Недавняя статья Н. Назарбаева «Взгляд в будущее: модернизация общественного сознания» вызвала огромный резонанс в обществе. С этой точки зрения, безусловно, наиболее дискуссионным моментом стало заявление президента о необходимости начала работы по переводу государственного языка на латинский алфавит. Указанная новость по большому счету вновь активизировала полемику вокруг реформы казахского алфавита. Здесь важно подчеркнуть, тема внедрения латиницы уже давно находится на повестке дня страны – фактически еще с момента обретения политической самостоятельности.
Сразу после распада СССР в бывших зависимых территориях большой империи повсеместно началось национальное строительство. В общем смысле последний процесс предполагает формирование собственной культурной идентичности. Естественно, культура может состоять из множества элементов. Но изначально в основу концепции современного национального государства легла идея именно лингвистической общности. Соответственно, элиты постсоветских республик с достижением суверенитета стали активно продвигать «местные языки», которые в годы социалистической власти вследствие конкуренции с престижным русским языком находились под сильным давлением.
Более того, на этом фоне правительства этих стран начали обдумывать возможности смены алфавита. Данный шаг во многом носил символический характер. Отказ от кириллицы рассматривался сквозь призму разрыва связей с советским прошлым. Подобные взгляды не в последнюю очередь формировались под влиянием исторических событий: советское государство использовало фактор алфавита главным образом в политических целях. Так, изначально на момент создания СССР казахский и другие крупные языки тюркской группы базировались на арабской графике. Однако правительство, в том числе в целях ослабления исламской идентичности у подконтрольных мусульманских народов, инициировало переход тюркских языков на латиницу. В частности, казахский был переведен на новый алфавит в 1929 году.
Примечательно, что уже тогда внутри казахского общества возникли споры о целесообразности введения нового алфавита. Против идеи латинизации письменности активно выступал А. Байтурсынов. С одной стороны, он сам был автором модифицированной казахской арабицы. Возможно, данный факт в некоторой степени повлиял на его взгляды относительно вопроса графики. С другой стороны, А. Байтурсынов действительно считал арабский алфавит неотъемлемой частью исторического наследия и культуры казахов. Учитывая, что в те годы на Европейском континенте активно распространялась идея национального государства, труды европейских авторов могли оказать воздействие на его мировоззрение. Скорее всего, казахский ученый в некотором смысле видел в сохранении арабской графики проблему национальной идентичности.
Тем временем уже в 1940 году, когда возникла необходимость культурной унификации всего советского населения, была принята казахская кириллица. На этот раз очередная языковая реформа властей практически не встретила публичного сопротивления. Это объясняется тем, что вследствие различных репрессий и без того малочисленная казахская интеллигенция была почти уничтожена. В целом аналогичный путь проделали и другие языки тюркской группы.
В связи с вышесказанным неудивительно, что в Казахстане, Кыргызстане, Туркменистане, Азербайджане и Узбекистане в процессе нациестроительства вопрос смены алфавита приобрел особую актуальность. В итоге последние три страны приняли решение перевести свои языки на латинскую графику. Однако результаты нововведения оказались разными. В этом отношении узбекский опыт многими видится неудачным, тогда как азербайджанский считается наиболее успешным.
В первом случае до сегодняшнего дня еще не все население освоило латиницу. Главным образом это относится к старшему поколению, которое до сих пор предпочитает использовать кириллицу. Кроме того, на сегодняшний день множество письменных материалов, включая официальные документы, газеты и другие тексты, все еще печатаются на кириллице. В свою очередь, Азербайджан относительно гладко прошел переходный период. Частично успешным можно считать и туркменский пример внедрения латиницы.
