаимопомощь. Аналогичным образом действуют и оралманы. Соответственно, они стремятся расселиться компактно.
На фоне всего вышесказанного неудивительно, что часть населения выступает против государственной поддержки репатриантов. Основная суть недовольства звучит следующим образом: «Почему оралманам должна предоставляться материальная помощь и денежные компенсации, когда местные жители не в меньшей степени нуждаются в помощи государства?» Подобные настроения усиливались на фоне таких случаев, когда после получения финансовой поддержки оралманы через некоторое время уезжали обратно.
Тем временем надо сказать, что вопрос оралманов с самого начала был политизирован. Так или иначе, переселение казахов оказало влияние на этническую структуру республики. На фоне полемики вокруг национальной политики в Казахстане, демографические процессы приобретают особую актуальность.
Таким образом, политика репатриации, по сути, всегда оставалась дискуссионной темой. Кульминацией же длительных дебатов стали трагические события в Жанаозене. Тогда некоторые называли переселенцев одной из причин того инцидента. Именно после этого и последовала реакция государства в виде указаных раннее реформ.
Позиция государства
Действительно, Жанаозенские события стали поворотным моментом в изменении стратегии правительства. В данном контексте можно сказать, что власти приняли радикальные меры. Скорее всего, они допускали возможность резкого сокращения потока репатриации после указанных выше нововведений.
Все-таки, несмотря на сохранение проблемы освоения территорий, по сравнению с девяностыми годами прошлого века на сегодняшний день в стране сложилась благоприятная демографическая ситуация. Более того, в отдельных регионах республики резкий рост населения создает определенные экономические трудности.
В то же время в экономическом плане из-за свойственной большинству переселенцев низкой рабочей квалификации, программа репатриации не сильно повлияла на урегулирование кадрового вопроса в Казахстане.
Тем временем с самого начала одной из целей государства в рамках политики возвращения оралманов являлось увеличение численности казахского населения. Как известно, в советские годы казахское общество понесло огромные демографические потери. В первую очередь этому способствовал голод 20–30-х годов прошлого века. Тогда некоторой части казахов даже пришлось выехать за пределы республики.
Таким образом, с одной стороны, внедряя программу репатриации, власти нового государства в известном смысле восстанавливали историческую справедливость. Кроме того, с точки зрения национального строительства изначально на повестке дня стоял вопрос возрождения казахской культуры. В связи с этим приезд миллиона оралманов способствовал, например, распространению казахского языка.
Однако к нынешнему моменту удельный вес казахов в общей структуре всех жителей составляет уже 67 процентов. При сохранении нынешней динамики естественного прироста с большой вероятностью в среднесрочной перспективе этот показатель достигнет отметки в 75–80 процентов.
В итоге для государства со временем актуальность программы репатриации значительно снизилась. Более того, на фоне вышеописанной картины чрезмерный наплыв иммигрантов начал создавать социально-экономические трудности. Таким образом, ответ государства после Жанаозенских событий в целом выглядел вполне логичным.
Однако впоследствии пришлось вносить некоторые корректировки. Все-таки государство оказалось перед большой дилеммой, когда приток репатриантов фактически остановился. Но и чрезмерная иммиграция также не отвечала его интересам. На этом фоне и было принято решение дать оралманам право самим выбирать регион расселения. Тем не менее решение об упразднении материальных компенсаций сохранялось.
Перспективы репатриации
На фоне последних изменений в прошлом году в страну переселились 34 тыс. репатриантов. Примечательно, что из них три четверти обосновались в четырех областях: в Южно-Казахстанской (33,9%), Алматинской (25,4%), Мангистауской (10,6%) и в Жамбылской (5,8%). Таким образом, государственные меры стимулирования оралманов расселяться в северных регионах оказались неэффективными. Даже без финансовой помощи оралманы, так или иначе, стремятся переезжать именно в южные районы.
В принципе за годы независимости более 40 процентов семей оралманов возвращались вне квоты государства. Как было сказано выше, экономические мотивы в любом случае будут подталкивать зарубежных казахов к иммиграции. В связи с этим неудивительно, что в прошлом году 65 процентов репатриантов приехали из Узбекистана. В свою очередь, на Китай приходилось 24,9 процента всех переселенцев.
Скорее всего, в перспективе именно эти две страны будут преобладать в качестве основных источников репатриации. В контексте Узбекистана прежде всего материальная сторона вопроса будет стимулировать казахов к отъезду. Касательно Китая, возможно, на первый план выйдут риски ассимиляции. Как известно, китайская программа освоения западных регионов в той или степени оказывает воздействие на жизненный уклад казахской общины. Главным образом они все больше вовлекаются в процессы модернизации, следовательно, все сильнее подвергаются аккультурации.
Тем временем в будущем государство может столкнуться с новой проблемой. Учитывая, что большинство репатриантов сохраняют традиционные ценности, в перспективе может усилиться проблема местничества, которая так или иначе существует в современном Казахстане. Подобный расклад может усложнить задачу модернизации сознания населения, главным образом касающаяся именно казахского общества.
