Геополитический процесс на Ближнем Востоке становится все менее предсказуемым. Прежние лидеры арабского мира после «арабской весны» теряют свои былые позиции и влияние, а их место занимают другие игроки. Причем они нередко демонстрируют другое понимание актуальных ближневосточных проблем и используют иной набор методов и средств в их решении.

Вторую годовщину так называемой «арабской весны» в Египте встретили с самыми тревожными ожиданиями. Обстановка в стране по-прежнему сложная, общество расколото, и главная интрига теперь заключается в том, кто или что сможет объединить государство и вернуть его на мирные рельсы.

15 декабря прошел первый этап референдума по новой Конституции Египта, второй намечен на 22 декабря. Официальных результатов пока нет, но очевидно, что плебисцит по изменению основного закона Египта в сторону его исламизации углубил раскол в обществе, который ранее был вызван выборами президента страны, между так называемыми исламистами и приверженцами светского развития государства и общества.

В современном Египте все меняется очень быстро. Еще совсем недавно казалось, что египетские военные смогли переиграть своих оппонентов из организации «Братья-мусульмане». В конце июня они фактически заключили сделку с исламистами, признав новым президентом представителя «Братьев» Мохаммеда Мурси, хотя теоретически могли поддержать своего ставленника – бывшего генерала Ахмеда Шафика. Разница в голосах между двумя кандидатами была весьма незначительной и само по себе это уже являлось сенсацией. Очевидно, что исламисты несколько потеряли свое влияние на египетское общество после того, как закончилась первоначальная эйфория в связи со свержением власти президента Хосни Мубарака.

24 июня египетский Центризбирком поставил точку в президентских выборах, прошедших в два тура, и назвал имя победителя. Новым президентом Египта стал кандидат от религиозной организации «Братья-мусульмане» Мухаммед Мурси. Он обошел своего соперника Ахмеда Шафика – последнего премьер-министра в правительстве Хосни Мубарака – всего на 3,4 проц. голосов.