Между прочим, казахстанские власти также рассматривали возможность принятия новой графики. Тем не менее в конечном счете правительство не решилось на такую меру. На первый взгляд основная причина этого кроется в негативной реакции населения. Отметим, по сравнению с вышеупомянутыми тремя государствами региона в нашей республике сложилась совсем иная ситуация в плане структуры населения. Согласно всеобщей переписи 1989 года удельный вес казахов составлял только 40 процентов. Кроме того, по разным данным, из них примерно сорок процентов не владели государственным языком. С учетом подобного обстоятельства логично предположить, что в начале девяностых годов значительная часть граждан могли не поддерживать внедрения латиницы. Это подтверждается результатами одного социологического опроса. Согласно исследованию турецкого эксперта Бехара, в 1993 году 80,6 проц. жителей республики были против смены казахского алфавита.
Впрочем, в Узбекистане этот показатель был еще выше – 82,6 проц. Даже в Азербайджане почти половина населения не поддерживала идею внедрения новой графики. Основываясь на этом факте можно сделать вывод, что общественное мнение не являлось главным сдерживающим фактором в вопросе перехода казахского языка на латиницу. Все-таки, проблема графики не сопоставима с той же проблемой изучения государственного языка. Наоборот, по общему мнению, внедрение латиницы может облегчить процесс освоения казахского. По всей видимости, основная трудность заключалась в рисках более глубокого раскола общества по языковому принципу.
В начале независимости доля казахоговорящих в общей структуре населения не превышала и 30 процентов. Более того, на тот момент основная часть данной категории граждан проживала в сельской местности. Соответственно, перевод языка на латинский алфавит мог привести к изоляции казахоязычного сегмента общества. Более того, учитывая сохраняющееся влияние русского языка, следовательно, и необходимость его знания в Казахстане, вопрос алфавита на сегодняшний день потенциально стал бы еще одним камнем преткновения с точки зрения лингвистического конфликта. Другими словами, так называемые национал-патриоты использовали бы этот аргумент в качестве очередного повода покритиковать государство.
Со временем интенсивность полемики вокруг латиницы существенно снизилась. На высоком уровне данная проблема фактически перестала обсуждаться. И в целом такая картина продолжалась достаточно долго. Но с 2006 года ситуация начала кардинально меняться, когда на XII сессии Ассамблеи народа Казахстана президент сделал заявление о том, что нужно вернуться к вопросу перехода казахского языка на латиницу. Важно обратить внимание на тот факт, что предложение главы государства прозвучало уже в совершенно новых по сравнению с девяностыми годами условиях.
Во-первых, в результате разного рода объективных факторов в республике изменились как этнический, так и языковой баланс. К 2006 году удельный вес носителей казахского значительно вырос. На этом фоне постепенно начал расширяться его ареал применения. Тем не менее в условиях двуязычной среды государственный язык по большому счету оставался менее конкурентоспособным по сравнению с русским. На этом фоне обострялись дискуссии касательно языкового аспекта. В данном контексте краеугольным камнем проблемы являлось положение именно казахского языка.
Во-вторых, если в начале девяностых годов Россия была больше озабочена внутренними проблемами, соответственно, относительно меньше вовлечена во внешнюю политику, теперь Москва все активнее участвовала в делах ближнего и дальнего зарубежья. Естественно, в сложившихся новых обстоятельствах ее позиция как стратегического партнера Казахстана имела огромное значение.
В-третьих, в Казахстане с началом двадцать первого века начался экономический подъем. Такая тенденция виделась огромным подспорьем с точки зрения осуществления перехода казахского языка на латиницу. Все дело в том, что реформа требовала значительных денежных вливаний. Здесь важно отметить, финансовые проблемы Казахстана на первых этапах его независимости так или иначе сдерживали реализацию столь дорогостоящего проекта, как смена алфавита.
Естественно, инициатива президента моментально вызвала весьма острые дебаты внутри общества. Аналогичная реакция наблюдалась и в декабре 2012 года. Напомним, тогда во время своего ежегодного Послания народу страны Н. Назарбаев выдвинул идею, согласно которой процесс перехода на латинскую графику предполагалось начать с 2025 года. В обоих случаях комментаторы, в том числе в лице экспертов, журналистов, общественных деятелей, политиков, относительно латиницы придерживались противоположных взглядов. Если одна часть социума отрицательно рассматривала нововведение, то другая поддерживала реформу казахского языка.
В данном контексте весьма интересными представляются аргументы каждой из сторон. В связи с политизацией вопроса внедрения латиницы, неудивительно, что в большинстве случаев доводы противников и сторонников формировались под общим трендом. Проект перевода государственного языка на новый шрифт многими рассматривается в контексте геополитического предпочтения казахстанского правительства. Иначе говоря, отказ от кириллицы видится в качестве попытки ослабить российское влияние. На этом фоне естественно, что проблема нового алфавита получила широкое освещение и в российском публичном пространстве. Различные эксперты и СМИ соседнего государства уделили большое внимание развитию ситуации в нашей республике. В этом отношении они основной акцент как раз делали на политическом факторе. Подобный расклад еще сильнее усложнял общую картину.
В конце концов, экономический аспект реформы казахского алфавита практически ушел на второй план. Все-таки, с самого начала руководство страны идею внедрения латиницы преподносило в качестве стремления модернизировать государственный язык. Но даже с этой точки зрения противники смены казахского алфавита приводят довольно весомые контраргументы. С одной стороны, на реформу потребуются огромные финансовые ресурсы. С другой – казахский язык может потерять значительное по объему письменное наследие, созданное на кириллице. Кроме того, часто приводится неудачный опыт перехода узбекского языка на латинский алфавит.
На этом фоне известный казахский писатель О. Сулейменов предложил не спешить с нововведением. Как известно, будучи автором нескольких трудов, посвященных как раз языковой теме, он достаточно давно выступает за сохранение кириллицы. На его взгляд, внедрение латиницы моментально сделает сто процентов населения неграмотным. В то же время О. Сулейменов выдвигает гипотезу, что кириллица произошла от булгаро-кипчакской письменности. В свою очередь, последняя является одним из вариантов древнетюркской письменности. Таким образом, он преподносит кириллицу в качестве общего тюрко-славянского наследия.
Важно подчеркнуть, О. Сулейменов раньше придерживался иной точки зрения. В частности, еще в 1996 году в своей статье «Золотая латынь», опубликованной в «Казахстанской правде», он высказался за принятие латинского алфавита. Возможно, это объясняется тем, что в то время поэт был активным участников политического процесса в Казахстане.
Что важно, против латиницы выступают многие казахоязычные граждане республики, которые в своем большинстве недовольны сегодняшней языковой ситуацией в стране, когда русский язык в целом доминирует за счет своего высокого культурно-экономического статуса. Более того, отдельные представители казахской интеллигенции, во главе с известным казахским писателем национал-патриотического толка М. Шахановым, в прошлом написали коллективное письмо на имя руководства страны, призывая отказаться от идеи перехода на латиницу. Свою точку зрения они аргументировали тем, что после принятия нового алфавита положение государственного языка еще сильнее ухудшится, так как, по их оценкам, сегодня 60 процентов казахов не умеют писать и читать на родном языке.
В конечном счете, вся эта картина наводила на мысль, что правительству придется, по крайней мере, повременить с внедрением латинского алфавита. В последнее время такое ощущение только усиливалось, так как после последнего публичного высказывания президента на эту тему в декабре 2012 года государство не предприняло никаких конкретных шагов в сторону создания казахской латиницы.
С учетом всего сказанного вышеупомянутая статья президента оказалась весьма неожиданной в плане реформы казахского алфавита. Если до этого механизмы реализации и детали проекта не уточнялись, теперь руководство республики представило определенный план действий. Например, уже до конца нынешнего года должны принять единый стандарт казахской латиницы. После этого предполагается начать подготовку преподавателей новой графики. Таким образом, в спорах о латинице фактически поставлена точка.
В связи с этим сразу же возникают вопросы. Почему государство выдержало такую долгую паузу относительно внедрения латиницы? Вообще насколько оправдан переход на латиницу? Не получим ли мы в конце аналогичную с Узбекистаном ситуацию? Кроме того, как это отразится на положении русского языка в Казахстане и на отношениях с Россией вообще?
Прежде всего опасения российской общественности по поводу судьбы русского языка и перспективы двухсторонних отношений кажутся несколько преувеличенными. Хотя надо признать, действительно, в истории можно найти немало примеров, когда смена алфавита была продиктована чисто политическими соображениями. В данном контексте яркой иллюстрацией служит вышеотмеченная языковая политика СССР. Также можно вспомнить разделение урду и хинди. Оба языка фактически являются идентичными. Однако вследствие политических факторов они пишутся на разных шрифтах. Кроме того, на сегодняшний день в Сербии власти пытаются распространить употребление кириллического варианта сербского языка, который официально имеет и латинский стандарт. Таким способом власти пытаются укрепить свою идентичность, так как фактически идентичный сербскому хорватский язык пишется именно на латинице.
Возможно, сегодня многие обозреватели смотрят на реформу казахского алфавита главным образом сквозь призму прошлого и политических конфликтов в мире. Однако в этом плане сегодня ситуация в Казахстане несколько отличается. Казахский язык объективно нуждается в определенном импульсе для дальнейшего развития. С этой точки зрения принятие наиболее конкурентного в мире латинского алфавита потенциально должно дать толчок. Учитывая положение государственного языка, маловероятно, что власти страны пошли бы на такой риск лишь из-за политических целей.
Кроме того, многовекторная политика Казахстана предполагает сохранение тесных связей с большой Россией, как одним из мировых центров. В общем смысле принятие латиницы никак не должно отразиться на отношениях двух стран.
Касательно потенциального ухудшения положения русского языка, можно привести пример стремительно распространяющегося в мире английского. В том числе данная тенденция наблюдается и в Казахстане. Заметим, этому не мешает фактор латиницы. По сути, престижность английского так или иначе стимулирует к его изучению. В связи этим сравнительная конкурентоспособность русского языка и в дальнейшем будет делать его привлекательным для овладения. Именно этот фактор выглядит первостепенным в контексте перспективы русского языка в Казахстане. Сохранение кириллицы не может стать автоматической гарантией дальнейшей популяризации русского. Уже сегодня в ряде регионов, русский постепенно теряет свои позиции с точки зрения основного языка общения.
В этом отношении ярким примером может служить ситуация в Азербайджане. Несмотря на переход на латиницу русский язык все еще сохраняет свое влияние. При этом русскоговорящих граждан в этой стране осталось очень мало. Например, по словам владельца одного из книжных магазинов в Баку, в 2009 году 80–90 процентов продаваемых книг были на русском языке, и они импортировались из России. В свою очередь, только 7–8 процентов книг были на азербайджанском языке. На этом фоне говорить об уходе русского языка из Азербайджана преждевременно.
Именно вследствие особой остроты вопроса латиницы стратегия казахстанского правительства с самого начала заключалась в том, чтобы осуществлять реализацию проекта без резких движений. Становится понятным, причина столь большой паузы государства. Кроме того, в ситуацию вмешался и украинский конфликт, который идеологически расколол наше общество.
Если говорить о самом процессе перехода на латиницу, то стоит сказать, что неудачный опыт Узбекистана прежде всего стал следствием острого дефицита финансовых средств. Экономическое положение страны не давало возможности более тщательно реализовать проект перевода узбекского языка на новый алфавит. Соответственно, более богатые на ресурсы Азербайджан и Туркменистан относительно успешно осуществили смену собственных алфавитов. На этом фоне более широкие финансовые возможности Казахстана по сравнению со всеми указанными республиками повышают шансы на успешность соответствующей реформы. Кроме того, обсуждаемый многими риск потери культурного наследия, то есть написанных на кириллице письменных продуктов, также зависит именно от достаточности денежных ассигнований.